Охота на маршала - Андрей Кокотюха

– Там не только в трофеях дело.

– Не только?

– Груз Жукова – два вагона, – напомнил Гонта. – В тупик загнали три. Коваль из УМГБ не скрывает: очистили и сожгли три вагона. – Он показал три пальца. – Полковник Мурашко, который из Киевского округа, искал два. – Дмитрий опустил один палец. – О третьем понятия не имеет. Чего еще прицепили к охраняемому маршальскому транспорту – хрен его знает.

– И Коваль еще, – вставил Борщевский. – С Аникеевым.

– Это еще кто?

– Начальник местного МГБ, районного. Я несколько ночей назад решил там, в пакгаузе, переспать. Поддал не так чтобы крепко, просто такие здесь у нас дела… Не тянуло меня домой, Павло, не хотелось на квартиру. То отдельная история, я про другое: придремал на поддоне, проснулся от разговоров…

Его история вышла еще короче. Только Иван закончил, Соболь сжал кулак, несильно стукнул по столу:

– Вот суки! Слышь, командир, у меня тут мысль родилась, еще в тюрьме, в камере. Даже в Бога тогда поверил, не вру. – Он быстро и неуклюже перекрестился. – Думаю, вот сделал бы боженька так, чтобы я на волю вышел. Взял – и вышел! Тогда бы я против энкаведистов, паскуд недоделанных, открыл бы свой личный третий фронт! Или партизанскую войну им объявил! По одному стал бы подлавливать да приводить приговор в исполнение! И так – пока не поймают!

– Прям партизан. Народный мститель.

– А хоть бы и так, Ванька! Долго не повоевать таким манером, понимаю. Живым бы не дался, но с собой еще нескольких точно забрал! Думал, на фронте на них нагляделся… Ладно, тогда время такое, могли переборщить с бдительностью. Не как Вдовин наш, то отдельная песня, этот контра – пробы ставить негде. Хорошо, проехали, пусть военное время позволяло слишком уж бдеть. Так они же, подонки, и после войны людей щемить продолжают! Самые первые враги народа и есть!

– К чему ты это сейчас сказал? – спокойно спросил Гонта.

– Ко всему! – Теперь свою водку махом допил уже Павел, выдохнул, прикрыв рот сложенной в ковшик ладонью, тоже закурил, заводясь еще сильнее: – Кабы меня энкаведешник вот так носаком саданул, я б точно не сдержался!

– И чего бы добился?

– Они убить Ваньку хотели!

– Хотели, – вновь вступил Борщевский. – И могли, Павло. Собирались уже. Если б раскусили, что не пьяный вусмерть, не пить бы мне сейчас с вами водку. Только до меня им меньше всего дело там было. А вот тебя, математик, как раз там не хватало. По-немецки кто-то с кем-то там шпрехал. Ты бы послушал, разобрал, вообще все намного яснее стало бы.

– А так?

– Ну, подглядел я – двое старших офицеров МГБ и какой-то немчура насыпают в мешок пепел с того места, где горели вагоны.

– Выводы?

– Ум мы с Иваном вместе морщили, – снова вмешался Гонта. – Если складывать, как ты любишь, два и два, рисуется у нас вот какая интересная картинка. – Сейчас он говорил то, что, видимо, давно обдумал и взвесил: – Прицепили лишний, непонятный вагон к двум маршальским сзади. По-другому не получается. Когда их загоняли в тупик, «кукушка»[28]толкала сцепленные вагоны задом наперед. – Дмитрий для наглядности изобразил руками, как все происходило. – Выходит, тот вагон, лишний, который был в хвосте, на запасном пути оказался первым с краю. Ближе всех к пакгаузу, где устроился Иван. А пепелок с пожара оттуда брали. С того места, где именно тот, третий вагон располагался. Почему другой пепел не интересовал всю ту компанию? Запалили ведь все вагоны. Какие мнения, разведка?

– Сам же сказал – вы с Иваном ум наморщили. Значит, знаете все.

– Да нет, брат, не все. Теперь у тебя столько же информации. Сделай свой вывод. Поглядим, совпадет ли.

Павел потер переносицу.

– МГБ знало о третьем вагоне. Выходит, эти ваши Коваль с Аникеевым имели понятие, что в нем было. И немец, который с ними был, тоже как-то ко всей истории с вагоном причастен. Сдается мне, они потеряли какой-то свой, личный груз. К трофеям Жукова он не имеет ни малейшего отношения. Для чего им пепел – ответить не готов.

Гонта и Борщевский переглянулись.

– Направление мысли верное, Павло, – согласился Дмитрий. – Однако нюанс имеется. Все это, вместе взятое, очень напоминает одну большую подлянку. Задумали ее там, – указательный палец ткнулся вверх, – и что-то мне подсказывает: без личного участия Берии Лаврентия Павловича здесь точно не обошлось.

– Абсолютно согласен. Если ты это хотел услышать, командир.

– Не только. Пора к главному переходить: что мы со всем этим должны теперь делать?

Задавая вопрос, Дмитрий Гонта не ожидал услышать ответ.

И Соболь с Борщевским, зная своего бывшего командира, это поняли сразу же.

Решение майор для себя уже нашел. А боевых товарищей собрал, чтобы озвучить его.

Тем не менее Иван прокашлялся, то ли для солидности, то ли впрямь запершило в горле, проговорил затем:

– Ты для этого нас, меня и Пашку, позвал, Григорьич? Сам додуматься не можешь? Лады, слушай тогда. Мы не должны делать ни-че-го.

Мерно тикали ходики.

Звук этот походил на размеренные удары поминального колокола – так, во всяком случае, подумалось Гонте, стоило услышать ответ Борщевского. Даже Соболь не ожидал от Ивана ничего подобного, поэтому рот его сам невольно открылся, подтверждая искреннее удивление.

Иван же, оглядев присутствующих, кивнул, продолжил:

– Мы с Соболем тут вообще не при делах. Пашку только вон из тюрьмы выпустили. Да и то – твоими стараниями. Глядишь, опять упакуют, за тунеядство. Я – грузчик на станции. Ты у нас начальник милиции. Бандитов ловить – твоя задача.

– Бандиты тут не главное. В этой истории, Ваня. Говорю же, след известен. Вычислить, накрыть – дело времени. День, два, не больше. Но об этом позже. Я о другом…

– Понятно мне, Григорьич, о чем ты! Сам, похоже, не уразумел до конца, чего тебе, начальнику милиции, надо сделать, чтобы и бандитов стреножить, и МГБ не разгневать, и маршалу пособить. Так повторяю тебе опять: Павло и я ничего со всем этим знанием делать не должны. Разве напьемся сегодня, как говорится, в три звезды. Обсудим под стакан, как паны дерутся, а мы свои чубы подставлять им не хотим. Смысла нет. А ты, товарищ майор, садись и пиши письмо в Москву, в Кремль. Лично товарищу Сталину.

Гонта опешил.

– Ты это серьезно, Борщевский… или шутки у тебя такие?

– Хороши шуточки! Именем Сталина у нас не шутят, Григорьич. Распиши ему подробно, в деталях, как Берия хочет опорочить в его глазах славное имя товарища Жукова. Вряд ли товарищ Сталин знает о том, что гадючит Берия у него за спиной. Пока бандитов словишь, письмо дойдет. А там Сталин лично вмешается. Как ты раньше ум не наморщил?