Вечной жизни не хватит - Антон Леонтьев

– Но как такое возможно?

Мама поцеловала ее и сказала:

– Ну, это, можно сказать, подарок судьбы. Или Божий промысел, хотя в Бога я не верю. Папа от нас ушел, однако я ношу под сердцем его ребенка!

Беременность протекала у Ольги Дмитриевны тяжело, работать она не смогла, так как ей нельзя было перенапрягаться – ведь тогда она могла потерять ребенка. Ребенка, который, как поняла вдруг Лена, стал смыслом ее существования. Лена даже начала ревновать маму к еще не родившемуся братику или сестренке.

Как-то после школы Лена обнаружила дома маму в компании соседа. Как его зовут, Лена не знала, однако была в курсе, что он обитал в доме напротив. Он ей никогда не нравился – какой-то лощеный, с пронзительным взглядом и прилизанными, зачесанными назад темными волосами. Сталкиваясь с Леной на улице или во дворе, он смотрел на нее с хитрой улыбкой.

– Дочка, познакомься, это Борис Егорович! – сказала мама, и мужчина резво подскочил со стула. Он как-то странно взглянул на Лену и протянул ей руку. Лена почувствовала, что рука у него холодная и влажная – прямо как лягушка. Лене ничего не оставалось делать, как пожать Борису Егоровичу руку, однако ей ужасно хотелось вытереть ладонь обо что-то.

– Мы ведь знакомы, Леночка, не так ли? – спросил Борис Егорович насмешливо. Голос у него был сюсюкающий, высокий.

Лена видела, что мама потчевала Бориса Егоровича дефицитным цейлонским чаем, а также кормила пряниками. Наблюдать за этим ей было неприятно, поэтому, когда гость ретировался, Лена в сердцах заявила Ольге Дмитриевне, что не понимает, отчего та позвала в гости этого хмыря.

– Не смей так говорить о Борисе Егоровиче! – заявила мама ледяным тоном. – И кстати, тебе придется к нему привыкнуть! Потому что…

Она посмотрела на Лену и сказала:

– Папы не стало, я сейчас не могу работать, а ведь жить на что-то надо. Да к тому же у нас ожидается прибавление в семействе.

– Нам государство платит! – буркнула Лена. – И новую квартиру обещали!

Мама вздохнула и сказала:

– Квартиру обещали, однако дадут не скоро. Да и что квартира? Нас ведь скоро станет четверо, и моей зарплаты хватать не будет…

– Я работать пойду! – заявила Лена, и мама произнесла:

– Не смеши, дочка! Думать нужно стратегически, как сказал Борис Егорович. Он ведь в курсе нашей трагедии, поэтому и пришел с предложением. Мне оно тоже сначала не очень понравилось, но я поняла, что он прав!

Лена нахмурилась:

– Какое еще предложение?

– А такое! – ответила мама и рассказала: Борис Егорович предложил им заключить своего рода сделку. У него были контакты в горисполкоме, и он обещал, что сделает так, чтобы Наместниковым как можно быстрее дали обещанную квартиру.

Взамен он требовал сущую безделицу – он хотел, чтобы, получив новую квартиру, мама обменяла бы ее и его собственную на две. Таким образом Борис Егорович из однокомнатной, в которой обитал сейчас, вдруг стал бы обладателем двух-, а то и трехкомнатных хором.

– При этом он обещал обеспечивать нас в течение двух лет. А ведь деньги нам ох как нужны! А у него знакомые среди ведомственных врачей!

Лена тотчас запротестовала, потому что чувствовала, что это еще не все. И оказалось, что так оно и есть. Чтобы провернуть эту аферу, требовалось, чтобы Борис Егорович стал мужем Ольги Дмитриевны.

– Мама, нет! Как ты можешь! Ты же предаешь память папы! Ведь всего три месяца прошло! – горячилась Лена.

Ольга Дмитриевна нахмурилась и произнесла:

– Не тебе об этом судить! Мала еще! Я по-прежнему люблю вашего отца. Однако он умер! А как нам жить? И не забывай – я беременна! А Борис Егорович обеспечит нас всем необходимым. И то, что в благодарность за это мы потом разменяем новую квартиру и он получит свою долю, вполне нормально. Он – кристальной честности человек!

Именно в этом Лена и сомневалась. Однако мама была непреклонна, она была согласна сочетаться узами брака с Борисом Егоровичем. Для нее это было всего лишь сделкой, никаких чувств к мужчине она не испытывала, как, впрочем, и он к ней.

Заключение брака прошло безо всяческих торжеств, мама и Борис Егорович расписались в загсе и тотчас вернулись домой. Новый глава семейства прошелся по квартире, заглянул в каждый угол и остался доволен.

– Чтобы вопросов не возникало, придется съехаться! – заявил он. – В моей однокомнатной всем места не хватит, так что я переселюсь к вам!

Лена была категорически против, но отчим уже через два дня вселился в их квартиру. Одно радовало: поселился он не в родительской спальне, а в зале. Мама, как знала Лена, сразу поставила условие, что брак будет только на бумаге и на исполнение супружеских обязанностей Борис Егорович претендовать не может.

– За кого ты меня принимаешь! – услышала Лена, когда отчим и мама обсуждали детали сделки. – Конечно, я понимаю, что ты скорбишь по своему мужу! Так что ни на что не претендую. Однако для друзей, соседей и сослуживцев мы будем образцовой парой.

Затем Борис Егорович потащил маму на какой-то праздник на работе, а работал Борис Егорович завучем в ПТУ.

Лена не знала, что и думать. Вроде бы надо Бориса Егоровича даже благодарить, однако что-то не давало ей покоя. И она знала, что именно.

Она постоянно ловила на себе странные взгляды отчима. Он обращался с девочкой подчеркнуто вежливо, никогда не кричал, однако был склонен к циничным шуткам и пугал своим пронзительным взглядом.

Вскоре им позвонили из горкома – новую квартиру обещали дать в начале следующего года. Мама воспряла к жизни и, несмотря на тяжело протекавшую беременность, была поглощена планами на будущее.

Однажды, когда мамы не было дома – она вместе с Оленькой ушла в поликлинику на очередной осмотр, Лена сидела в своей комнате и делала уроки. Дверь вдруг открылась, и на пороге возник Борис Егорович. Он подошел к ней, заглянул через плечо и сказал:

– Ага, старательная ученица грызет гранит науки…

Лена ничего не ответила и почувствовала, как его рука легла ей на плечо. Она попыталась ее стряхнуть, однако Борис Егорович был крайне назойлив. Тогда Лена вскочила и сказала:

– Оставьте меня в покое! Иначе я все маме расскажу!

И выскочила из комнаты. Она ринулась в ванную комнату и залезла под душ. Ей хотелось смыть с себя прикосновения холодной влажной руки отчима. Девочка терла себя мочалкой, как вдруг пластиковая занавеска душа поехала в сторону, и она увидела плотоядно ухмыляющегося Бориса Егоровича.

Лена направила ему в лицо водяную струю, а отчим вырвал у нее из рук шланг, выключил воду, а потом залез в ванную – прямо в костюме.

Девочка завизжала, но Борис Егорович зажал ей рот рукой. А затем вытащил брыкающуюся девочку из ванны, положил на махровый коврик, навалился на Лену.