Однажды в Марчелике - Лео Сухов

Как только в номаде начали отдавать верные распоряжения, как только каждому нашлось своё дело – люди стали постепенно приходить в себя. Нет, были, конечно, и те, кто не простил убийств Роберту и его людям. И таких Роберт запоминал. И внимательно за ними следил, постепенно узнавая, кто они и почему злятся. Вот, например, старик-касадор Джон Грин с женой Сельмой всегда смотрят на него исподлобья…

Почему так смотрят? Потому что брат Джона был застрелен, его дочь Александру похитили у ручья, а племянника Вульфа, отправившегося на поиски, убили в засаде. Угрюмый старикан отправился бы искать племянника и дочь, но сначала мечтает отомстить.

Этого надо будет первым убрать. Пусть он почти старик, но револьвер держать ещё умеет. И в схватке за ныне покойного Рональда Айвери не участвовал лишь потому, что был ранен, и жена его не пустила.

Вот девчонка по имени Кристина. Она явно хмурится. Потеряла одновременно и брата, и мать – вроде как та была в числе похищенных женщин. И теперь она одна управляет фургоном. Ладная девчонка, одинокая… А у Роберта все бойцы молодые и без женщины. Надо бы их подговорить – пусть подкатывают с серьёзными намерениями. И, глядишь, выйдет девка замуж и не станет вынашивать планы злобной мести.

А вон Роза – суровая дама, настоящая гроза всех местных баб. Её бы надо как-то подбодрить, ведь почти всех убитых она близко знала. И наверняка винит себя в той истории со стиркой и нападением вадсомадов. Самый простой способ успокоить – найти ей годного мужика. Жаль, что тут совсем дефицит с мужиками её возраста… Придётся искать другие способы вернуть Розу в строй.

Сидя на козлах доставшегося ему фургона, Роберт глазом опытного руководителя, которого не просто жизнь уму-разуму научила, но и учителя были хорошие, подмечал все подобные мелочи. Но главное, что он подметил: люди стали оживать. Значит, его усилия не пропадают зря.

Ещё месяц – и страшное забудется, а новая жизнь войдёт в колею. Ещё три-четыре месяца, и доверять ему будут безоговорочно. Причём, все члены номада. И пусть официально предводителем он не сразу станет, но и это немало для простого мальчишки, который когда-то просто выжил…

Солнце клонилось к закату. Размеренно скрипели огромные колёса, покачивались на ухабах фургоны, а Роберт расслаблено поглядывал по сторонам, стараясь приметить для ночлега местечко получше. Он сам никогда ещё не ходил в номадах – это всегда было несбыточной мечтой. Ему нравилось, что стоило лишь объявить привал, и всё в этом посёлке на колёсах начинало двигаться само собой. Эдакая маленькая армия, всегда готовая к походам. И даже к небольшой войне…

А больше всего нравилось то, что ему самому почти ничего не приходилось делать. Всё можно было на кого-нибудь свалить… Кроме, разумеется, своего чуткого руководства.

Внимание Роберта привлекла странная группа кактусов, растущая у них на пути. Он даже не сразу понял, что с ними не так – потому что это были просто кактусы. Однако Роберт привык доверять своему чутью, и если уж обратил внимание на растения – значит, и вправду есть в них что-то странное. Он поднялся на козлах, напряжённо вглядываясь вперёд в поисках ответа.

И ответ не заставил себя ждать: если бы ему понадобилось организовать засаду, именно так он и расположил бы бойцов. Отложив поводья, Роберт начал доставать револьвер…

Выстрел грянул, как гром среди ясного неба. Один из его людей завалился на козлах с дыркой посредине лба. Рядом с самим Робертом, выбивая щепки из стенки фургона, свистнула пуля. Бросив поводья и уже готовый к стрельбе, он кинулся в фургон, но цели всё ещё не видел – впереди были только кактусы. И только спустя мгновение Роберт понял, в чём проблема…

– Нападение! Укрыться в фургонах!!! Принять специи на меткость и скорость! – заорал он, пока ещё была возможность. – Они слишком быстрые!

Ещё одну пулю Роберт буквально задним чутьём почувствовал и вовремя присел. Неизвестные нападавшие били метко – более того, чертовски метко… Прячась за кактусами, они лишь на мгновение появлялись и сразу скрывались обратно.

«Умно!» – с досадой оценил Роберт.

В то же время Стивен, ехавший на головном фургоне, сразу понял, что на них напали. И скрылся внутри своего передвижного дома, хотя по нему ещё даже не начали стрелять: основная пальба шла ближе к центру колонны. Он судорожно сжал револьвер, пытаясь найти в себе силы высунуться и поддержать своих людей огнём. Теряя драгоценные секунды, Стивен всё тщился понять, на кого они нарвались и как им теперь выкручиваться…

Над номадом повис женский визг, детские крики, вопли мужчин. Стивен прикрыл дверь и прижался к стене. Руки у него вспотели, а пальцы не слушались – ему было так страшно, как никогда ещё не было. Добившись столь многого, он теперь боялся всё потерять. И вдруг Стивен увидел, как удивлённо останавливаются мечущиеся люди, как Роза, выскочившая из фургона с охотничьим ружьём, бросает его на землю и начинает рыдать…

Прямо навстречу номаду, спокойно, почти не таясь, шёл человек. Его не сразу заметили и не сразу узнали, потому что фигура его расплывалась в жарком мареве. Но чем ближе он подходил, тем больше людей узнавали его. Навстречу номаду со спокойной улыбкой шёл Дан Старган. Приблизившись к фургону Стивена, он стремительно вскочил на козлы, открыл дверь…

И, прежде чем предводитель номада успел хоть что-то сделать, оторвал Айвери-младшего от стены и сильно врезал ему по затылку. Всё так же не спеша Дан вылез из фургона, спрыгнул и спокойно пошёл вдоль колонны номада под удивлёнными взглядами людей.

Следующей его остановкой стал его собственный фургон, рядом с которым лежал молодой касадор с простреленными ногами. Раненый парень тихо стонал, глядя на приближение человека, которого здесь считали мёртвым. Сквозь слёзы он всё пытался рассмотреть то главное, что знали в номаде Беккера про юного ученика Старика. А когда, наконец, разглядел – начал плакать не от боли, а от безысходности. Дан улыбался…

Выскочивший из вставшего поодаль фургона касадор попытался выстрелить, но его голова вдруг лопнула, как перезревший арбуз, разбрызгивая кровь и мозги по колесу. А Дан тем временем повернулся обратно, навёл револьвер на скорчившегося противника и спросил:

– Скажи, ты ведь знаешь, что бывает с похитителями фургонов?

Говорил он негромко, но чётко, и в наступившей тишине его голос разносился далеко окрест.

Слышали вопрос все члены номада. Слышали его и дельтианцы, все четверо оставшихся в живых – в том числе, и Роберт, который в этот самый момент отчётливо осознал, что ему пора бежать. Он уже влил в себя специи меткости и скорости, но всё ещё не решался выйти из фургона. Ведь мало сбежать – надо ещё выжить на равнинах Марчелики. Нужны патроны, нужны припасы, и хорошо бы ещё денег захватить…

– Я не знал! Мне разрешили его занять! – закричал раненый касадор, но Дан спокойно навёл на него револьвер и нажал на спусковой крючок.

Вопли раненого паренька стихли. И Роберт понял, что пора решаться. Между ним и этим странным улыбающимся парнем оставалось всего ничего. Подхватив две седельных сумки, он сделал короткий рывок к двери, резко пригнулся – и спрыгнул на землю, сразу же откатываясь под фургон и за колесо.