Мне всегда будет 44 - Ляйсан Юнусова

День проходит в совещаниях, и вечер наступает стремительно. Флора Хасановна собирает бумаги на столе – она любит оставлять рабочее место в идеальном порядке – и покидает офис чтобы превратиться в домашнюю Флору. Ту, что, повязав свой вышитый передник, будет лепить своим мужчинам котлеты, жарить картошку и печь оладьи. Альфред, на удивление, тоже приходит вовремя и с порога начинает принюхиваться к запахам из кухни – какого аромата сегодня настроение у жены, какого оно цвета и вкуса? «Ты сегодня очень красивый, тебе идет этот цвет,– улыбается она мужу, оглядывая его с ног до головы. Она знает, что он любит комплименты, любит, когда им восхищаются и не хочет, чтобы он искал это на стороне.– Какой у меня интересный и обходительный муж!» И тот в ответ расцветает обаятельной улыбкой, игриво обнимая жену. «Приготовь мне завтра щавелевый суп, просит он.– Еще только май, а во дворе уже жара! Хочется чего-нибудь освежающего». И Флора опять улыбается, думая, что мужчины любят не столько глазами, сколько вкусовыми рецепторами. «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок»,– вспоминает она очередную женскую мудрость. Что ж, она не против – она хорошая хозяйка, и рада, что есть, кому это ценить. «С утра приготовлю, успею»– думает она, перебирая в уме необходимые ингридиенты и несложный рецепт деревенского зеленого супа.

«На выходные надо испечь вак балиш – маленьких балишей – и позвать Альфию, пока она совсем не растворилась в своих статьях и гранках»,– планирует она. А сейчас надо накормить мальчиков, потом позвонить маме и брату, почитать и подготовиться к завтрашнему дню. Она засыпает с томом «Саги о Форсайтах» Голсуорси в руках, пока муж раздевается, любуясь спящей женой. У них – своя семья и своя сага. Пока счастливая.

–Я сегодня красивый?– красуется передо мной Альфред.

Он все еще ценит мое мнение, и ему важно видеть восхищение в моих глазах. Я лежу в кровати и вынужденно любуюсь своим мужем, собирающимся меня этим вечером покинуть.

–Да, красивый!– спокойно отвечаю я.– Когда вернешься?

–Не знаю, наверное, поздно. Пусть тебя сегодня уложит Галия. Я ее попрошу задержаться,– говорит он суетливо и тянется за подаренным мною парфюмом.

Он уходит, оставив за собой запах успешного и уверенного в себе мужчины, который долго щекочет мне нервы, вызывая в глазах слезы.

«Собрался на свидание»,– остро осознаю я, и к физической боли, к которой я уже привыкла, добавляется боль душевная. Она оказывается куда сильнее и мне мучительно тяжело. В моем женском арсенале уже не осталось ничего неиспользованного. Я уже не конкурентоспособна, как сейчас модно говорить. Я уже вырастила его сыновей, выстроила для него уютный дом, в котором все эти годы держала неугасимым семейный очаг. Сменить прическу? Поменять имидж? Я уже не смогу стать для него удивительной незнакомкой, которая его пленит заново. Приготовить любимое блюдо? Он и так ест их каждый день. Стать его незаменимой советчицей? Она и так ею остается все эти годы. Его душевной утехой? Какое из нее, безногой, утешение? Одна морока. Горькие мысли отравляют мой тихий вечер, обещавший быть таким уютным. Мне обидно и больно! «Пора бы уже привыкнуть»,– остужаю я себя, но лучше от этого не становится. Почему сейчас, когда я так в нем нуждаюсь? Неужели он решил, что я достаточно сильна и самостоятельна, чтобы пережить это полное одиночество в моем большом красивом доме, выстроенном для большой счастливой семьи? Я плачу, и слезы, копившиеся годами, смывают горечь неоправдавшихся надежд и разочарований.

«Сабыр тобе – сары алтын»? Дно у терпения – чистое золото, гласит народная мудрость. Разве я не была терпеливой? Разве я не переносила со спокойной улыбкой все мои невзгоды? Почему же, только я приближаюсь к счастью, все снова начинает рушиться? Почему все это происходит со мной? Я снова обращаюсь к мудрости великих женщин и ставлю документальный фильм про Анну Герман. Ее голос очаровывал тысячи людей, но и она во время очередных гастролей попала в автомобильную аварию, искореживавшую ее стройное тело. Правда, она смогла восстановиться и встать на ноги. Она выходила на сцену с палкой и пела для переполненных залов. Наверное, ей тоже было очень больно, но она продолжала петь, думаю я, тихо подпевая под любимые песни. Она даже родила после этого ребенка – значит, она осталась любимой и желанной. Мне становится немного легче. При помощи Галии я принимаю ароматную ванну, чтобы смыть с себя пережитое унижение и бессилие, и рано укладываюсь спать. Но не могу уснуть до самого рассвета. Он так и не вернулся. Впервые за эти годы он не пришел ночевать домой.

Утром, опять же при помощи своей сиделки, которая осталась ночевать со мной, я собираюсь и еду на работу. Альфред уже на своей – он прислал мне сообщение, что жив, и уже на пути на работу, сославшись на неотложные дела. Неужели, он решил, что я не замечу его ночного отсутствия? Я делаю вид, что так и произошло, но не отвечаю. Впервые я не пожелала ему хорошего дня, впервые я не проводила его на работу. Мой день прошел неважно. Но я отвлеклась на дела, моя самооценка восстановилась в привычной атмосфере уважения, которая окружала меня на работе. Вечером я позвонила Альфие, прибегнув к самому надежному средству в нашем мире – к подруготерапии.

Подруга примчалась к ужину, который для нас приготовила и накрыла Галия. Поставив перед гостьей тарелку с олешами – маленькими балишами с курицей и чашку чая, она удалилась, оставив нас вдвоем.

–Что случилось? Все же у тебя шло хорошо?– деловито поинтересовалась подруга.– Тебя же не уволили?!

–Меня, кажется, скоро уволят с должности жены,– мрачно отвечаю я.

–Да ладно, не преувеличивай!– строго говорит подруга.– Вы через столькое прошли, столько пережили! С чего бы вдруг?

–В этот раз, похоже, все куда серьезнее. Он не пришел ночевать!

–Подумаешь, загуляли мужики!– невозмутимо возражает Альфия, как будто не она ушла от мужа в подобной ситуации.– Седина в бороду – бес в ребро! Пройдет!

Мы выпиваем чайник чая, чашка за чашкой смывая с моей души горечь, и в конце концов я успокаиваюсь. В самом деле, стоит ли так уж об этом переживать? Мы это уже проходили. Подруга долго выбирает для нас фильм, и мы останавливаемся на легкой комедии «Отпуск по обмену». Вот бы и мне поменяться с кем-нибудь своей жизнью, пожить счастливой и благополучной! А ведь многие бы захотели оказаться в моем доме, на моем рабочем месте, вдруг понимаю я, устыдившись часов своей слабости. На следующий день я звоню брату, маме, звоню сыновьям – погружаю себя в атмосферу любви и тепла. Потом пишу письма санаторским друзьям, как всегда, черпая в общении с ними силу и уверенность.

«Наверное, пора в очередное путешествие,– думаю я.– Мы же мечтали с Альфией куда-нибудь съездить. Вот и надо, наконец, собраться». Подруга одобряет мои мысли, и мы начинаем строить планы. Мы останавливаемся на Египте – посетить знаменитый Каирский музей, увидеть своими глазами пирамиды, поплавать с аквалангом и маской в Красном море, любуясь красотой его глубин, пообщаться с золотыми рыбками – чем не сказочное путешествие? Вода там тугая от соли, будет крепко держать мое тело, не дав мне утонуть. Русский язык там в ходу, и нам будет комфортно. А Альфред пусть работает, сколько хочет! Мы планируем поездку на конец марта, когда там наступает бархатный сезон, и ходим воодушевленные. Это будет моя первая поездка после аварии, и я мечтаю о ней целыми днями. Для Альфии же это вообще первый выезд на границу – и она полна предвкушений. Дети и мама одобряют мой план, мужу я пока ничего не говорю. Он витает в облаках и живет в своем мире – явно, влюблен. Я сообщаю ему о своем отбытие лишь за неделю. Он изумлен, но вздыхает с облегчением – целых две недели он будет холостым и свободным! Он провожает нас в аэропорт, помогает Альфии справиться с моим багажом и креслом, и мы летим в солнечный Шарм – эль Шейх – навстречу сказке.