Звездное колесо - Андрэ Нортон

Реальность – это хруст снега под ногами, холод, жалящий обнаженные части лица между шарфом и вязаной шапочкой. Она Гвеннан Даггерт и только ею и хочет быть. Остальное…

Она почувствовала страх – что случится, если ее одержимость станет кому-нибудь известна? Большинство горожан и так считают ее странной, она это хорошо знает. И очень небольшое расстояние между странностью и признанием тебя душевнобольной. Она должна вести обычную прежнюю жизнь, как жила до этого водоворота снов и рассуждений.

Добравшись до библиотеки, Гвеннан приняла решение. Она быстро схватила цепь подвески, рывком сняла ее с шеи. Чувствовала, что если не освободится сразу, то никогда не сможет этого сделать.

Она теплая, нет, горячая, будто гневно предупреждает ее. Гвеннан взяла со стола конверт, сунула туда подвеску с цепью, запечатала. Конверт в свою очередь отправился в самый угол ящика. Она соберет все эти книги и отправит назад, туда, откуда их прислали. С этим она покончила, если хочет сохранить здравомыслие и нормальный взгляд на мир.

В этот день не очень много посетителей, но когда она в перерыв прибиралась на полках, зашел Джим Пайрон.

– Погода не очень хорошая. – Он стряхнул снег с тяжелых башмаков, потом сел на стул у двери, снял обувь и прошел к столу в толстых двойных носках. – Говорят, надвигается сильная буря. Как у вас с запасами?

– Сегодня возьму еще, – пообещала Гвеннан. – Я захватила с собой список. Пол Ньютон подберет меня в магазине и поможет с дровами.

– Я бы прихватил пару гроссбухов Кроудеров, если разрешите. Вы можете не открыться в понедельник. На вашем месте я бы закрыл немедленно.

Он ушел с книгами, а Гвеннан снова надела тяжелое пальто и собиралась уже закрывать, но остановилась у своего стола. Если она будет благоразумна, то оставит подвеску в библиотеке: она тут в безопасности; а сама Гвеннан в безопасности без нее. Искушения не будет. Но Гвеннан обнаружила, что почти вопреки желанию открывает ящик, достает из конверта подвеску и кладет ее в карман своей лыжной куртки.

Но одновременно, как бы в противовес, она прихватила большой портфель, полный книг. Книги она подбирала все утро. Никакого чтения о тайнах – три новейших детектива, две биографии, достаточно скучные, чтобы вызвать глубокий сон без сновидений, путешествия, три самых легких и фривольных женских романа. Вот что она будет читать дома! Она Гвеннан Даггерт, городской библиотекарь, самая обычная и нормальная личность.

Зайдя в магазин и делая заказ, она прочно держалась представления о себе как обычной нормальной личности. В Уайтбридже нет супермаркета, и домашние запахи этого старого здания еще больше усилили ее барьер нормальности.

Приехал Пол со своим списком, и они носили в его пикап коробки с запасами на случай непогоды. Снова пошел снег. Солнце исчезло, небо затянули мрачные тучи. Поднялся ветер, режущий, как ножом. Ясно, что близилась обещанная непогода, и Гвеннан была очень рада снова оказаться дома. Пол сначала наполнил ей дровяной ящик на кухне, потом убедился, что в сарае, куда она может пройти из кухни через внутреннюю дверь, дрова наложены до потолка.

Гвеннан собрала книги со стола, быстро сложила их в одну из магазинных коробок и унесла в морозный холод гостиной: пусть мерзнут, решила она, ее это не касается. Но свои выписки жечь не стала. Как не смогла оставить подвеску, так не смогла и уничтожить свою работу нескольких недель. Но все же убрала их подальше с глаз в другую коробку, наверх бросила конверт с подвеской и тоже унесла в гостиную, крепко закрыв ведущую туда дверь.

Гвеннан ожидала, что ее будут осаждать новые сны и видения и подготовилась упорно бороться с ними. Но нападения не последовало. Спала она без снов, как будто приходила в себя после болезни. Началась обещанная снежная буря, и целых три дня Гвеннан была отрезана в своем доме, сидела у огня, только время от времени делала быстрые вылазки за дровами.

Много спала, чувствовала странную усталость, почти ничего не делала. Мисс Несса учила ее быть постоянно занятой, но теперь мисс Нессы не было, и Гвеннан бездельничала, как никогда в жизни, дремала, время от времени ела суп или, если хотелось, варила что-нибудь посложнее и долго потом ела.

Трижды звонили Ньютоны, проверяли, как она. Потом телефон смолк, и, когда она попыталась позвонить в город Пайрону – проверить, как дела в библиотеке, обнаружилось, что линия не действует. В прошлом такие дни изоляции никогда не проходили впустую. Руки мисс Нессы никогда не отдыхали, и она не позволяла и Гвеннан избегать обязанностей: штопать толстые зимние носки, чинить уже изрядно изношенные простыни, разрезать и сшивать тряпки для половиков, но теперь груды таких материалов бесполезно лежали наготове.

На второй день, когда сумерки заставили Гвеннан зажечь запасную лампу на батареях – электричество из-за бури тоже исчезло, – она почувствовала какое-то оживление и настороженность. Очевидно, часы полусна заканчивались, она чего-то ждала.

Мисс Несса всегда отвергала всякое шитье, не имеющее практического значения. Но на дне старого сундука у нее хранились ткани – необычно красивый шелк и парча. Судя по форме, когда-то это были роскошные наряды, тщательно распоротые с целью, которая так никогда и не была достигнута. Когда Гвеннан была еще маленькой, мисс Несса, в качестве большой награды, изредка позволяла ей доставать их – разглаживать, разглядывать, удивляться древним вышитым узорам, таким красивым и тонким, как будто эти разноцветные нити сплавились с фоном. В узорах блестели металлические нити, потемневшие от времени, а в середине некоторых цветов были пришиты перламутровые или хрустальные бусы.

Гвеннан понятия не имела, почему об этом вспомнила, но она пошла к сундучку, порылась в невзрачных обрывках – запасе кухонных тряпок, – отогнула хрупкую желтую бумагу, которая всегда прикрывала сокровища, лежащие на самом дне. Откуда они взялись? Мисс Несса всегда твердо отвечала, что это старые вещи, они принадлежали когда-то одному из членов семейства. Она смотрела на них презрительно: Даггерты, многие поколения бывшие фермерами, не нуждались в таких безделушках. Неужели когда-то один из этих коренастых, лишенных воображения фермеров женился на женщине из другого круга, привез ее сюда, в это далекое захолустье?

Какова же тогда была ее жизнь? Кто распорол одежду? Тут остатки не менее трех платьев и просто куски ткани, пожелтевшей, готовой прорваться на сгибах. Ими никогда не занималась никакая швея. Гвеннан взяла охапку древнего шелка, расползающегося сатина, траченного временем бархата и выложила на стол.

Вот часть корсета. Она представила себе его форму по сохранившимся остаткам шелка цвета морской зелени. Вырез, крайне глубокий, нескромный по деревенским стандартам того времени, обшит вышивкой из металлических нитей. Должно быть, серебряных, хотя сейчас они черные. Только остатки корсета, юбки нет.

Нижняя юбка, ярко-желтая, ее краска почти не выцвела, на равных расстояниях тщательно вышиты незабудки, поразительно одинаковые, со своими пурпурно-белыми личиками. Затем кусок бархата; Гвеннан решила, что это часть плаща. Когда-то он был гвоздично-коричневый, и на куске еще держались обрывки кружев, желтых, как и юбка.