Люди и боги - Роман Суржиков

Минерва провожала взглядом лодочку с парой влюбленных.

— Говорите, месяц?

— Или около того.

— А что потом? Не посоветуете ли?

— Посоветую, — Ворон подмигнул ей. — Станьте моею помощницей.

— О чем вы говорите?..

— Бросьте все эти утомительные глупости — финансы, войны, заседания Палаты. Займитесь любимым делом: решайте загадки, раскрывайте преступления. Будете жить во дворце, получать прекрасное жалование и никогда не знать скуки. Клянусь: я стану поручать вам только самые сложные дела. А что до власти… поверьте слову начальника тайной стражи: вас будут бояться намного больше, чем теперь.

Мира не без горечи усмехнулась:

— Знаете, это ведь отличное предложение — для леди Стагфорт. Год назад я не мечтала бы о большем.

— В таком случае, вспомните мои слова, когда снова станете леди Стагфорт.

Ворон поклонился ей и отсалютовал гвардейцам, и развернулся, чтобы уйти. Тогда Мира выронила сквозь зубы — пожалуй, напрасно:

— Не стану.

— Простите, миледи?..

— Не миледи, сударь. Ваше величество.

Ворон очень долго смотрел ей в лицо. Отчего-то морозец прошел по затылку.

— Виноват, ваше величество. Я слишком поспешно окончил беседу, и совсем забыл показать вам кое-что.

— Показать мне?.. Сударь, сейчас ночь!

— Ночь, — согласился Ворон. — Будь вы леди Стагфорт, я не настаивал бы. Но императрица должна узнать.

Она согласилась не из любопытства, и не от настойчивости Марка. Минерву убедил страх: если бы она отказала, то — из-за испуга. Потому отказать она не могла.

Ворон ехал первым в черной карете протекции. За ним мчала в своем экипаже владычица, окруженная дюжиной эскорта. Ночные улицы были пусты и светлы, кавалькада неслась во весь опор. За четверть часа они были на месте: район Эмилии — тесный, опрятный, серокаменный, двухэтажный. Мира не бывала здесь, но знала, что обитает здесь мелкое чиновное дворянство. Кареты встали перед уютным домишкой, окруженным цветущим палисадником. На тесном крылечке дремал кот, за одним из окон мерцала лампадка. Это не походило на тайную квартиру протекции или логово злодеев. Обычный дом, в котором спят простые добрые люди… Как же их перепугает явление императрицы с эскортом!

— Постойте, Марк, вернемся завтра…

Но Ворон уже стучал в дверь молотком. Он издал четыре стука — два по два — и женский голос ответил:

— Минуточку, сударь. Потерпите немножко…

Спустя несколько минут дверь открылась, и Мира увидела пожилую пару. Мужчина и женщина были одеты аккуратно, от пуговки до заколки, — видимо, на то и ушли минуты ожидания.

Заметив Минерву, хозяева дома ожидаемо смутились — согнулись в поклонах, принялись лепетать. Ворон заставил их подняться:

— Дорогие мои, не волнуйтесь и ни о чем не беспокойтесь. Ее величество просто пришла повидать вашего сына, которому обязана столь многим.

— Ох… Простите, ваше величество, он спит, но мы сию минуту…

— Нет-нет-нет, — отрезал Марк, — будить ни в коем случае не нужно. Ее величество этого не желает. Она просто поглядит на него, убедится, что за ним устроен должный уход, и оставит записку.

— Конечно, ваше величество! Сию минуточку, проходите же! Вот сюда… Должный уход? Конечно, как же иначе, это ведь наш сын! Знаете, у нас большая радость: сегодня он сам смог поесть! Я сварила манную кашу на молоке, такую жиденькую, и он поел, я почти не помогала.

Мира ничего не могла понять. Каша… поел… уход… О ком речь-то? Я обязана их сыну — что за сын? Они даже имен своих не назвали!

А хозяева вели ее по коридору, и домишко стал мучительно тесным от плечистых лазурных фигур, и женщина продолжала лепетать:

— Вот тут он — лучшая комната, южная сторона. От солнышка ему становится легче… Правда, вечером снова лихорадило, он кричал. Мы позвали лекаря, чтобы сделать припарки. Ваше величество, сударь Марк так заботится о нас! Его стараниями нам хватает денег на любых лекарей!

— Меньшее, что могу, — сказал Ворон очень тихо.

— Вот дверца-то. Ваше величество точно не желает, чтобы мы разбудили?..

— Не желает, — отрезал Марк. — Будьте так добры, подождите в гостиной. Здесь очень тесно… Мы сами посмотрим, а потом вернемся к вам.

— Конечно, конечно!

— Только фонарь оставьте…

Марк распахнул дверь. Вошел командир эскорта, за ним Минерва, следом — Марк. Несмотря на открытое окно, в комнате было душно. Сквозь плотный аромат лавандовой воды пробивались запахи мочи и липкого болезненного пота. Комната представала в дрожащем свете фонаря. Она была мала и опрятна — резные стулья, столик под скатеркой, кружевные занавеси, цветок на окне. Мире сделалось жутко. Захотелось развернуться и уйти прямо сейчас, не досмотрев, не увидев.

На кровати лежал человек, укрытый простыней до самых глаз. Очертания фигуры были странны, как и звук дыхания — прерывистый влажный свист.

— К-кто это?..

Ворон отдернул простыню.

Мира зажала рот, попятилась. В глазах потемнело, комната пошла ходуном.

То же самое Мира ощущала в подвале Уэймара, когда сняла крышку с бочки с трупом. Правда, имелась разница: в отличие от Линдси, Итан был жив.

— Ш… ш… ш… — не сразу слова выбрались из горла: — Что с ним?

— Ваше величество видит. Вряд ли нужны пояснения.

— Кто… — глоток, глубокий вдох, чтоб одолеть тошноту, — кто это сделал?

— В составе агатовских войск есть подразделение — Лидские Волки. Кроме боевых качеств, они славятся умением выбивать информацию.

— З-з-зачем?

— Итан скрыл от Волков тот факт, что труп владыки не являлся трупом владыки. Вернее, попытался скрыть.

— Тьма…

Мира бросилась к открытому окну, высунулась, хватила воздуха полной грудью.

— Вы нарочно показали… чтобы меня испугать?

— И вы испугались, поскольку это действительно страшно. Но цель моя — в ином.

Марк подошел и медленно, тихо произнес:

— Итан пострадал потому, что владыка Адриан решил скрыться, а не сдаться. Обычный рыцарь может позволить себе роскошь: не сдаваться никогда, биться до последнего. Но у правителя нет такого права: его гордость оплатят своей болью и кровью простые люди — солдаты, крестьяне, агенты. Адриан бросил меня на погибель, но я отрекся от него по иной причине: ему не хватило мужества признать поражение.

Ворон взял Миру под руку и повел из комнаты прочь.

— В гостиной, ваше величество, возьмите перо и оставьте Итану записку. Скажите о главном — например, о том, как важно, чтобы Династия Янмэй сохранила престол.