Я не желаю нагибать! Книга II - Альберт Беренцев

лоботомированные сородичи за нами не поспевали, несмотря на мастерство всадников…

Мы уже почти оторвались от преследователей, когда откуда-то снизу ввысь вдруг взметнулась черная точка. Это еще что за НЛО?

Точка стремительно приблизилась и обратилась в мужика. Мужик был бородат, в золотых доспехах, золотом шлеме и с золотым же мечом. Он несся по воздуху, объятый красной магией, без всякого дракона. Просто тупо летел, на чистых чарах.

Я узнал императора людей Арраджнорта. Похоже, что государь человеческой расы решил лично решить вопрос со мной. Он, конечно же, сразу меня разглядел и ринулся прямо к моему дракону.

— Покайся, Виктор! — взревел громовым голосом император, — Покайся, и я пощажу тебя! Вспомни о своей человеческой расе!

Ага. Как бы не так.

— Ты не можешь меня убить, — крикнул я в ответ императору, — Я первообраз человека. Убьешь меня — и люди ослабнут!

— Ослабнут, но зато будут жить, — прорычал император.

Он уже был совсем близко…

— Огонь! — заорал я всем драконам сразу, — Вот по этой золотистой хрени!

Все четверо моих драконов синхронно пыхнули напалмом. Но император просто ускорился и пролетел мимо всех струй на околозвуковой скорости. Его доспехи чуть оплавились и даже задымились, но самому императору было плевать на это, он не пострадал.

Император воздел руки, прямо в полете, а потом кастанул жирный красный луч, напоминавший лазерный. Из его глаз полились такие же лучи — еще два.

Один из лучей тут же вспорол брюхо Вождееду, второй ударил в меня…

Но тут император просчитался.

НА ЭТОГО ГЕРОЯ НЕЛЬЗЯ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ МАГИЕЙ

Система отклонила его атаку против меня, а Вождеед тем временем пролетел прямо над императором и стукнул ублюдка хвостом. Император завертелся в воздухе и ухнул куда-то вниз…

Мы летели дальше в потоках жаркого ветра, под нами уже расстилались леса, от погони мы успешно оторвались. Но подо мной шёл красный дождь, орошавший деревья внизу — это лилась кровь из распоротого императором брюха Вождееда.

Я же с замиранием сердца ждал системного сообщения о смерти императора. Интересно, сколько уровней мне дадут, если Вождеед убил его? Я не сомневался, что много. Наверняка, если мне засчитают убийство императора, то я сам стану самой мощной и прокачанной сущностью в этом мире, вместо царственного покойника.

УРОВЕНЬ ПОВЫШЕН!

УРОВЕНЬ ПОВЫШЕН!

+ 100 очков характеристик

И всё? Вот это явно награда за убитых драконьих всадников, а не за императора. А значит, император жив и так продолжит создавать мне проблемы.

Уровень у меня уже был 75, а очки характеристик я традиционно раскидал между телом и разумом поровну.

— Ладно, садись, — приказал я Вождееду, — Прямо в лес. Ты ранен.

Я чувствовал, что мой дракон старается изо всех сил, но он едва держался в воздухе, его рана была серьезной.

Мои драконы нырнули в глубокие сосновые леса, росшие к югу от столицы, как в океан. Здесь нас точно с воздуха не заметят, погоня тем временем осталась далеко позади, мы ушли от преследователей. А последние километры мы летели низко над верхушками деревьев, так низко, что сливались с лесным массивом. Так что я очень надеялся, что теперь мы успешно затерялись.

Но в любом случае: долго нам оставаться тут нельзя. Я собирался всего лишь дать Вождееду минут десять на отдых. Возможно также мне потребуется перевязать его рану, если только я найду, чем это сделать. Тут бы потребовался бинт длиной метров в пять, именно такой была рана на брюхе у моего дракона.

Вождеед истекал кровью настолько, что приземлились мы уже фактически в кровавую лужу. Я спрыгнул со спины дракона и осмотрел кошмарную рану, у Вождееда торчали кишки наружу, можно было даже рассмотреть его два желудка, один из них чуть светился, именно там у дракона формировался напалм.

— Ты как? — спросил я.

— Я умираю, герой, — честно ответил дракон.

Это было обидно, и мне стало жаль этого отважного зверюгу.

— Нет, мы спасем тебя! Ты ведь только-только стал свободным…

— О, да, — дракон оскалился и улыбнулся мне окровавленной пастью, изо рта у него теперь тоже хлестала кровища, — Я был свободным. И я умру свободным. Благодаря тебе, герой. Спасибо!

Вождеед закрыл глаза и захрипел. И я не знал, чем ему помочь. Чтобы просто зашить ему брюхо, потребовалась бы игла с меч размером и такая же веревка, чтобы наложить швы, а у нас с собой ничего подобного не было. Да и чудовищные раны дракона говорили сами за себя.

У меня возникла мысль оказать Вождееду последнюю милость, но в этом уже не было нужды. Дракон издох.

— Слезайте, — приказал я моей жене и Штрому, — Этот дракон мёртв, он уже не полетит.

Погибший Вождеед завалился чуть на бок, но орчиха и ящер все еще сидели на спине дракона, удерживаясь ремнями безопасности.

Я бросил взгляд на остальных трех драконов, которые приземлились тут же:

— Есть еще раненые?

Выяснилось, что один из орков, летевших на Краснопузе, на самом деле погиб от стрелы в спину. А огромной фиолетовой самке-драконихе прогрызли бок до кровавого мяса. Видимо, это сделал кто-то из тех драконов, которые пытались нас блокировать над плато.

Самка явно была в чуть лучшем состоянии чем уже покойный Вождеед, но и ей осталось недолго.

Я подошёл к старой драконихе:

— Говорить можешь?

— Могу… — прохрипела дракониха, — Но это так странно… Я не говорила уже триста лет…

Значит, я не ошибся. Эта дракониха на самом деле была древней, она помнила еще времена до тирании людей. И гвоздь ей в голову вбили, когда она еще была молодой, но не сразу после вылупления из яйца, как большинству остальных драконов.

Я понимал, что дракониха в любой момент может умереть от ран, так что не стал тратить время попусту.

— Мне нужен дракон по имени Шинн Фейн. Знаешь такого?

— Хах… — самка жутко усмехнулась, дышала она тяжко и с трудом, — Я и есть Шинн Фейн. Так меня звали триста лет назад. И да: я хранитель от драконов. Я участвовала в призыве людей в этот мир триста лет назад.

Я кивнул:

— А где остальные хранители? Меня интересует хранитель от тенеплётов и хранитель от котолюдей. Ты знаешь их? Вы же вместе проводили ритуал призыва… Где мне их найти?

Но дракониха уже не могла говорить. Она только хлопала глазами, силы оставляли её, ей явно осталось жить несколько минут.

Вообще это было, конечно, символично. Она когда-то призвала в мир людей, а теперь люди