Жена для киллера - Марина Владимирова-Бойко

— Что смотришь, волчара? Сколько веревочки не виться, все равно конец будет. А знаешь, с кем она спит? С нашим дорогим Левиным.

— Врешь гни…, - не договорил Марат, подскочил, хотел набросится на него, но Быстрицкий быстро среагировал и позвал конвойных.

Двое в милицейской форме вбежали с палками в руках и начали бить Марата.

— Оформите ему наихудшую камеру, — напоследок сказал Быстрицкий и вышел.

И снова на его лице улыбка. Радовался, что смог стереть его легкую ухмылку всего одним словом. Одним предложением. Капитан вспомнил, его взгляд, когда он сказал за Левина и у него, у крепко мужчины прошел мороз по всему телу. Может он зря так выдал своего товарища, но потом подумал, что Марат из тюрьмы его не достанет. Он не знал, что там у Катерины с Левином, скорей всего ничего нет, но его ложь произвела должное впечатление на Марата.

Уже ближе к вечеру, как и планировал Быстрицкий, он хотел поехать в «Ангелово», но ему помешал Волков.

— Нужно поговорить, — серьезно произнес Волков, когда они встретились в коридоре.

Быстрицкий ответил ему лишь кивком головы.

Они вышли на улицу и направились к машине. Быстрицкий достал из кармана небольшой брелок, нажал на нем маленькую кнопочку, и его большая машина издала короткий звук, приятно подмигнув фарами.

— Конечно! Конечно, — на радостях произнес капитан.

Мужчины сели в машину и на спокойных тонах вели диалог:

— Ты узнал, где кейс?

— Да, его завтра принесет Фомина, — ответил Быстрицкий и принялся разглядывать большой руль. Затем он облокотился двумя руками на него и повернулся в сторону подполковника.

— Почему не проследил?

— Так куда она теперь денется, пока пистолет у нас. — Быстрицкий никак не решался рассказать Волкову, про то, что брат Фоминой жив.

— Смотри мне. Я уже договорился с партнерами. Если что не так — шкуру спущу. И это в лучшем случае, — грозно высказался Волков.

— Да что может быть не так? Киллер у нас, Фомина на крючке.

— Смущает меня кое-что. Что он делал на Курском вокзале.

— Да мало ли что… Допросим, узнаем. Все выбьем из него!

— Как бы поздно не было. А ты догадайся с трех раз, где второй кейс хранился? Знаешь, заводи свою машину и поехали туда прямо сейчас. На вокзал. Чувствую, не зря он там крутился. Быстрицкий понял, что в скорей всего его планы отменяются и придется ехать с подполковником.

Всю дорогу они ехали молча. А когда приехали, то Волков пулей выбежал из машины и направился к камерам хранения. Быстрицкий за ним. Напряжение нарастало. Быстрицкий знал, что у них были данные из сейфа Волкова и похитители могли спокойно их расшифровать.

Волков открыл ячейку и увидел пустоту. Кейс отсутствовал.

Я взяла кейс, позвонила Быстрицкому и направилась в город. Мы договорились с ним встретиться на том же самом месте, где и вчера.

Когда я приехала, он уже ждал. Как и в прошлый раз, стоял в сторонке и наблюдал. Его волосы взъерошены, плечи расправлены, взгляд серьезный, грозный. Щетина на его худых щеках отросла еще больше. Одет он также, как и вчера. Неприятный. Самодовольный. Высокомерный.

— Привезла? — сразу спросил он, когда увидел меня.

— Что с ним будет? — отвечала я вопросом на вопрос.

— Тюрьма ему будет. Лет десять, если не больше. А от себя я сделаю все возможное, чтобы его упекли на полную катушку. И дали максимальный срок.

— Я отдам кейс. Но я хочу увидеть его. Вы можете устроить с ним свидание?

— Он не слишком обрадуется твоему визиту, — задумчиво ответил Быстрицкий.

— Я ему все объясню. Он поймет, обязательно поймет.

— Давай сюда кейс, — говорил он спокойно, так как увидел, как я сильно сжимаю его серебристую ручку.

Глубокий вдох и я протянула кейс. Быстрицкий резко его схватил, а затем ничего не сказал, направился к парковке. Я побежала за ним.

— Прошу вас! Организуйте встречу.

— Ты что так и не поняла?! — грубил Быстрицкий, а затем сильно схватил меня за руку. Он приблизился ко мне ближе и продолжил говорить нервным, хриплым голосом:

— Вали в свой Новосибирск, пока трамваи ходят. Забудь киллера и все, что тут было. А если еще хоть раз встретишься мне на пути — упеку в тюрягу. Понятно? — затем он ослабил хватку и отпустил мою руку. Я стояла и ничего не могла сказать ему в ответ. В мыслях только одно: больше всего на свете хочется увидеть Марата, посмотреть ему в глаза, сказать одно простое слово — прости.

Я уверенно зашага по тротуару, когда фигура Быстрицкого скрылась среди машин, стоящих на парковке. Вспомнила нашу последнюю встречу с Маратом. Он собрался для меня делать романтический ужин, свечи, цветы. А я… А я погорячилась. Поспешила. Не знала, что он не виновен. Почему я не поговорила с ним? Не узнала всю правду…

Хочу его вытащить из тюрьмы. Еще совсем недавно я бы сказала себе, что это неправильно. Он убийца и должен понести заслуженное наказание. Но теперь все иначе. В какое-то мгновение в моей жизни все стало иначе. Мой мир перевернулся. Я поняла, что такое настоящее любовь. Я поняла, что такое любить. Это когда неважно кто он. Киллер, убийца, миллиардер или работник коммунальных служб. А может такой же мент, как Быстрицкий. Он тоже человек и его кто-то любит. Не смотря на то, что он самая последняя сволочь.

Я хочу быть с Маратом. Это понимаешь, когда его нет рядом. Когда нет возможности увидеть его глубоких глаз, почувствовать прикосновение самых сильных рук. Все, я больше не могу противостоять этому чувству. Да! Я его люблю его! Сильно люблю. Закрываю лицо руками, останавливаюсь в большом потоке людей и не могу дальше идти. Собираюсь с силами, понимаю, что нужно быть сильной, терпеливой. Нужно уметь верить и ждать.

Спускаюсь в метро, стараюсь не замечать прохожих. Но как назло мой взгляд цепляется за влюбленные пары, которые проходят мимо меня. Счастливые, целуются, крепко взявшись за руки. А я продолжаю идти, смотреть на них, а перед глазами снова Марат. Вот мы с ним идем на лодочную станцию, а вот он легким прикосновением своей большой руки, убирает мои локоны, падающие на лицо. Смотрит мне в глаза. Я хочу его обнять. Сильно-сильно прижаться к груди. Почувствовать все тепло его тела. Запустить руки в его волосы, почувствовать, как он снова нежен со мной.

Вся в мыслях о Марате совершенно не заметила, как добралась до нужной мне остановки. Еще немного и я буду у его дома. Зашагала быстрее. На улице холодало. Воздух морозный, землю покрывал тонкий слой инея. Вот-вот опадут листья, и выпадет снег.

Я не знала, какой у Андрея подъезд, какой номер квартиры. Да и не пропустят меня. Территория огорожена и охраняется. Знала, только что он живет в этом доме и узнала об этом совершенно случайно. Когда он заезжал за мной и когда мы проезжали этот дом, Левин сказал, что живет именно здесь.