Ведьма, пришедшая с холода - Майкл Суэнвик

в мешочке, кристалл и кварц. Все, что ему требовалось для собственного ритуала.

Если допустить, что он доверяет знанию о том, как это делать.

Будто прочитав его мысли, Алистер наклонился вперед и мягко положил руку на запястье Гейба.

— Выбор за вами, разумеется. Но если вы решите, что вам комфортно продолжать путешествие со Льдом, мы можем приступить к настоящему обучению. Только представьте. — Губы Алистера растянулись в улыбке. — Подлинное мастерство. Больше не нужно просить о заклинаниях друга или кого-то еще. Вы будете сами управлять своей силой.

Гейб издал смешок.

— Ну, это ведь не совсем правда? — Нахмурился. — Я буду в распоряжении Льда.

Алистер откинулся назад.

— Лед обеспечит вам безопасность, — произнес он осторожно. — Возможно, это не так уж страшно. Быть под чьей-то защитой.

Но Гейб подумал, что об этом лучше судить ему самому.

***

Свободное утро вторника Гейб надеялся провести, разнюхивая возле университета в попытках узнать что-то о той студентке, Андуле. Затем ему нужно проверить список гостей и их досье для вечеринки, посвященной дню французской культуры. Как будто это задание требовало какой-то иной подготовки, кроме укрепления печени. Нет, решил Гейб, есть вещи поинтереснее.

Он изучал баржу, купаясь в чистом январском воздухе. Хотя Влтава не замерзла на глубине, баржу держала тонкая корка льда, не желавшая таять. Пастельно-голубое небо обещало тепло и солнце, но Прага не обольщалась этими сказками: извилистые запутанные улочки разделяли ветер на тонкие нити, и тот колол морозцем в каждое плохо защищенное одеждой место.

В такую погоду все прятали подбородки в шарфы и смотрели себе под ноги. Идеальная погода, думал Гейб, чтобы заняться чем-то опасным.

Гейб пошел вдоль причала, чтобы взглянуть на баржу поближе. Сквозь тонированное стекло рубки можно различить внутри лишь тени, но Гейб был уверен, что заметил движение: он держался на безопасном расстоянии, все еще пытаясь выглядеть неприметно — просто беспечный парень на утренней прогулке. Подошел к скамейке, которая стояла у пристани с подветренной стороны, и, усевшись, вынул блокнот из нагрудного кармана и с расчетливой серьезностью принялся изучать свои каракули.

Затем он отпустил свои элементарные ощущения на свободу.

Кровь — снова почувствовал он: ошеломительная, густая, потрескивающая чем-то, что Гейб мог охарактеризовать лишь как силу. Кровь определенно связана с каким-то заклятьем — возможно, она направляла ритуал. Но были и другие элементы, в больших дозах. Вода: гораздо чище той, что плескалась под речным льдом, морозная на вкус, будто внезапно прокатившаяся по языку Гейба ледышка. Когда он попытался сосредоточиться на этом, ему стало больно. Что-то еще, скрытое магией, исходящей от баржи, кольнуло его чувства. Но это был тупой укол — он напомнил Гейбу новокаин, который медленно распространяется по телу, приводя к онемению. Какой бы элемент или их смесь ни вызывали такое ощущение, он знал, что этой комбинации Алистер его не учил.

Гейб подождал несколько минут, высматривая в рубке признаки жизни, но кто бы ни находился там, он либо перестал двигаться, либо ушел на нижнюю палубу, если там такая была. Никаких намеков на охрану, хотя Гейб предположил, что ему придется полагаться на ощущения безбилетника, чтобы найти каких-то волшебных... стражей? Часовых? Пользовались ли ведьмы такими услугами? Он убрал блокнот в карман и направился к судну, стараясь держаться позади одного из многочисленных грузовых контейнеров, загораживавших Гейба от рубки.

Гейб ощутил искру осознания, пришедшую в движение. Какой-то из этих элементов разжег ее — а может, их комбинация, Гейб не мог этого разобрать.

Он должен был понять, что находится на судне и почему Алистер так скрытничал. Если Гейб собирался когда-либо довериться Льду, сначала ему требовалось заглянуть во все темные уголки Консорциума, а не только в блестящие приемные. Ему нужно избавиться от этого беспокойства, чтобы вернуться к настоящей работе без волшебных загадок, преследующих его повсюду. И чем скорее, тем лучше.

Он рассмотрел корпус, лестницу на пристани, перекинутую через перила и нырнувшую в ледяную Влтаву. Обломки льда отлетали от качавшегося судна, и гул ревущей под днищем воды эхом отдавался на поверхности.

Влтава не слишком глубока, но Гейбу не хотелось бы провалиться под лед, что было весьма вероятным сценарием, если задуматься. (Вновь быстрый взгляд на рубку — никаких движений.) Он миновал баржу, подойдя к причалу у подножия Карлова моста, но не нашел другого доступа.

Нет, погодите-ка. Был еще один вероятный доступ. Просто тут требовалась магия. К счастью, у него на плече висела кожаная сумка, полная разных амулетов, которыми Джордан продолжала его снабжать: те, что он пока отказывался активировать.

Пора пустить их в ход.

Гейб вернулся к мосту, чтобы встать над баржей, и, прислонившись к перилам, порылся в мешке. Какой из амулетов Джордан дает пять секунд невидимости? (Очевидно, промежуток дольше пяти секунд требовал больше ведьм, а друзей у Джордан маловато, как любил ей напоминать Гейб.) Каждый талисман, который он брал в руки, вызывал особую реакцию безбилетника — тянул его туда или сюда; разные комбинации элементов разыгрывали на нервах Гейба яростные аккорды. Вот тот, что он искал: мерцающие осколки зеркала, связанные серебристой проволокой вокруг непонятной путаницы предметов. Затем Гейб порылся в мешке в поисках амулета, который на секунду убирал звук. «Глушитель, — объяснила Джордан, — когда у тебя нет под рукой глушителя».

Гейб воображал совсем иное применение этого амулета, которое, как он надеялся, никогда ему не потребуется. Выбранное им употребление нравилось ему гораздо больше.

Так, безбилетник. Пора тебя приспособить к делу.

Гейб влил свою энергию в амулет невидимости и, взглянув на руку, сжимавшую талисман, увидел, как та растворилась и исчезла.

Пять.

Пора. Он перепрыгнул через ограждение Карлова моста, перенаправив силы на талисман-глушитель...

Четыре, три, два...

Его ботинки ударили по грузовому контейнеру на барже с едва слышным стуком вместо оглушительного грохота, которого он опасался.

Один.

Гейб сидел на корточках на крыше контейнера, вновь обретая видимость. Теперь его можно заметить, но, по крайней мере, никто не видел, как чокнутый американец бросился с моста, и не услышал, как он рухнул на баржу. Это лучшее, на что он мог надеяться.

А учитывая свойства остальных талисманов: один скрывал отрывок текста, другой незаметно располагал собеседника к владельцу амулета — Гейб, пожалуй, уже исчерпал свои волшебные возможности для этой миссии.

Гейб переместился к краю контейнера, чтобы оказаться подальше от рубки, затем спрыгнул на палубу баржи. Корка льда покрывала палубу, блестящая, как пластик. Никаких релингов, только небольшой выступ — если бы он не удержал