Главная война Средневековья. Леопард против лилии - Наталия Басовская

Однако дальше этого дело не пошло – известие о приближении французской армии под руководством Филиппа VI заставило Эдуарда остановиться. То же самое сделали и французы. Армии, насчитывавшие, по данным Фруассара, примерно по 40 тыс. человек, замерли по приказу государей, не торопившихся вступить в бой и затеявших обмен обличительными письмами, угрозами вызова на поединок и т. п. Затем соперники отступили, так и не начав сражения.

Подобная нерешительность в развитии давно назревшего и неизбежного военного конфликта должна была иметь серьезные причины помимо естественной осторожности враждующих сторон, питавшихся слухами о взаимных грандиозных приготовлениях. Английские историки в силу присущей им предвзятости при рассмотрении истории Столетней войны склонны объяснять это исключительно трусостью и бездарно-стью Филиппа VI. Но следует принять во внимание и более серьезные факторы. Прежде всего Англия была вынуждена вступить в войну с Францией в условиях продолжавшейся с 1332 г. борьбы с Шотландией. Неоднократные попытки Эдуарда III добиться «окончательного мира» с шотландцами не увенчались успехом. Это заставляло его быть крайне осторожным, так как поражение во Франции должно было активизировать шотландцев.

Ненадежны были союзники каждой из враждующих армий. Выступившие на стороне Филиппа VI король Чехии Ян Люксембургский и герцог Лотарингский горячо отговаривали его от битвы, пугая возможным поражением. Английские союзники из Германии и Нидерландов (по существу, наемники) вообще покинули английскую армию. Нельзя также забывать и о роли папы. Он принимал позу миротворца, но реально поддерживал французского короля. Эдуард III, как умный и тонкий политик, не мог не считаться с «идеологическим центром» тогдашнего общества. Отсрочку английского вторжения он публично связал с «волей папы»[64].

Итак, начало военных действий между Англией и Францией свидетельствует, что в конце 30-х гг. XIV в. еще не проявилось военное или международное превосходство какой-либо из борющихся сторон. Более того, возможно, Эдуард III был вполне готов к мирным переговорам и урегулированию конфликта с Францией при условии уступок с ее стороны. Об этом говорит назначение в конце 1339 – начале 1340 г. целого ряда послов для переговоров «с Филиппом Валуа, называющим себя французским королем». Англий-ские представители получали полномочия «говорить о мире, перемирии или о продолжении войны», по всем спорным вопросам – в первую очередь об английских правах в Аквитании и о прекращении французской поддержки Шотландии[65].

Первую крупную военную победу одержали англичане на море 24 июня 1340 г. в битве при Слейсе у берегов Фландрии. Стремление Эдуарда III нанести удар по французскому флоту было вполне понятным. Для успеха войны на континенте надо было добиться преимущества на море. В противном случае в тылу английской армии постоянно находилась бы опасная сила, способная прервать подвоз подкреплений, снаряжения, денег и т. п.

В Западной Европе было широко известно, что Филипп VI под флагом подготовки крестового похода сосредоточил у берегов Франции большой флот. Данные хроник относительно его численности противоречивы. Если отбросить крайние преувеличения, то наиболее приемлемой представляется цифра 200 кораблей (французских, кастильских и генуэзских). Английский флот был несколько меньше.

Сражение красочно описано в хрониках того времени. Однако для восстановления его картины следует отказаться от многих преувеличений, проникших на страницы источников под влиянием эмоций и предвзятости (французский хронист сообщает, что потерпевшие поражение французы убили 10 тыс. англичан; английский уверяет, что вода в районе Слейса была в течение трех дней красной от крови, и т. п.).

Основными причинами победы англичан были большая маневренность кораблей и проявившаяся уже здесь роль английских лучников. Пролив, в котором происходило сражение, был очень узок. Это вынуждало корабли находиться близко друг к другу и позволило лучникам вести прицельный обстрел. Руководивший битвой Эдуард III оказался более способным флотоводцем, чем стоявшие во главе французского флота «сухопутные» полководцы Киере и Бегюше. Оба они были схвачены и убиты в начале сражения, что внесло растерянность в ряды французов. Разгром французского флота был полным – уцелела лишь небольшая часть кораблей.

Главным результатом этой победы было нарушение внешнего равновесия и неопределенности, характерных для первых лет войны. Теперь инициатива перешла к Англии. Пышные празднества по этому случаю в Англии, специально выбитая монета, на которой английский король был изображен как триумфатор, победоносные реляции на всю Европу – все это подчеркивало унизительный для Франции характер поражения. Один из авторов хроник передает оскорбительную шутку, которую распространяли после Слейса англичане: «Если бы Бог дал рыбе возможность говорить, то она заговорила бы по-французски, так как она съела очень много французов». Унижение национального достоинства французов началось.

Важно также заметить, что уже после этой первой победы Эдуард III начал пропагандировать идею о том, что грандиозное поражение французского войска – проявление воли Бога, который желал покарать узурпатора Филиппа VI. Мысль о «Божьем суде», выразившемся в победе или поражении одной из сторон, была глубоко традиционной для Средневековья. Весь крестный путь тяжелейших военных поражений Франции английские Плантагенеты от Эдуарда III в первой половине XIV в. до Генриха V в начале XV в. сопровождали этим психологическим мотивом.

Достигнутый военный успех требовал развития, однако это удалось английскому королю не сразу и не легко. Кампания 1340 г. на суше была неудачной: английские войска вместе с союзниками медленно продвигались по Фландрии, предпринятая ими осада г. Турнэ затянулась. Между союзниками Англии (в первую очередь между рыцарями из Германии и горожанами Рента) начались разногласия. Осложнилась и международная обстановка. Эдуард получил известие, что на северной границе Англии активизировались шотландцы. Освободив свою территорию, они начали вторгаться в Англию. При этом была очевидна связь между ними и Францией. Не случайно именно теперь в Шотландию прибыл воспитанный при французском дворе и лично воевавший на стороне Франции шотландский король Давид II.

Не могла не тревожить английского короля и позиция папства. До 1340 г. профранцузская ориентация авиньонских пап проявлялась довольно осторожно. Под впечатлением разгрома французского флота при Слейсе Бенедикт XII попытался реально помочь Филиппу VI, лишив Англию важнейших союзников. В 1340 г. он наложил интердикт на жителей Фландрии за то, что они помогали Эдуарду III, а не своему законному сюзерену – королю Франции. Горожане держались стойко и пытались доказать, что «Филипп Валуа оказался ложным королем». Действия папы представляли реальную опасность. Они могли поколебать позиции Эдуарда III в общественном мнении (английский король придавал этому большое значение) и помешать союзу Англии с фландрскими городами.

Еще в 1339 г. Бенедикт XII начал разрушать союз Эдуарда III с германским императором и к 1341 г. добился блестящего успеха. Полностью переориентировавшийся Людовик Баварский лишил Эдуарда III титула викария империи и в самом благоприятном для Филиппа VI тоне предложил свое посредничество в заключении англо-французского мира. Ненадежны были и остальные союзники Эдуарда III в Нидерландах. Отсутствие среди них графа Фландрского, твердо придерживавшегося профранцузской ориентации, серьезно ослабляло английские позиции в этом регионе. Огромные деньги и дипломатические усилия Эдуарда III были направлены на то, чтобы укрепить свою опору в Нидерландах.