Братва для полковника - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
— Были еще два депутата, которые выступали против Кравцова. Только это было еще немного раньше. Серегин и Типицкий. Серегина убили, а Типицкий просто исчез.
— Что значит исчез? Сбежал?
— Не знаю. Никто не знает. Бросил все: фирму, дом… Как будто его тут и не было. Может быть, напугали его сильно, а может, что и похуже случилось. Вам бы встретиться с их женами…
— Всему свое время. Расскажите об этих людях подробней.
Лариса рассказала, что Серегин и Типицкий тоже, как и ее отец, довольно резко выступали против Кравцова. Им обоим было лет по сорок пять — сорок семь, они были деловыми партнерами, владели строительно-монтажной фирмой «Пирамида», к услугам которой Кравцов неоднократно прибегал, например, когда строил свои универсамы и оздоровительный центр. На этой почве у них с Кравцовым возникла ссора, Серегин и Типицкий подали на него в суд, утверждая, что Кравцов не расплатился по счетам. Однако в возбуждении дела им было отказано. Серегин и Типицкий были депутатами городской думы, и когда Кравцов публично заявил о том, что хочет стать мэром, они высказались категорически против. Вскоре после этого Типицкий бесследно исчез, а затем погиб Серегин. Какие-то хулиганы забили его насмерть, когда он ночью зачем-то поехал на строительный объект, где никакие работы в это время суток не велись. Но это дело замяли, хотя Дмитрий Антонович Жолдак обращался даже и в областные органы правопорядка. Хулиганов не нашли. А через две недели после гибели Серегина Жолдака сбила машина.
— Как его забили? — спросил Денис, с удовольствием доедая свой пирог.
Лариса уставилась на него в недоумении. Денис понял ее взгляд: его вопрос прозвучал несколько по-садистски. Ну и что с того, если работа такая?
— Я говорю, вы знаете, как его забили? Чем конкретно? Знаете?
Она кивнула и через силу произнесла:
— Металлическими прутьями.
Денис понял, что это были не хулиганы. Металлический прут — очень удобное оружие во всех смыслах, в том числе и в юридическом, — с формальной точки зрения оно холодным оружием не является.
— Таким образом, в городском совете у Кравцова больше не осталось противников? — медленно проговорил Денис. Он вспомнил двух других хулиганов, тех, что пристали к ним с Аллой в Ростове. Впрочем, на хулиганов-то они как раз не сильно были похожи.
— Да. А после того, как дело моего отца было закрыто, Кравцов позвонил мне и сказал: «Если и дальше будешь суетиться, в один прекрасный день скушаешь в столовой котлетку и отойдешь в лучший из миров, где соединишься с папочкой».
— Вот это да! Об этом вы тоже мне говорите впервые.
Она вздохнула и ничего не ответила.
— У вас есть свидетели этого разговора?
— Откуда? — горько усмехнулась Лариса.
— К сожалению, — сказал Денис, — даже если бы свидетели имелись, это не стало бы веской уликой против Кравцова. Понимаете, любой суд расценил бы этот эпизод всего-навсего как телефонную угрозу, к тому же потребовал бы необходимых доказательств, что с вами говорил именно Кравцов, а не человек с похожим на него голосом. Ладно, примем к сведению и пойдем дальше. Что вы сделали после этого? Именно тогда вы поехали в Ростов, в адвокатскую контору «Щит и меч»?
— Да. — Она помолчала. — Денис, вы мне не верите? Не верите, что был такой разговор?
— Если бы я не верил, то меня бы тут сейчас не было.
Но Денис сказал не совсем правду. Он сейчас думал о субъективном правосудии, о ситуации, в которую частный детектив попадает сплошь и рядом: может ли он заранее убеждать себя в виновности того или иного человека?
— Лариса, вы уверены, что Кравцов позвонил вам после того, как дело о гибели вашего отца было закрыто?
— Как я могу ошибаться?! Отца сбили четырнадцатого июля. Дело закрыли двадцать первого августа, о чем мне тут же любезно, — она усмехнулась, — сообщил лично наш прокурор Федишин. Наверно, закрыли бы и раньше, но я насела на прокурора, добилась у него приема и потребовала самого тщательного расследования, угрожая скандалом в прессе. Я и раньше догадывалась, что Кравцов тут многих купил, но вот, оказалось, что и прокурора тоже.
— Подождите-подождите, а как насчет тех свидетелей, что видели вашего отца бредущим по улице и якобы пьяным?
— Знаете, кто эти свидетели? Раков и его водитель, которые «случайно» проезжали мимо.
— Вы с ними разговаривали?
— С Раковым говорить бесполезно. Он же марионетка Кравцова. Раз Кравцову нужно, чтобы Жолдака видели пьяным на улице, значит, Раков видел его пьяным на улице.
— Ладно, допустим. Ну а тот, кто сбил Дмитрия Антоновича? Сергей Орлов, водитель белых «Жигулей»? Он что говорит?
— Я его в глаза никогда не видела. Только читала его показания.
— А ваш отец — Дмитрий Антонович — с ним был знаком?
Лариса задумчиво покачала головой:
— По крайней мере, мне об этом он точно не говорил.
— Понятно. Значит, Лариса, вы говорите, дело было закрыто двадцать первого августа, и прокурор Федишин вам об этом сообщил?
— Да уж. А уже двадцать второго августа позвонил сам Кравцов — с этой своей угрозой. Я не стала устраивать никакого скандала, подумала и решила попросить помощи у профессионалов. В нашем городе мне таковые неизвестны, а если они и есть, то они все в кармане у Кравцова. И я поехала в Ростов.
— То есть Кравцов позвонил вам на следующий день, сразу после того, как закрыли дело? — уточнил Денис.
— А я о чем вам говорю?! По радио об этом у нас, знаете ли, не объявляли. Вот и получается, что Кравцов руку на пульсе держал.
— Не стоит делать выводы, — попросил Денис, — предоставьте это мне. — Но про себя он не мог не признать, что Лариса была права. — Вы говорите, что против Кравцова никто не смел выступить. А как же Райнис? Что вы вообще о нем думаете?
— Хотите еще чаю? — вместо ответа спросила она.
— С удовольствием.
Лариса сходила на кухню и поставила чайник на плиту.
Денис услышал приглушенный голос:
— Нет, он рыжий…
Это была не Лариса, это ее дочь в соседней комнате разговаривала по телефону. Услышанная фраза Дениса насторожила. Он напряг слух. Снова послышалось:
— А я говорю — он рыжий! — Дальше было неразборчиво.
Лариса вернулась в комнату с чайником.
— Вы не ответили насчет Эдварда Райниса.
Денису показалось, что она немного смущена. Или только показалось?
— Райнис — порядочный человек.
— Ну слава богу, — искренне заметил он. — Я уж думал, у вас тут весь город…
— Но у него же нет никакой реальной власти, понимаете? И, как ни парадоксально, к нему в городе относятся хуже, чем к Кравцову. Все-таки чужак. Хоть он тут и родился, но все равно для придонцев — чужак. Особенно с этими нынешними казацкими настроениями… У нас ведь как люди считают? Лучше свой дракон местный, чем приезжий. К своему-то мы привыкли.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!