Легендо - Стефани Гарбер

– Не смотри на меня так, – запротестовала Телла. – Именно ты придумал байку о нашей с ним помолвке.

Последняя капля крови упала на пол, мрачно подчеркнув ее слова, и, глядя на нее, Данте вдруг изменился в лице. Отбросив привычное высокомерие, он сказал:

– Ты права. Это моя вина. Я сделал плохой выбор. Но клянусь, когда я сказал, что ты помолвлена с наследником, я не знал, что он Принц Сердец.

– Тогда как ты это выяснил?

– Когда увидел, как ты танцевала с ним на балу. Движения Мойр неестественные; они не принадлежат этому миру, как и те из нас, кто умер и вернулся к жизни. – Данте тяжело сглотнул, и, когда заговорил снова, его голос был необычно тихим: – Гости на празднике, возможно, ничего не заметили, но после того, как он поцеловал тебя, я увидел, как он сияет…

В коридоре послышались торопливые шаги, которые становились громче и ближе. Рот Данте сжался в тонкую линию.

– Возможно, тебе стоит притвориться, что не знаешь меня, – предложил он.

– Почему? – удивилась Телла.

– Потому что меня здесь быть не должно.

– Я думала, ты нашу встречу и подстроил!

Губы Данте изогнулись в суховатой улыбке.

– Разве я говорил о чем-то подобном?

Ублюдок!

Он оттолкнулся от стены в тот момент, когда Телла открыла рот. Ей и самой следовало бы догадаться, что на самом деле не он зазвал ее в это место. Он просто перехватил адресованную ей записку и исправил время на другое, нужное ему самому.

Прежде чем она успела отругать его, кто-то толкнул дверь с другой стороны. Телла рванулась вперед, и дверь обрушилась на нее. Данте мгновенно поймал ее, обхватив крепкими руками за бедра как раз в тот момент, когда в комнату вошла швея.

Она окинула взглядом их компрометирующее положение, потом заметила брызги крови на платье Теллы и на полу.

– Уж не знаю, что вы здесь делаете, молодой человек, но у вас есть полсекунды, чтобы уйти, прежде чем я расскажу об этом наследнику. А в таком случае сами знаете, что произойдет.

– Осторожнее, – возразил Данте, – из-за вас действия Его Смертоносного Высочества кажутся слишком предсказуемыми.

Данте убрал руки от Теллы и прошептал ей на ухо:

– Хоть ты и не хочешь мне верить, на этот раз Караваль – намного больше, чем просто игра. Не знаю, что пообещал тебе Принц Сердец, но для Мойр люди – не более чем трудовая сила или способ развлечься.

Когда Данте ушел, сердцу Теллы удалось сделать несколько дополнительных ударов, почти вернувшись к нормальному ритму. Если бы Джекс не проклял ее, оно колотилось бы сейчас так громко, что было бы слышно во всех уголках Модного Магазина Минервы.

Выгнав нарушителя спокойствия, швея снова расплылась в улыбке и поставила на маленький столик, который Телла не заметила, угощение, состоящее из кусочка торта и бокала вина. Вела себя эта женщина так, будто ничего особенного не случилось, но Телла не могла не задаться вопросом, сообщит ли она Джексу о произошедшем.

Во всяком случае, болтала она о нем непрестанно. Заставив Теллу встать посередине комнаты, швея принялась подгонять платья по фигуре. Увы, ни в одном из них не обнаружилось спрятанного оружия. Однако нельзя отрицать, что все наряды были потрясающей красоты: материи меняли цвет на солнце, а накидки были прошиты нитями из звездной пыли, чтобы переливаться и сверкать в ночи.

По словам швеи, самых лучших творений Телла еще не видела. Женщина вышла в коридор и, вернувшись через мгновение, вкатила трехъярусную серебряную тележку. Телла так и ахнула. Хоть она и ненавидела Джекса столь сильно, что хватило бы на тысячу разъяренных фурий, не могла не признать, что он мог ослепить, когда хотел.

Тележка была завалена обилием масок, корон и накидок, изготовленных из кожи, драгоценных металлов и тончайших тканей. Каждая вещь идеально подходила ей по размеру и стоила целое состояние. Некоторые были отделаны перьями, другие – драгоценными камнями и полированным жемчугом. Все было невероятно красивым, как сокровища из волшебного кошмара, которым, как она предполагала, и был Джекс.

Швея гордо улыбнулась.

– Его высочество хотел, чтобы у вас был большой выбор маскарадных костюмов для кануна Дня Элантины. Только будьте осторожны: поскольку все было сделано специально для вас, на некоторых масках еще не высохла краска.

Телла приблизилась к сверкающей тележке. Раньше у нее никогда не было повода наряжаться подобным образом. На ее родной Трисде рождение императрицы отмечали всего один день, но в Валенде и канун Дня Элантины праздновали с большим размахом: люди одевались в маскарадные костюмы и притворялись персонажами легенд и сказаний.

Считалось, что правящие монархи произошли от самих богов и богинь судьбы, поэтому, по слухам, в канун дней их рождения Мойры на одну ночь возвращались на землю, чтобы оценить, достоин ли правитель оставаться на троне еще один год. Поэтому некоторые верили, что за масками и костюмами скрываются настоящие Мойры, прибывшие оттуда, где нынче пребывали, ради ночи озорства, хаоса и чудес.

Телла предположила, что именно из-за временны́х совпадений Легендо и выбрал Мойр темой нынешнего Караваля. Она представляла, как магистр станет вводить игроков в заблуждение, заставляя своих исполнителей притворяться настоящими богами и богинями Судьбы.

Телла не торопясь рассматривала содержимое тележки. Она заметила маску Принца Сердец, которая вместо привычных нарисованных красных слез плакала настоящими рубинами. Расколотая Корона, символизирующая невозможность выбрать ни одну из двух дорог, была украшена блестящими черными опалами, которые доводились темными отполированными родственниками перстня на пальце Теллы. Но великолепие этих камней меркло по сравнению с фатой из слез Невенчанной Невесты, изготовленной из настоящих бриллиантов. Казалось, в тележке представлены наряды всех старших и младших Мойр. Телла заметила замысловатый плащ Отравителя, украшенную перьями шляпу Госпожи Удачи, шипастые перчатки Хаоса и фарфоровую маску Узницы с нахмуренными губами, сделанными из дробленых сапфиров.

– Неужели наследник старается подобным образом ради каждой своей новой возлюбленной?

– Никогда такого не было, – ответила швея. – На самом деле это первый раз, когда он попросил нас разработать что-либо для кого-то, кроме него самого.

Телла изобразила улыбку. Выбирая новую девушку, Джекс, вероятно, всякий раз прибегал к услугам разных швей.

– Выбирайте то, что больше всего по душе, а я подгоню костюм по фигуре.

Когда Телла снова окинула взглядом разложенные на тележке вещицы, ей показалось, что они замерцали ярче прежнего.

О том, чтобы нарядиться Девой Смерти, и речи быть не могло. Телла не хотела надевать на голову замысловатое украшение из жемчуга, да и одной мысли об этой Мойре было достаточно, чтобы снова вернуться в тот день, когда она открыла эту ужасную карту и тем самым накликала исчезновение собственной матери.