В поисках черного золота - Владимир Аверин

Тем временем Вадик с сумкой на плече ждал сигнала Пузыря, стоя между сквером и автостоянкой, которая располагалась перед старым зданием аэропорта. До назначенной встречи Пузыря с Растатурой оставалось две минуты. Вадик посмотрел на торговую площадку между старым и новым зданиями аэропорта и заметил, что к киоскам подошли крепкие парни с короткими стрижками, — если бы Вадик два часа назад не видел этих парней в камуфляжной форме спецназа, то он запросто принял бы их за бандитов. Вадик снова перевел взгляд на высокое окно, за которым стоял Пузырь, и увидел Растатуру.

Антон Антонович подошел к Пузырю бесшумно — словно вырос из-под земли за его спиной. Пузырь даже передернул плечами, почувствовав холодок, пробежавший по спине, когда услышал над своим ухом негромкий вопрос Растатуры:

— Где золото?

— А где отец? — обернувшись, спросил Пузырь.

Растатура достал из кармана трубку мобильного телефона и, набрав номер, сказал: «Покажите товар покупателю». Затем он указал Пузырю на белый «Мерседес», который медленно проехал мимо высоких окон аэропорта и скрылся среди машин на автостоянке. Дымчатое окно «Мерседеса» на несколько секунд открылось, и Пузырь увидел в салоне иномарки своего отца.

— Где золото? — повторил свой вопрос Растатура, когда Пузырь засопел от волнения, провожая взглядом «Мерседес» со своим батей.

— Золото у моего друга. Вон он, видите, перед сквером стоит. Золото в сумке, — произнес Пузырь и махнул рукой Вадику, который вышел из-за деревьев и похлопал ладонью по спортивной сумке.

— Так. Ну что ж. Превосходно, — бодро сказал Растатура. — Верю тебе на слово, ведь обманывать меня тебе не выгодно. Итак, обмен произведем на улице, без свидетелей. Между автостоянкой и сквером не так многолюдно. Идем.

Они вышли из здания аэропорта и зашагали к скверу, туда, где их ждал Вадик. В то же время, выехав с автостоянки, вслед за ними направился белый «Мерседес», а из-за угла здания медленно вырулил черный микроавтобус «ЧОП СОКОЛ» и тоже последовал к месту обмена.

— Напрасно ты со своим другом вмешался в это дело, — на ходу рассуждал Растатура. — Если бы вы не влезли в подвал, не похитили документы, не связались бы с Химиком, а потом не украли бы золото, то я бы сегодня вывез все оборудование, уничтожил бы все следы, а завтра отпустил бы твоего отца. Но теперь в этом деле появилось слишком много свидетелей, — сказал Растатура, когда они подошли к Вадику. — Так что, ребята, даже и не знаю, что мне с вами делать. Видимо, придется пойти на крайние меры, — с сожалением посмотрел на приятелей Антон Антонович.

Возле них остановился черный микроавтобус, открылась дверь, на улицу выскочили несколько охранников частного охранного предприятия «СОКОЛ» и подбежали к Вадику.

— Мне очень жаль, Витя… Но ты слишком много знаешь, — с фальшивым сочувствием произнес Растатура, а затем, положив руку на плечо Пузыря, добавил: — А теперь не дергайся, хуже будет.

Пузырь и не дергался — он просто упал на асфальт и накрыл свою голову руками так, как его научил офицер спецназа, который два часа назад беседовал с ним и с Вадиком в управлении по борьбе с организованной преступностью. Падая, Пузырь заметил, что Ситников тоже в точности выполнил указания спецназовца и поспешно свернулся калачом на асфальте, прикрывая голову руками.

Несколько секунд ребята видели перед собой только шершавую поверхность серого асфальта, слышали хлопанье автомобильных дверей, топот ног, треск чей-то рвущейся одежды, возмущенные возгласы Растатуры и короткие, громкие приказы спецназовцев: «Лежать! Не двигаться! Руки на затылок!»

Бойцы спецназа за несколько секунд уложили на асфальт охранников из «СОКОЛА», среди которых были Слон и Киборг. Теперь микроавтобус был пуст, а несколько крепких мужчин в черной униформе лежали лицом вниз на земле, скрестив пальцы на своих затылках. Спецназовцы заковывали их руки в наручники и обыскивали, ища оружие.

Пузырь с Вадиком поднялись на ноги и увидели Пузыренко-старшего, который, оцепенело прислонившись к белому «Мерседесу», растерянно смотрел по сторонам — все случилось так внезапно и быстро, что он не понимал, в чем дело. Только увидев своего сына живым и невредимым, он бросился к нему и сжал в крепких объятиях!

— Алик! Живой! Мальчик мой! Родной мой! — стараясь сдерживать слезы, говорил он, и своей тяжелой, широкой пятерней взъерошивал ему волосы на макушке.

— Да все нормально, батя… Сто пудов — все ништяк… Ну ладно, батя… Хватит… Кончай сюсюкать… Люди смотрят, — пытаясь вырваться из крепких объятий отца, угрюмо бормотал Пузырь, заметив снисходительный взгляд Вадика, который наблюдал за этой трогательной семейной сценой.

Впрочем, Вадик сразу отвернулся, когда услышал знакомый голос, донесшийся из подъехавшего милицейского патрульного «Форда» с красно-синей мигалкой на крыше:

— Можем подбросить вас до кольцевой дороги, — сказал сержант-гаишник, высунув локоть в открытое окно.

— У нас денег нет, — улыбнулся Вадик, повторив свою фразу, которую он сказал три часа назад этому же сержанту.

— Ничего. Нам по пути, — улыбнулся в ответ сержант и открыл заднюю дверцу.

Увидев его, Пузырь схватил отца за руку и потянул к патрульной машине, радостно говоря:

— Батя! Познакомься! Это они нам помогли! Я тебе сейчас все объясню: когда ты исчез, я пошел к родителям Вадика… Хотя это долгая история. Короче, мы взяли золото на даче Растатуры, сели в эту машину, и я нечаянно уронил сумку с золотом…

— Садитесь. Потом поговорите. У нас сегодня еще много работы, — сказал сержант, посмотрев на часы. — Подвезем героев до кольцевой дороги? — спросил он у своего напарника, водителя «Форда».

— Конечно. Героям — особый почет! — ответил тот и, когда Вадик, Пузырь и его отец сели в патрульный «Форд», выехал на шоссе, включил мигалку, сирену и с огромной скоростью помчался к Москве.

Захлебываясь от переполнявших его эмоций, Пузырь поведал бате о том, как он выронил в «Форде» золото и из-за этого пришлось рассказать гаишникам обо всем, что случилось за последние двое суток; потом милиционеры-гаишники отвезли ребят в управление по борьбе с организованной преступностью, а там спецназовцы быстро спланировали акцию захвата, проинструктировали ребят и за несколько секунд обезвредили бригаду Растатуры.

Вадик ничего не говорил. Переполненный гордостью за сделанное, он смотрел вперед на дорогу, где мчащиеся машины расступались перед сине-белым носом быстроходного патрульного «Форда».