Убийца по вызову - Алексей Макеев

Но тут возникал другой вопрос. Неужели никто ничего не заподозрил? Девушки, с которыми этот Костя находился в самой непосредственной близости, люди, попадавшиеся ему навстречу в вестибюле, наконец, сам Проскурин – неужели никто из них не заметил подмены?

– Он что, трансвестит, что ли, этот твой Костик? – наконец вновь обратился к Булавину Лев.

– Да нет. Нормальный мужик. Просто смазливый, на бабу похож. Глаза темные, волосы светлые, кудряшки. А уже если подмазать – просто Мэрилин Монро вылитая. И борода не растет. Бреется раз в неделю, наверное, не чаще. Счастливчик!

– «Голубой»?

– Да нет. Говорю же – нормальный. Даже бабник, можно сказать. Временами. Он на игле сидит, так когда свою порцию примет, не мужик – огонь! Мы как-то раз…

– Ладно, я понял. Значит, Фирсов велел тебе подмазать этого Костика и вместо Эллы подсунуть его Проскурину. Он говорил для чего?

– Какому Проскурину? – в неподдельном изумлении уставился на полковника Булавин. – Ни про какого Проскурина не знаю, это вы, гражданин начальник, что-то путаете. Валерий Сергеевич мне сказал, чтобы я Костю к нему отправил, дескать, один человек хочет над своим приятелем подшутить. Я и прислал. Тот съездил, а когда вернулся, сказал, что поручили ему снова девочкой нарядиться и ехать со мной во Владимир. Там мы должны были пойти к Элке и ее напоить. А когда за ней зайдут, отправить вместо нее Костика.

– То есть это не Фирсов дал тебе такое задание?

– Да нет, говорю же. Это все мне сам Костик объяснил, когда вернулся.

– А он говорил, к кому ездил?

– Нет, этого не говорил. Да я и не спрашивал. Какая мне разница? Главное, чтобы платили.

– Ясно. Костик раньше был знаком с Эллой?

– Нет, откуда. Я так понял, что ему о ней уже там, в этих гостях рассказали. В смысле – к кому он ездил. Потому что он все спрашивал, как, мол, она из себя – интересная или так себе. Вот я и подумал, что он ее только по описанию знает. Да и хохмы не вышло бы, если бы Элка знала, кто он. У нее язык без костей, что видит, то поет. Ничего не держится, спрашивают не спрашивают – все новости тебе выложит.

– Думаешь, если бы она заранее знала, сюрприза не получилось бы?

– Думаю, что нет.

Слушая незатейливые ответы Лелика, Гуров думал о том, что картина вырисовывается довольно интересная. Получается, что Смирнов, ни словом не намекая Фирсову о своих действительных планах, попросил прислать к нему парня, похожего на девушку, якобы для того, чтобы сыграть шутку над кем-то из своих знакомых. При встрече он объяснил этому парню, чего в действительности от него хочет, и, по-видимому, получил согласие. Тет-а‑тет, без всяких ненужных свидетелей, он выдал ему необходимые инструкции, разъяснил суть дела и благополучно проводил восвояси. Вполне возможно, что и загадочное вещество, столь успешно вырубившее Проскурина и его подружек, тоже вручил «Свете» Смирнов, а вовсе не Лелик, на которого грешил Лев.

Таким образом выходило, что от самого исполнителя, а вовсе не от посредника Лелик получил указания, что он должен сделать, и роль Фирсова здесь, по сути, была только техническая. По-видимому, встречаясь со Смирновым, он упоминал в разговорах про парня, похожего на девушку, и в нужный момент эти упоминания пришлись весьма кстати.

– Ты сказал, что Костику поручили нарядиться девочкой снова. Значит, он уже не впервые так наряжается? – вновь обратился к Булавину Гуров.

– Да, я ведь уже говорил. Валерий Сергеевич иногда устраивал такие, типа, хохмы. По поручениям своих клиентов. Если там компромат какой-нибудь нужно было состряпать или для шантажа что-нибудь. Подпоят кого надо, Костика к нему запустят, типа, подружка пришла, а потом фотографии предъявляют, где тот с мужиком в разных интересных ракурсах заснят. Валерий Сергеевич, конечно, напрямую не говорил, для чего все это делает, но я-то не дурак, догадывался. Да и платил он хорошо. Дороже, чем за шутку.

– Слушай, Леня, – проникновенно взглянув на него, проговорил Лев. – Ты ведь с этим Фирсовым давно знаком. Как, по-твоему, мог бы он для кого-то из своих клиентов организовать что-то посерьезнее шантажа?

– Не знаю. Вряд ли, – некоторое время подумав, очень серьезно ответил Лелик. – Валерий Сергеевич – господин солидный и правила знает. С «мокрыми» делами он не станет связываться. Вы ведь про убийство говорите? Про тот случай, когда Костика подсунули? Во Владимире? Да? Думаете, что это Фирсов организовал? Нет, – протянул он и повторил: – Руки марать он не будет, ни за что не пойдет на «мокрое».

– А Костик пойдет? – напрямик спросил Гуров.

– Этот может, – сдвинув брови, глухо проговорил Булавин. – Ему нож под ребра всадить – все равно что плюнуть. Говорю же, он – наркоман со стажем. Ему уже давно все равно. Девочкой нарядиться, тачку угнать, человека убить, самому в окно выпрыгнуть – все едино. Я иногда сам его боюсь. Кто его знает, что ему после очередной дозы на ум взбредет. Совсем без «башни»…

– То есть ты хочешь сказать, что Костику этому убивать уже приходилось?

– Он однажды человека на спор ножом пырнул. Просто на спор. Чтоб денег взять. Он ведь на заводе у станка не стоит, а «лекарство» каждый день нужно.

Постепенно проясняя для себя нравственный портрет «Светы», Гуров уже не удивлялся выбору Смирнова. Подобные задания не даются первому встречному, и наверняка, прежде чем сообщить Костику о своем предложении, Смирнов навел соответствующие справки. Если подробности, которые он узнал, сродни тем, что сообщил ему сейчас Лелик, можно не сомневаться, что с выбором исполнителя заказчик определился быстро.

Кто такая Элла и для чего она время от времени посещает отель «Витязь», он легко мог узнать от самого Проскурина, поскольку и сам, как выяснилось, его навещал. Возможно, даже пересекался с этими бригадами девушек и Эллу знал в лицо.

Как связан с Эллой Лелик, он мог узнать от Фирсова, задав пару наводящих вопросов в разговоре, и уже мог не сообщать адвокату, что приятель, над которым вздумалось ему подшутить, находится во Владимире. Таким образом, сведя к минимуму количество людей, знавших о том, в чем заключается настоящая цель появления «Светы» в номере бизнесмена, он обеспечил максимальную конспирацию и минимальный риск всего мероприятия.

Все совершилось как бы само собой. Все участвовали, но никто не причастен. И только двое были осведомлены об истинной подоплеке происходящего: хладнокровный убийца «без башни» и хитрый, расчетливый делец, умело подстроивший текущие жизненные обстоятельства под свои грязные цели.

Итак, дать показания на Смирнова может только Костик. Да и то, если очень захочет. А, судя по данной ему характеристике, возникновение такого желания весьма сомнительно.

Впрочем, в любом случае он исполнитель, и задержать его необходимо.

– Как фамилия Костика? – спросил полковник.

– Костика-то? – задумчиво, будто вспоминая, ответил Булавин. – А черт его знает! На «ш» как-то. Шавкин, Шевырев… А! Вспомнил! Шепелев. Да, точно. Шепелев. Он мне сам говорил. Только не вспомню сейчас, по какому поводу.