Абсолютное зло - Александр Мазин

– Не имею чести знать.

– Возможно,– согласился Филькин.– Кое-кого из его знакомых вы знаете наверняка…

Когда Филькин назвал имя, спокойная деловитость соскользнула с лица Мучникова, словно кто-то сдернул резиновую маску. Глаза сверкнули, губы сжались в тонкую полоску, вздулись и заходили желваки…

– Да,– процедил он с нескрываемой злобой.– Верно. Что вам надо?

– Правду,– сказал Филькин.– Только правду и ничего более…

Мучников не признался. Даже без протокола. Даже когда Филькин выложил один за другим все, ну, почти все свои козыри, оставив в загашнике только один: таинственное исчезновение материалов по делу о взяточничестве. У опера сложилось ощущение, что к исчезновению Суржина Мучников действительно не имеет прямого отношения. Но что-то знает наверняка. И точно знает, откуда взялись в канаве у ворот дачи ключи от квартиры и машины пропавшего.

Мучников не признался, но намекнул, что может кое-что узнать. И сообщить Филькину. Неофициально. Причем уже завтра. Опер был вполне удовлетворен результатом. И еще Филькин очень жалел о том, что не может послушать, с кем будет созваниваться Мучников сразу после ухода опера. В качестве утешения Филькин решил проследить, куда Мучников отправится за сведениями или помощью.

Это удалось выяснить без труда. Прямо к народному избраннику Кренову.

Поздним вечером старший лейтенант Филькин, вполне довольный прожитым днем, вошел в свой подъезд. Там его уже ждали.

«…Установлено, что объект Пастор, предположительно знакомый с лидерами второго уровня разрабатываемой организации, является членом С.-Петербургской коллегии адвокатов И. И. Звенькинским (дополнительные материалы см. Приложение 1).

Новый контакт Шамана нами также установлен: Матвеев Юрий Юрьевич, 1981 года рождения. (См. Приложение 2.) Ему присвоен оперативный псевдоним „Ключ“. Предварительный анализ показал: по своим социальным и личным качествам К. представляет для разрабатываемой организации перспективную единицу. Вероятность его продвижения на следующий уровень, по оценкам психологов, близка к восьмидесяти процентам. В связи с этим намеченный контакт с К. с целью превентивной беседы-предупреждения считаю нецелесообразным. К. может быть использован втемную для внедрения в первичную организацию, которую возглавляет Шаман. При этом следует подготовить ряд оперативных мероприятий, которые не позволят Ш. провести полную психологическую обработку новичка. В случае положительного результата и закрепления К. в секте мы можем установить с К. прямой оперативный контакт и посредством имеющихся у нас документальных материалов и видеозаписей открыть К. деструктивный характер секты с целью дальнейшего использования К. в наших интересах. По предварительным оценкам, вероятность того, что К. пойдет на сотрудничество и уже в этом качестве сможет внедриться на второй уровень разрабатываемой организации, составляет около сорока процентов.

Для обеспечения внедрения предлагаю провести следующие мероприятия…»

Из рапорта майора Д.

Анфилада комнат. Гостиная, библиотека, столовая. Антикварная мебель, тщательно и со вкусом подобранная обстановка. Потемневшие от времени картины. Над длинным дубовым столом в гостиной – тяжеленная хрустальная люстра.

– Ничего себе хоромы! – восхитился Юра шепотом.– Побольше, чем у твоей Альбины.

– Ага,– тоже шепотом проговорила Даша.– Восемь комнат! Ты прикинь, сколько уборки!

– Ничего, Дашенька, я справляюсь,– раздался из кухни голос хозяйки.

Слух у Наташи оказался острее, чем они думали.

– Идите сюда, будем кофе пить. С вашими пирожными.

Кухонька, в отличие от остальных интерьеров, выглядела совершенно обычно. И уютно.

– Наталья Тимуровна, а правда эта квартира – ваше дореволюционное наследство? – спросила Даша.

– Почему ты так решила? – Хозяйка улыбнулась.

Темные короткие волосы, небольшая, гордо посаженная голова, подчеркнуто прямая осанка. Крохотная чашечка кофе, микроскопический кусочек пирожного. Юре эта женщина казалась какой-то… ненастоящей. Словно отделенной от них некой пленкой. Как по ту сторону экрана.

– Альбина говорила.

– Не совсем наследство,– Наташа поднесла чашечку к губам. Китайский фарфор светился в ее тонких смуглых пальцах.

– До революции – да. Но не наследство. Два года назад здесь была маленькая однокомнатная квартира. Разве вы не помните, Юра? Мне казалось, вы бывали тут раньше…

– Не я,– сказал Матвеев.– Мой друг Федя Кузякин. Вы, наверное, его знаете?

– Конечно, знаю. Он бывает здесь достаточно часто. Они же работают в одной фирме с Андреем.

«Ага,– ревниво подумал Юра.– Один – курьером-охранником, второй – заместителем генерального директора».

– Андрей выкупил остальное,– произнесла Наташа.– И захотел, чтобы часть квартиры была обставлена, как до революции. По фотографиям.

– А почему только часть? – спросил Юра.

– Потому что не было, например, тренажерного зала! – ответила Наташа и засмеялась.– В общем, Андрюша сделал мне подарок. А может, не мне, а моей прабабушке.

– Это как? – удивился Юра.

– Вы видели портрет в гостиной?

– Я думал, это вы.

– Нет, не я. Мы просто похожи.

– Я не поняла,– вмешалась Даша.– Как это – подарок прабабушке? Портрету?

– Это не просто портрет, Дашенька,– улыбнулась женщина.– Если вы присмотритесь внимательнее, то почувствуете… нечто.

– Да? – На лице Юры выразился неподдельный интерес.

Наташа рассмеялась:

– А вы мистик, Юра!

Матвеев польщенно хмыкнул.

– Вам надо быть осторожнее,– заметила хозяйка.

– Почему? – удивился Юра.

– Мистика всегда тянет к потустороннему, а это требует опыта.

– У меня есть опыт,– возразил Матвеев.

Наташа улыбнулась:

– Вячеслав Михайлович отзывался о ваших успехах с похвалой.

Юра расцвел. Еще бы! Сэнсэй говорил о нем с этой женщиной! И мало того – похвалил!

– Наталья Тимуровна! – сердито сказала Даша.– Это нечестно!

– Почему, Дашенька?

– Юра – не ребенок!

Матвеев поглядел на свою подругу недоуменно: о чем она?

– А ты, Дашенька? – улыбнулась жена Ласковина.

– И я! Начали, так договаривайте!

– А ты не думаешь, что это невежливо?

– А мне плевать!

– Дашка, ты что? – Юра не понимал, что произошло.

– Дарья, а ведь я тоже могу обидеться,– заметила хозяйка.