Пряничные туфельки - Наталья Сапункова

В комнате Клея с Марой занимались шитьём. Клея нехотя тыкала иглой в развернутую на коленях ткань, мать что-то ей объясняла. Ринну она тут же цепко оглядела:

– Ты чего такая?..

Та молча рисела на край кровати рядом с Клеей – единственный в комнате табурет заняла Мара.

– Поссорились? С Риком? – циркачка довольно потёрла руки, – отлично!

И как её вообще понять?..

– Ну конечно! – пояснила Мара. – Чинно-благородно вы друг вокруг дружки ещё два года кружить будете, как рыбы замерзшие. А короткая ссора встряхивает чувства, подогревает. Глядишь, и быстрее договоритесь! Главное не перегнуть палку! – и она строго посмотрела сначала на Ринну, потом на дочь, а потом рассмеялась, – понятно, птенчики? Так что молодец, девочка. Ссорьтесь.

– И мне с Корвином можно так?.. – невинно помахала ресницами Клея.

– А что я непонятно сказала? – хмыкнула Мара.

Ринну это только рассмешило. Ссоры ради сближения, для разогрева чувств? Не надо ничего разогревать, в том-то и дело! Им с Риком обоим не составит труда вспыхнуть в любой момент. Ей впервые в жизни понравился мужчина, и он тоже… Она должна верить его словам про внезапную влюблённость? Или у мужчин всё иначе? Им нравятся все хоть немного привлекательные женщины просто потому, что они – женщины? Вот это Ринне было непонятно. Рыси – понятно. Но, что бы там ни утверждала Мара, Ринна Венеш – не рысь. Не зверь.

Рик с самого начала знал, что делает. Ему нужна жена с даром, чтобы в семье дар преумножился.

Она взяла у Клеи шитьё, разгладила на коленях, спросила:

– А куда цирк поедет после Раби?

– Ещё два дня выступлений в Марче, есть квитки. Потом – в Одигле. Там тоже должны быть сборы, ярмарка ещё в разгаре. А дальше – через границу, в Кандрию. Несколько городов.

– И до Лира? – встрепенулась Ринна.

В кандрийской столице тоже была контора того самого банка. Туда она и собиралась направиться после монастыря. Если переубедить Рика не удастся, и она приедет в Лир с цирком… что ж, хотя бы так! Надо было просить для верности два месяца «помолвки»!

– Нет, дорогуша, – покачала головой Мара. – В Кандрии после Фаленты мы разъедемся кто куда. Кавертен распускает цирк до Новогодья.

Фалента, Фалента… нет, Ринна не могла припомнить, что это за город.

– У вас и так бывает? – удивилась она.

Ей казалось, что циркачи кочуют в своих повозках весь год напролёт.

– Бывает, отчего же. Раньше, конечно, и не думали, чтобы сойти с Дороги хоть ненадолго. Теперь так делают. У кого-то есть дома, где живут жёны и дети. Не всё дети циркачей стали вступать в гильдию. Самые богатые цирки держат дворы, где можно жить. Зима – бедное время, основное мы зарабатываем летом и осенью, зимой и весной перебиваемся чем придётся. Но в этом году Кавертен ухватил самый лучший зимний квиток – в Лир, на Новогодье. В День Костров поставим шатёр у главного рынка! Шесть лет назад мы как раз выступали на Новогодье в Лире – потом до лета жили как герцоги! В Лире есть придворный цирк, называется Дом Чудес, вот они и ездят нечасто, и живут безбедно. Мы всегда ходим на их представления, они к нам… – она улыбнулась.

В Лир после Новогодья? Огромная благодарность. Но ей ведь нужно раньше!

– А куда вы денетесь, когда цирк разъедется? Куда-то с Кавертеном?.. – спросила она Мару.

– Можно бы, но у меня сын тай, и хороший, – горделиво заявила циркачка, – он находит работу в замках. И постоянную бы нашёл, но как нам жить на одном месте? Это тяжко. А с даром не пропадёшь, – она пристально посмотрела на Ринну, – и ты голодной не останешься, если припечёт. Хотя конечно, с таким мужем чего бояться?

– С каким?! – не удержалась Ринна.

– Да с таким вот! Не пропадёшь! Сама не чувствуешь, что ли? – рассмеялась Мара.

Вот так, одни намёки. Все его хвалят, словно её уговаривают. Все на его стороне. Что тут удивительного? Он тут свой, а она – чужая…

Она подошла к окну и, распахнув его сильнее, выглянула – видно было, что у дверей околачивается циркач-охранник. Ей опять не выйти отсюда. Разве что сбежать, ночью, из окна по простыне? А что, она смогла бы! Но – смысл? Куда идти ночью? Если бы ждала карета, или осёдланная лошадь, и сопровождение… О, Пламя. Если карета или лошадь как-то возможны – их можно нанять и за небольшую цену, были бы деньги, то слуги и сопровождение – удовольствие сейчас точно не для неё. Бежать от Рика? Одной, к тёте? Не верилось, что её не догонят, не найдут.

По двору торопились двое лакеев в одинаковых коричневых кафтанах, несли огромные нагруженные корзины. Ринна проводила их задумчивым взглядом – и кого сюда всё-таки принесло? Такая горничная, эти лакеи, чьи кафтаны были смутно знакомы. Нет, конечно, она не могла вспомнить, кто так одевал слуг. Мало кто запоминает такие вещи.

– Я встретила служанку на лестнице, – сказала она. – Тут остановилась знатная леди? Не знаете, кто?

– Да, я спросила, леди из Асварда, отъехала в поместье и ей стало дурно в дороге, – ответила Мара. – Ненадолго сняла комнату, отдохнуть. Та фифа в голубом как-то её называла, но я забыла.

Очень хотелось провести несколько дней в Обители у тёти, поговорить с ней, помолчать, постоять у монастырского Пламени, услышать опять, как скрипят половицы в молельном зале! Всего лишь. Мара, например, хорошая, но с ней не получится быть откровенной. Мара всё же не поймёт так, как нужно. А тётя поможет, даст денег. Наверное, посодействует и в других вещах. У Ринны появятся возможности, независимость. Это совсем не то, что она имеет сейчас.

«В твоей жизни случились перемены, а такие вещи всегда имеют причину». Казалось, той тишины и скрипа половиц не хватает, чтобы понять важное. Эту причину, может быть?

– О-хо-хо! – зарокотал в коридоре сочный смех Кавертена, точно так же он смеялся на представлении. – Ты обещал, я услышал. Зимой работаешь номер у меня на круге! Ты ведь не бросаешь слова на ветер, Кан?

Ответ она не разобрала, только то, что голос у Рика был весёлый. Он постучался и вошёл, с большим букетом ярких осенних цветов в руках.

– Дорогая?.. Не сердитесь, – попросил он, кладя букет ей на колени.

– Вы обещали выступать зимой в цирке Кавертена? На Новогодье, в Лире?

– Гм, да. Вам уже похвалились про квиток на Новогодье? И как, выступите со мной?

– Вы смеётесь?..

– Ничуть, – действительно, он был серьезен. – А выходите сегодня на круг? Будете подавать ножи. Махать зрителям.

Неужели он считает, что дочь графа Ленгара когда-нибудь сможет выступать в цирке?

– Я ни за что не выйду. Меня другое удивляет. Ваши обещания Кавертену тверды, а обещания мне ничего не стоят.

Он лишь взглянул на неё и ушёл. А эти цветы…