Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов - Франс В.М. де Валь

В августе трехсторонние отношения постепенно начали меняться. И Никки, и Йерун все меньше преклонялись перед Лёйтом и все чаще сопротивлялись его вмешательствам. Когда вожак демонстрировал себя перед ними двоими, они больше не теряли уверенности. Йерун начинал орать и набрасывался на Лёйта, тогда как Никки держался рядом с Йеруном, вздыбив шерсть, словно бы угрожал Лёйту. Никки постепенно все лучше удавалось разделять двух других самцов. Лёйт пытался мешать ему в этом, но Никки не отступал, и Йерун уходил от Лёйта, который был не в силах изменить решение Йеруна. Короче говоря, казалось, что чаша весов сдвигается в сторону коалиции бета-и гамма-самцов, которая представляла собой весьма серьезную угрозу альфа-самцу. Постоянно растущее беспокойство привело к кульминации через шесть недель, вылившись в массовую драку. В период, который предшествовал этой драке, сначала Никки, а потом и Йерун перестали «приветствовать» Лёйта, и оба самца все ближе подходили к реальной коалиции, которая сохраняла свою силу и в 1980 г., т. е. целых три года.

В исходных инцидентах этих недель участвовали два более старых самца. Примерно дважды в день Лёйт демонстрировал себя перед Йеруном, надеясь впечатлить его, но Йерун уже не «приветствовал» его как раньше, а недвусмысленно протестовал. С громкими криками он бежал за Лёйтом, который спокойно уступал ему путь и продолжал демонстрировать себя. Чаще погоня заканчивалась на вершинах мертвых дубов, где Лёйт нередко прыгал подобно Тарзану с одного дерева на другое, вздыбив шерсть. Йерун пытался догнать Лёйта, но на самом деле никогда не осмеливался прикоснуться к нему, когда подходил близко. Поведение Йеруна, однако, мгновенно менялось, если появлялся Никки и начинал демонстрировать себя у основания дерева или же залезал на него, немного к ним приближаясь. Тогда Йерун набирался смелости, начинал кричать более агрессивно и пытался схватить Лёйта за ногу. По лицу Лёйта можно было легко понять, что в таких ситуациях он был крайне напуган. Он обнажал зубы, когда видел, что Никки подходит, а иногда даже начинал орать и убегал к Маме. И все же в первые несколько недель Никки не предпринимал никаких самостоятельных действий. Он демонстрировал себя рядом с Йеруном и позволял ему себя обнимать, но не более.

После таких инцидентов, когда все спускались обратно на землю, Никки демонстрировал себя перед Йеруном, пока Йерун не «приветствовал» его. Конфликт, который часто длился целых полчаса, начинался с сопротивления Йеруна демонстрации Лёйта, а заканчивался тем, что Йерун покорно принимал то же самое поведение, но уже в исполнении Никки. Таким образом, после каждой совместной акции отношения доминирования в коалиции закреплялись для обеих самцов.

Складывающаяся коалиция против Лёйта: Лёйт (на переднем плане) совершает устрашающую демонстрацию, двигаясь мимо Йеруна, который пытается запугать его с возвышенияНа с. 159 сверху: Йерун меняет свою тактику и с криками загоняет Лёйта на дерево. Лёйт не показывает зубы. Снизу: теперь Лёйт (второй слева) показывает зубы, когда Йерун (справа) кричит, чтобы привлечь внимание Никки. Никки демонстрирует себя где-то справа от них, за кадром, Пёйст сидит рядом с Лёйтом, а Ваутер – рядом с Йеруном

Со временем акцент сместился на прямое столкновение Никки и Лёйта. Йерун становился все более самоуверенным и занимался устрашением так часто, словно он чуть ли не вернул себе положение вожака. Но в то же время он больше довольствовался тем, что позволял Никки проводить свои дуэли с Лёйтом, совершенно ясно при этом показывая, на чьей он стороне. Когда Никки начинал демонстрацию, Йерун обычно подходил и вставал позади него, обнимал его руками вокруг торса, прижимал нижнюю часть живота к заду Никки и начинал мягко ухать вместе с ним. Это жест называется «садкой», и он явно происходит от полового акта. В этом контексте, однако, он не имел полового значения – он должен был демонстрировать единство. Никки и Йерун буквально образовали замкнутый фронт. В первый раз, когда Никки и Йерун встали, объединившись, перед Лёйтом, Лёйт в ответ сорвался и убежал с криками, а потом бросился в траву и, катаясь по ней, стал бить кулаками по земле и по собственной голове. Два его противника стояли и какое-то время кричали хором вместе с Лёйтом, наблюдая за его истерикой, однако потом вместе ушли, оставив безутешного вожака другим членам группы, которые могли бы попытаться его успокоить. С этого дня число конфликтов между Лёйтом и Никки быстро увеличилось. Нарастающее напряжение выражалось не только в многочисленных сеансах груминга двух этих самцов и в интенсивности их примирений. Даже во время этих примирений Йерун, бывало, подбегал к Никки и Лёйту, взбирался на небольшое время на Никки и подчеркивал тем самым еще раз, как обстоят дела.

Никки, который годом ранее наполовину в шутку ухал вместе с Лёйтом и бросал песок в Йеруна, теперь совершил поворот на 180 градусов. При этом его поведение стало намного более угрожающим, а его влияние заметно выросло. Он был теперь не просто гирей, положенной на весы двух других самцов, – акцент сместился на равновесие между ним и Лёйтом, а гирями стали самки и Йерун.

Вторая смена вожака, в отличие от первой, не была вызвана претендентом, который был бы физически сильнее актуального вожака. Я сказал бы, что Лёйт и Никки были примерно одинаковой физической силы. По этой причине Никки осмеливался бросать вызов Лёйту и провоцировать его только в тех случаях, когда рядом был Йерун. В других случаях он был весьма осторожен. Однажды, когда группе пришлось остаться в помещении из-за проливного дождя, Лёйт беспрерывно бил Никки, покусав его в нескольких местах. Никки не стал отвечать на удары, а, коротко вскрикнув, убежал к Йеруну. Никки поступил бы глупо, если бы решил дать сдачи, поскольку все самки находились в зале вместе с ними, а они наверняка бы пришли Лёйту на помощь.

Под открытым небом влияние самок было меньше, поскольку они разбредались по вольеру, однако Лёйт и сам по себе был для Никки опасным противником. Напряжение между двумя самцами становилось наиболее очевидным, когда они оба демонстрировали себя друг перед другом. И Лёйт, и Никки прилагали все усилия, чтобы не показать ни малейшего признака неуверенности в присутствии друг друга: Лёйт по привычке топал ногами по земле, а Никки ухал и бросался камнями, точно выверяя цель. Но когда они были вне поля зрения друг друга, можно было заметить у них явные признаки страха. Это был как раз случай настоящего блефа – в том смысле, что каждый притворялся, будто он смелее и не так напуган, как на самом деле. Например, во время одного из их столкновений, я заметил целый ряд удивительных маскировочных сигналов. После того как Лёйт и Никки демонстрировали себя поблизости друг от друга в течение более десяти минут, начался конфликт, в котором Лёйта поддерживали Мама и Пёйст. Никки загнали на дерево, но чуть позже он начал снова ухать на вожака, продолжая сидеть там же. Лёйт сидел у основания дерева, повернувшись спиной к своему обидчику. Когда он снова услышал вызывающие звуки, он обнажил зубы, однако тотчас поднес руку ко рту и прижал губы друг к другу. Я не мог поверить своим глазам и поспешно навел на него бинокль: на его лице снова появляется нервная усмешка, и снова он пальцами сжал губы. В третий раз Лёйту удалось, наконец, стереть усмешку со своего лица; только тогда он повернулся. Вскоре он начал демонстрировать себя перед Никки, словно бы ничего не случилось, а с помощью Мамы загнал его обратно на дерево. Никки наблюдал, как его противники уходят. Внезапно он повернулся спиной, и когда другие уже не могли его увидеть, на его лице появилась усмешка, и он начал мягко повизгивать. Я мог слышать Никки, потому что стоял недалеко, однако звук был настолько приглушенным, что Лёйт, скорее всего, не заметил, что его противнику тоже было не так-то просто скрыть свои эмоции.