Капкан на наследника - Микки Спиллейн

— Ты плохо знаешь мужчин.

— Знаю. И даже слишком хорошо.

Она коснулась моей щеки, снова склонилась надо мной, легонько поцеловала меня и провела кончиком языка по моим губам. Я обхватил ее и уложил рядом с собой. Ветер потихоньку теребил траву над нашими головами. Я прижался к Шарон и накрыл нас обоих одеялом. Она лежала в моих объятиях, теплая, совершенно голая, и ее тело повторяло каждый изгиб моего. Вокруг не было ни одной живой души, и только луна подсматривала за нами, а когда случайное облако вновь бросило на нее свою тень, мне показалось, будто ночное светило подмигивает мне.

Мы проснулись с первыми лучами солнца, поглядели друг на друга и поцеловались. Волосы Шарон спутались, в пряди набился песок, но ей было абсолютно все равно. Мы смахнули друг с друга прилипшие песчинки, оделись, сложили одеяло и пошли к тому месту, где бросили свой автомобиль.

И нашли там компанию.

По бокам нашего лимузина притулились черный седан и патрульная машина, рядом крутился коп в униформе. Мускулистый детина в спортивной куртке и слаксах тщательно осматривал следы взлома ворот, и оба были так поглощены своими занятиями, что ни один из них не заметил нашего приближения.

— Вам что-то надо, ребята? — буднично поинтересовался я.

Здоровяк резко обернулся на голос, поглядел на меня и скорчил презрительную гримасу:

— Твоих рук дело?

— Угадал.

Он отбросил замок и, набычившись, пошел на меня, но я тоже направился ему навстречу, и парню это явно пришлось не по вкусу. Коп встал между нами лицом ко мне, он тоже был еще одним крутым малым с тяжелым взглядом, сломанным носом и ледяными рыбьими глазами, — полным набором, который человек может приобрести только годами работая в органах. И ему тоже не понравилось то, что он увидел.

— Ты кто такой, мистер? — рявкнул коп.

— Я первый спросил.

— Не умничай, дружок, а то ведь я могу и повязать тебя. Легко.

Я поглядел ему прямо в глаза, и губы мои начали расплываться в обычной в таких случаях улыбке. Я ничего не мог поделать с собой, потому что все шло по накатанному сценарию. Всегда одно и то же.

— Боюсь, ваши желания не совпадают с вашими возможностями, — сказал я.

Эти двое взглянули друг на друга, но к тому времени, когда они снова перевели на меня взгляд, я уже скользнул в сторону и благополучно вышел из окружения. Представитель закона нервно провел рукой по свой полулысой голове и скривился:

— Вам известно, что это частная собственность?

— Конечно. Так всегда было. Именно поэтому мне хотелось бы узнать, чего это вы шатаетесь вокруг?

Суть вопроса слишком быстро дошла до него, и нахальная усмешка плавно переросла в удивление. Я губами вытащил из пачки сигаретку и поднес к ней зажженную спичку. Отношение копа менялось прямо на глазах. Может, это произошло из-за того, что лимузин явно превосходил в размерах черный седан, а может, потому, что я был не из тех, кто трясется и теряет сознание при виде полицейского значка и пушки.

— Я спросил, как тебя зовут, приятель, — спросил он снова.

— Келли, — ответил я. — Догерон Келли. Моим дедом был Камерон Баррин, и эта территория до сих пор является частью его поместья. — Я демонстративно затянулся, выпустил облако сизого дыма и щелчком отбросил окурок к ногам здоровяка.

— Так какое же вам дело до того, чем я тут занимался?

Лицо быка скукожилось от злости, но за моей спиной был лимузин, и он никак не мог понять, в чем тут фишка.

— Можешь быть уверен, Барринам недолго осталось владеть пляжем, — нашелся он наконец.

Здоровяк вопросительно поглядел на копа, тот неопределенно пожал плечами, и оба развернулись и отправились по своим машинам. Из-под колес обоих автомобилей вырвались струи песка, а черный седан с такой скоростью рванул с места, что немного не рассчитал траекторию, и нижняя ветка огромного дуба сбила его радиоантенну.

Когда они скрылись из вида, Шарон подошла и взяла меня под руку.

— Ты знаешь этого детину, Дог?

— Ясное дело. Это Кросс Макмиллан. У него до сих пор остался шрам на черепушке, там, куда я попал в него кирпичом.

— Жить не можешь без проблем, так ведь?

— Не то чтобы, сладкая моя. Они сами без меня жить не могут. Находят везде, где бы я ни скрывался.

Мы нашли Лейланда Хантера в кофейне гостиницы. Старик заметил, что вид у нас, мягко говоря, чудаковатый, но оставил это без комментариев. Мы и вправду смахивали на детишек, которых неожиданно застали за игрой в доктора за амбаром. Хантер подождал, когда мы подкрепимся, а потом спросил:

— Насколько я понял, ты повстречал еще одного своего старинного знакомого.

— Кросса Макмиллана. Центральной разведывательной службе следует взять на вооружение городскую систему оповещения.

— Сарафанное радио тут ни при чем. Просто так получилось, что он ведет переговоры по поводу покупки Мондо-Бич, и его адвокат постоянно держит со мной связь. Мистер Макмиллан желает ускорить процесс.

— Как так, Советник?

— Макмиллан — первый претендент на покупку пляжа. Твои кузены выставили этот опцион на продажу в прошлом году. Им уже сто лет никто не пользуется, постройки разрушены и совершенно обесценились, и они посчитали, что бессмысленно держать их у себя дальше.

— Другими словами, им просто понадобились деньги, — сказал я.

— Откровенно говоря, да, — кивнул Хантер. — Они намереваются пустить их на модернизацию фабрики.

— Это же лучшее из того, что у них есть, дружище. Почему же они целый год тянули с продажей?

— Угадай с трех раз.

— Ждали дальнейшего развития инфраструктуры в нашем районе, — предположил я.

— Прямо в яблочко. Ходили слухи, что вроде бы здесь собираются построить новую магистраль, и пронырливые риелторы уже начали закидывать удочки.

— Только вот шоссе никакого как не было, так и нет, и любители поживиться убрались восвояси. Да уж, Денни с Алом попали в настоящий переплет. Сколько они просят?

— Четверть миллиона долларов.

— Да ладно тебе, Советник, не может быть, это же почти даром!

Адвокат поглядел на меня и пожал плечами:

— Для Макмиллана — и вовсе копейки. Он уже и так немало землицы прикупил. Если ему удастся заполучить еще и эту, то в его руках окажется самый большой кусок ценной земли в этом штате.

— Сколько времени осталось до того, как он сможет использовать свой опцион?

— Неделя.

— И он единственный претендент?

— Один как перст, — сказал Хантер. — Мондо-Бич со всех сторон окружен его землями, так что никому и в голову не придет затеваться с этим делом. Единственная по-настоящему ценная с коммерческой точки зрения территория у него в руках, а он ни за какие деньги не продаст свои земли. В данный момент и пляж, и полоса отчуждения относятся к поместью Барринов. Он хочет все.