Ловушка для героев - Андрей Ильин

Пятнадцатого утром вышли в район оперативного интереса. Зарылись в наскоро отрытую, оборудованную, замаскированную со всех сторон кустарником, ветками и камуфлированной сетью берлогу. Ощетинились во все стороны дулами винтовок. И стали ждать. Шестнадцатого числа.

Ждали тихо, не шелохнувшись. Как мертвые в гробу. Даже не храпели и не сопели во сне. Потому что способные сопеть и храпеть были на ранних этапах отбора высеяны медиками. Вокруг бегали и прыгали птицы, лягушки, мыши, ползали ящерицы и змеи. Вокруг бурлила и кипела жизнь. И только люди с винтовками оставались недвижимыми. Как камни.

Шестнадцатого в двадцать один ноль-ноль группа снялась с места и, бесшумно ступая, двинулась к объекту. В двадцать один сорок пять разведгруппа разделилась на четыре самостоятельных подгруппы. Которые должны были действовать каждая согласно своему плану. Две встали в охранение, одна в боевой резерв. Еще одна вышла на исходные для последнего броска. Теперь оставалось совсем немного. Дождаться двадцати двух девятнадцати, шумнуть и приготовить к росписи зачетные книжки. За успешно проведенную учебно-боевую операцию. Вторую операцию.

В двадцать два ноль пять рабочая группа в составе двух человек приблизилась вплотную к периметру забора. С помощью переносного миноискателя быстро обнаружили «куст» сигнальных светозвуковых мин и две из них подготовили к подрыву

В условленные двадцать два девятнадцать одна из мин взорвалась, растревожив окружающую местность ужасным грохотом, вспышками света и разбрасыванием во все стороны сигнальных ракет.

Оставалось через полторы минуты взорвать еще одну мину. И, не прощаясь, покинуть поле боя. Тихо покинуть. Чтобы не обеспокоить хозяев больше положенного.

Но тихо покинуть поле боя не удалось. Еще не погасли ракеты, как со стороны части, с углов охраняемого забора застучали пулеметы.

— Ты смотри, какой они спектакль устраивают ради нас, — удивился рядовой Смит и тут же плашмя упал на землю. Потому что очередь, прошедшая над его головой, начисто срезала несколько веток на ближних деревьях, осыпав разведчиков листвой, кусками сбитой коры и выщербленной древесины.

— Они что, боевыми стреляют? Придурки.

— Холостые ветки не режут.

— Они же так зацепить нас могли! Случайно. О чем они думают, доверяя идиотам, которые должны нас пугать, пулеметы!

— Если они нас пугают, то они достигли своей цели. Лично я отсюда до самого вертолета никуда не встану!

Очередь прошла еще ниже, состригая ветки над самой землей.

— Нет, они не пугают. Они пытаются убить. По-настоящему.

— Зачем?

— Затем, что они не условный противник, а самый натуральный. У которого холостых патронов не бывает.

— Вот что, парни, надо мотать отсюда, пока в наших башках сквозняки не завелись.

— Вы же утверждали, что это учения, приближенные к боевым.

— Вот они и приблизились. Вплотную… Со стороны забора вспыхнули и уперлись в темноту леса несколько мощных прожекторов. Взвились в небо осветительные ракеты.

— Все! Теперь, как говорится, — закрывай счета! Не так уж далеко послышался лай собак и такие же резкие, как выстрелы, крики команд.

— Сейчас с флангов обойдут и возьмут нас в клещи.

Пулеметные очереди сместились в сторону.

— Ходу. Пока нам предлагают шанс. Разведчики вскочили на ноги и, пригибаясь к самой земле, побежали в глубь подступающего леса. Но не успели. Пулеметы развернулись вправо.

— А-а! — вскрикнул рядовой Гаррисон и упал на землю. Упал чуть быстрее остальных, потому что уже без сознания.

Разведчики подползли к нему.

— В плечо и в легкое, — поставили они быстрый диагноз.

— Дьявол. Теперь уйти по-тихому не удастся.

— А может, и вообще не удастся… Собачий лай приближался.

— Оружие к бою!

Раненому вкололи обезболивающее, наспех залепили раны пластырями и волоком потащили подальше от места предстоящего боя. Теперь уже реального боя.

— Майор предупреждал… Майор говорил, что стрелять в самом крайнем случае.

— А это и есть самый крайний. Крайнее некуда! Боевое охранение расползлось в стороны в поисках более удобных позиций. Резерв прикрыл центр.

— Может, еще пронесет? Может, они постреляют для очистки совести и уйдут?

Не пронесло.

Слева одиночным выстрелом ударила винтовка. Взвизгнула и тут же затихла собака. А может, не затихла, может, ее скулежа просто не стало слышно за трескотней десятка разом вступивших в бой автоматов.

Винтовка бухнула еще несколько раз. И еще несколько раз, уже короткими очередями. Метрах в пятидесяти ткнулся в землю луч карманного фонарика. И замер неподвижно

Автоматы замолотили с новой силой.

— Нет, винтовками их не сдержать И не уйти, — крикнул Джонстон — Плевать им на наши винтовки Их только гранатами можно остановить! Надо попробовать гранатами. И оторваться! Гранаты к бою!

Правильно рассудил. Превосходящие силы противника одиночными выстрелами из стрелкового оружия на землю не уложить Разве только тех, кто наступает в лоб. А остальные по-тихому обойдут место боя с флангов и закроют пути отхода. Словно единственную дверь захлопнут. А потом, уже никуда не торопясь, сожмут колечко, из которого не будет другого исхода, кроме как на милость победителя. Или на тот свет.

Нельзя в тылу противника вести затяжные бои. Надо пугать и отрываться. Ноги уносить. Пока они еще на месте…

— На счет три!..

Гранаты рванули разом, осыпая все вокруг комьями земли и лесного мусора. Они еще летели, эти комья и этот мусор, а разведчики уже вскочили на ноги и бросили, но уже гораздо дальше, новую партию гранат. И побежали, рискуя получить в спины собственные осколки. Но лучше случайные в спину и прилежащие мягкие ткани свои осколки, чем прицельные, выпущенные в упор и в лоб, чужие пули.

Через пятнадцать минут бега разведчики сменили направление. Спустя еще пятнадцать минут сменили направление еще раз. Подраненная разведгруппа уходила от преследования, как спасающийся от зубов догоняющей его гончей собаки степной заяц — резко и часто бросаясь из стороны в сторону. Через два часа метаний группа встала на противоположное тому, с которого начинала отход, направление. И по другую сторону периметра охраняемой зоны. Здесь их уже никто не искал. Просто никому в голову не приходило.

Следующий день разведчики перележали в болоте, отгоняя от лиц напирающих со всех сторон пиявок и головастиков. И следующую ночь. И еще один день. Они выжидали, когда преследователи утомятся гоняться за миражом и вернутся в казармы. Или хотя бы утратят бдительность, что позволит проскочить мимо их кордонов.