Неодолимое желание - Сабрина Джеффрис

— А где мой брат? — спросил лорд Джаррет, когда они сели.

— Они разошлись, и Вирджиния бродила по лабиринту одна, — солгал Пирс. — Поэтому я воспользовался возможностью признаться в своем желании тоже ухаживать за ней.

В комнате установилась оглушительная тишина.

Вирджиния бросила взгляд на дедушку, тот явно был ошеломлен. Потом вдруг его рот расплылся в широкой улыбке. О Боже. Ей не хотелось обнадеживать его.

— Это довольно неожиданно, — заметила сестра Гейбриела, миссис Мастерс.

— Очень неожиданно, — раздался от дверей голос Гейбриела. Он вошел в столовую и прищурился, увидев, что Вирджиния сидит рядом с Пирсом. — Очевидно, Девонмонта не устраивает получение только Уэверли-Фарм. Он хочет заполучить и хозяйку.

— Он по крайней мере хочет получить хозяйку! — выпалила Вирджиния. — А ты просто хочешь получить свое наследство!

Гейб нахмурился, а все его родственники дружно заохали.

— Вы знали об этом? — спросила миссис Пламтри.

— Да, но не благодаря кому-то из вас. — Вирджиния прикрыла своей рукой руку Пирса, наслаждаясь тем, какое напряжение это вызвало у Гейбриела. — К счастью, эту сплетню услышал мой кузен и был настолько любезен, что сообщил мне об этом по дороге сюда.

— Любезен? — Гейбриел, гневно сверкая глазами, сел напротив Вирджинии. — Мне кажется, что он воспользовался своим шансом вырвать тебя у меня.

Леди Стоунвилл подала знак лакею наливать суп, и тот начал выполнять свою работу.

— Нам всем очень жаль, что возникло такое недоразумение в отношении бабушкиного ультиматума, — сказала миссис Мастерс, сурово посмотрев в сторону брата. — Мы хотели вам рассказать, но Гейбриел был против. Я думаю, он растерялся. Гейбриел просто без ума от вас и знал, что вы неправильно поймете ситуацию, если узнаете об этом.

Без ума от нее, ха! Гейбриел просто хотел заполучить ее в свою постель.

— Значит, вы лгали ради него?

— Не совсем, — откликнулся лорд Джаррет. — Скорее… утаили кое-какую часть правды.

— Важную часть правды, или вы не согласны? — Вирджиния окинула всех испепеляющим взглядом и взяла ложку. — Я считаю, муж должен быть правдивым, это очень важно, — добавила она, видя, как все застенчиво потупили взгляды.

— Обычно Гейб очень правдив, — не отступала миссис Мастерс. — Даже слишком.

— Главным образом потому, что его не волнует, что думают о нем другие люди, — добавила леди Селия.

Эти слова привлекли внимание Вирджинии. Что он сказал, когда она обвинила его в том, что он считает себя непобедимым?

«Меня не волнует, победим я или нет».

От этих слов, исполненных страдания, грудь сковала боль, но Вирджиния тут же подавила ее. Как она могла позволить ему обманывать себя? У него были совершенно другие цели, не те, о которых он говорил, и она не может и не должна прощать ему это.

— К тому же в своей правдивости он способен проявлять невероятное упрямство. Ты помнишь тот случай с учителем на Рождество? — Миссис Мастерс проглотила ложку супа и посмотрела на лорда Джаррета. — Украденный сливовый пудинг?

— О, ради Бога, не надо, — пробормотал Гейбриел, взял красиво сложенную салфетку и бросил себе на колени.

Леди Селия внезапно побледнела, чем только еще больше подогрела интерес Вирджинии.

— Гейбу было тогда… сколько? Восемь? — продолжала миссис Мастерс.

— Кажется, да, — подтвердил лорд Джаррет. — Это было наше первое Рождество после того, как мать с отцом… — Он на секунду умолк. — Как бы то ни было, бабушкина повариха оставила охлаждаться на подоконнике сливовый пудинг, и он исчез.

— Гейб питал особую любовь к сливовому пудингу, — продолжала рассказ миссис Мастерс, — и все это знали. Поэтому, когда обнаружилась пропажа, его учитель, мистер Вирджил, поднялся на чердак, где Гейб устроил себе что-то типа тайного укрытия, и обнаружил его там в окружении крошек от пудинга.

— Но парень наотрез отказывался признаться, что он украл и съел пудинг, — подхватил лорд Джаррет. — Он не отрицал этого, это была бы ложь, но и не признавал. Мистер Вирджил требовал, чтобы он признался в содеянном, но Гейб продолжал отказываться отвечать ему.

— Я надеюсь, учителю хватило ума взять в руки трость, — сказал дедушка Вирджинии, погрузив ложку в суп. — С такими парнями надо быть строгими.

Вирджиния скрыла улыбку. Несмотря на всю его несдержанность, Поппи никогда не ударил тростью ни ее, ни Роджера, несмотря на многочисленные угрозы сделать это.

— Папа, вероятно, выбил бы правду из Гейба, — ответила миссис Мастерс. — Но мистер Вирджил был человеком мягким, он просто прочел Гейбу лекцию о том, что красть грешно, и процитировал Библию. Он даже вспомнил об умерших родителях, сказав, что они смотрят на Гейба с небес, разочарованные его поступком.

— Но после этого Гейб уперся еще сильнее, — сказал лорд Джаррет, — и не произнес ни слова.

Вирджиния хорошо понимала это. Ее нянечка пыталась проделывать с ней подобное в детстве, и это всегда выводило Вирджинию из себя. Она считала, что если ее родители хотели, чтобы она хорошо вела себя, они не должны были умирать. Тогда она не понимала, что такое смерть. Она просто чувствовала себя покинутой. И Гейб явно чувствовал то же самое.

В ней вдруг зародилось какое-то непрошеное сочувствие. Вирджиния задумчиво ела суп. Иногда она забывала, что они оба потеряли родителей. Правда, Гейб был немного постарше, чем она, когда не стало его родителей, но от этого их смерть стала еще более страшным ударом для него. По крайней мере своих она хотя бы не помнила.

— Поэтому учитель сказал Гейбу, что тот не получит ужина, пока не признается в том, что сделал, — продолжала миссис Мастерс.

— Он продержался весь Сочельник и на следующий день, — подхватила рассказ бабушка Гейбриела. — Упрямый глупыш отказался признаваться или солгать хоть что-то. Я узнала о случившемся, когда Гейб не появился на рождественском ужине. Мистер Вирджил не сказал мне об этом, испугавшись, что я уволю его за то, что он не сумел справиться с Гейбриелом.

— Когда бабушка узнала, — добавил лорд Джаррет, — она сказала Гейбриелу, что он поступил плохо и что его рождественские деньги она использует для покупки другого сливового пудинга в булочной в Илинге. А потом стукнула его тростью за кражу. Больше с него не требовали признаний. К этому моменту бабушка поняла, что никогда не заставит его в этом сознаться.

— Потому что он этого не делал, — прозвучал тихий голос с другого конца стола.

— Все взгляды устремились к леди Селии.

— Селия, — тихо сказал Гейб, — это не имеет значения.

— Нет, имеет, — горячо продолжала настаивать Селия, не спуская глаз с брата. — Все эти годы они думали неправильно, и я не могу это больше выносить. — Селия взглянула на бабушку. — Гейб не брал тот пудинг. Поэтому и не сознавался в этом. Его взяла я.