Два шпиона в Каракасе - Мойзес Наим

– А у тебя? Никаких новостей на любовном фронте?

Слегка опьяневшая Эва смеется, но, как всегда, начинает врать, поскольку не может позволить себе никаких откровенных признаний:

– Нет, у меня ничего нового нет, да мне и так хорошо.

Однако на самом деле Эве очень хотелось бы услышать, что думает Моника об ее отношениях с Бренданом Хэтчем, хотелось бы знать, как подруга отреагировала бы на сообщение, что Эва – любовница американского сенатора, с которым они в последний раз встретились ровно две недели назад в Пуэрто-Рико и которого она призывает, когда жизнь кажется ей невыносимой и нужно немедленно опять стать Кристиной, попав в его объятия.

Первое признание в любви подполковник Чавес услышал от своей страны в прошлом году на выборах, но он, против ожидания, не почувствовал себя при этом настолько счастливым, как сам того ожидал. Его привычка всегда во всем сомневаться с некоторых пор стала еще глубже.

Бессонными ночами он много о чем думает, часто беседует с наставниками и друзьями, читает разные книги, а также полученные от Фиделя “секретные донесения” и советы. В итоге воображение Чавеса начинает рисовать некий мир, устроенный по его же образу и подобию. В этом мире должно быть еще больше ритуалов, больше отданных за Уго голосов избирателей и больше союзников. Революция не может ограничиться медовым месяцем. Чавес планирует вершить великие дела, и он снова призывает свою возлюбленную Венесуэлу к алтарю, роль которого опять будут исполнять урны для голосования. Он просит у страны позволения написать новые правила совместной жизни, иначе говоря, перестроить сам фундамент, на котором стоит их Республика.

Подготовка к референдуму заставляет прессу работать еще активнее. Моника в своей передаче неизменно занимает критическую по отношению к нынешнему правительству позицию, она рассказывает о результатах опросов общественного мнения, и эти результаты всерьез тревожат президента и его команду. Цифры свидетельствуют: среди граждан страны царят апатия и безразличие.

– Тех, кто обычно горячо и от всего сердца участвует в президентских выборах, совершенно не волнует новая Конституция… – объясняет Моника с экрана. – Люди ждут от президента Чавеса не законов, а увеличения числа рабочих мест, повышения заработной платы, стипендий, пенсий, строительства новых жилищ и школ, иными словами… улучшения жизни.

Тем временем Чавес неустанно разъезжает по всей стране и, пользуясь любым случаем, с юношеским задором и присущим ему красноречием убеждает сограждан в необходимости новой Конституции для новой Венесуэлы. Везде, где только можно, и так ярко, как умеет только он, Уго объясняет, насколько важно, чтобы все население ответило “да” на вопрос, смысл которого мало кто понимает: “Должна ли созываться Национальная конституционная ассамблея, целью которой будет преобразить Государство и создать новое законодательство, чтобы оно позволило эффективно действовать демократии при активным участии граждан в управлении страной?”

Состоявшийся несколько недель спустя референдум показал, что Моника была права, но только отчасти: в тот день к урнам пришло меньше половины избирателей – большинство венесуэльцев референдум проигнорировали. И тем не менее бешеный ураган любви к президенту заставил хор из миллионов голосов сказать: “Да, согласна”. И этого оказалось достаточно. Этих голосов хватило, чтобы начать процесс внесения поправок в Конституцию, поправок, которые предложит сам Чавес.

Президент страшно гордится этим новым “да”, так как знает, что венесуэльцы отдали свои голоса лично ему. И что они любят его.

Но сполна насладиться очередной победой Чавесу нередко мешает Моника Паркер, которая в своей передаче не ослабляет критического натиска.

– Чтобы добиться убедительной победы на референдуме, президент как будто бы снова ведет предвыборную кампанию. Он разъезжает по стране, но не для того, чтобы выполнять свои служебные обязанности, а исключительно для того, чтобы наши граждане опять поддержали тех людей, на которых он укажет им пальцем, тех людей, которые по его воле должны стать членами Ассамблеи и переписать нашу Конституцию. Подобные трюки наносят непоправимый вред демократии, – решительно заявляет Моника, и эти слова выводят из себя Чавеса, никогда не пропускающего ни одной ее передачи.

Но президент располагает средствами и возможностями, чтобы нейтрализовать критику со стороны своих оппонентов. Он имеет тайного помощника в лице Маурисио Боско, а тот доставляет ему из-за границы лучших специалистов, умеющих манипулировать общественным мнением, направляя его в пользу правительства. А еще у Чавеса есть передача “Алло, президент!” – самое мощное его оружие для воздействия на миллионы зрителей, которые смотрят ее каждую неделю. Да, каждое воскресенье на протяжении двух, трех, четырех, а иногда и пяти часов он пускает в ход новые и новые аргументы, чтобы заставить людей явиться к урнам.

– Через пятьсот лет венесуэльцы, которые будут жить на этой земле, вспомнят, что происходило в наши времена, в мои времена. Но это ведь и ваши времена, дорогие сограждане! Руководствуясь нашими демократическими и революционными принципами, мы все до одного должны с карандашом в руках пойти и отметить – нет, не очередных кандидатов, а новые страницы нашей истории.

Возлюбленная Венесуэла, или та ее часть, что безоглядно влюблена в своего героя, в третий раз идет к урнам, чтобы выбрать из более чем тысячи кандидатов сто двадцать пять истинных революционеров. В числе избранных фигурирует и первая дама. Оппозиция с трудом получает шесть мест в исторической Ассамблее, которой предстоит полгода заседать в здании Конгресса Республики, при этом роль и функции самого Конгресса остаются непроясненными. Он вроде бы существует, но вроде уже и не совсем.

Между тем огромное большинство граждан так и не узнало о том, что произошло, а если узнало, то встретило новость вялым зевком, однако были и такие, чьи сердца переполнялись патриотическим чувством превосходства. Речь о высочайших, то есть о тех, кого избрали, чтобы написать новые правила игры для всей страны.

– У нас сейчас происходят вещи совершенно недопустимые, – говорит Моника Эве Лопес во время их очередной встречи. – Эти высочайшие, то есть облеченные высшей властью люди, возомнили себя выразителями народной воли. По их мнению, недостаточно написать новую Конституцию, нет, они, насколько можно судить, намерены разрушить абсолютно все и начать с чистого листа. Они вмешиваются во все.

Моника имеет в виду следующее: как только авторы новой Конституции заняли свои места в Ассамблее, они все силы направили на то, чтобы ликвидировать некоторые государственные институты, принять бюджет страны, ужать функции Конгресса, захватить его здания и уволить сотни чиновников и судей, которые “не являются революционерами”, иными словами, до сих пор не смогли найти свое место в чудесной земле обетованной, о которой столько говорит Чавес.

Эва, как всегда, делает вид, что она очень далека от подобных проблем. Однако, сидя в своем конспиративном убежище, устроенном в “Черном дереве”, внимательно наблюдает за тем, как менее чем за полгода члены Ассамблеи завершают составление проекта Конституции, который, по сути, меняет почти все – начиная с названия страны и кончая способами распределения властных полномочий. Эва прекрасно понимает, насколько глубокий характер имеют эти поправки, а главное, что отныне власть будет еще больше сосредоточена в руках президента. Он превратится в неограниченного властелина, рядящегося в одежды демократа. Кроме того, Эва уже успела убедиться, что и сами венесуэльцы, и окружающий мир не до конца понимают значение для страны подобных перемен.