Лис Адриатики - Сергей Лысак

— По бокальчику бургундского, месье Пастер?

— С удовольствием, месье Риччи!

После долгого разговора, фактически «ни о чем», Мэттью сослался на усталость и ушел в каюту, оставив братьев Риччи допивать бургундское. Мозер его с нетерпением ждал. И выслушав последние новости, лишь удивленно покачал головой.

— Раньше такого не было. Тайно кого-то могли взять. Или, наоборот, высадить на берег в безлюдном месте ночью. Но, чтобы при этом еще и прятаться от портовых властей в Триесте… Такое на моей памяти впервые. Либо это бандиты, ворочающие очень большими деньгами, либо здесь замешаны такие секреты моей конторы, в которые даже людей уровня начальника портовой стражи не посвящают. Так что, лучше этих братцев не трогать. Пусть уходят. Сегодня мне «полегчает», я выйду на обед и как следует их рассмотрю, а потом нарисую, чтобы портреты остались. По приходу в Австрию они все равно где-то засветятся, иначе им просто нет смысла туда ехать. Вот тогда и выясним, откуда ветер дует…

Мэттью согласился с такой постановкой вопроса. Незачем торопиться. Тем более, именно братья Риччи поумерили на время кровожадные планы синьора Бонмарито, и пока «французским негоциантам» ничего не грозит.

К обеду погода улучшилась. Ветер ослаб и на небе выглянуло солнце. Качка заметно уменьшилась, поэтому Мозер вышел на палубу, с удовольствием вдыхая свежий воздух. Где и познакомился с новыми пассажирами, завязав с ними оживленную беседу. Чуть позже к ним присоединился Мэттью. Правда, серьезных тем в разговоре не касались.

Так прошли три дня плавания. К вечеру третьего дня капитан предупредил, что завтра к утру должны прийти в Триест, их путешествие заканчивается. А посему, неплохо бы это дело отметить. Никто не возражал, и за ужином Мэттью и братья Риччи воздали хвалу Бахусу. Мозер отказался, сославшись на то, что его опять укачало, и ушел спать. Когда веселье закончилось и Мэттью вернулся в каюту, «компаньон» уже ждал его в состоянии боевой готовности.

— Ну что, Франсуа? Скоро нас будут убивать?

— Скоро. По моим расчетам, нам идти еще порядка трех часов. Но пока эти мерзавцы не сядут в шлюпку, нас никто не тронет. Это их категорическое условие. Поэтому сейчас отдыхаем, а когда корабль станет на якорь, я начну действовать.

— А я?

— А ты пройдешь на корму и спрячешься в тени фальшборта. Там никто даже не подумает тебя искать — все будут возле шлюпки. Я бы хотел начать действовать после того, как шлюпка вернется. Но боюсь, что наш дорогой капитан не станет ждать, и захочет побыстрее решить вопрос с нами. Поэтому дальше придется импровизировать, если кто-то все же успеет выстрелить, и в шлюпке это услышат.

— Страшный Вы человек, месье де Ламберт…

— Франсуа Пастер, мой друг! Давайте придерживаться нашей легенды, пока мы не покинем «Эсперо». А потом мне все равно придется взять другое имя. Ибо Жан де Ламберт слишком хорошо известен в Париже, и он погиб при взятии Туниса, растерзанный толпой озверевших янычар…

Когда на палубе началось движение, и вскоре якорь полетел в воду, «французские коммерсанты» были уже готовы. Мэттью велел своему напарнику надеть темную одежду, не стесняющую движений, и в случае чего действовать только холодным оружием. Ни в коем случае не стрелять. Убедившись, что поблизости никого нет, Мэттью прикрыл их обоих отводом глаз и тихо покинул каюту, велев Мозеру следовать за ним, находясь как можно ближе, и стараясь не шуметь. Так они выскользнули на палубу, никем не замеченные.

«Эсперо» стоял на якоре, и неподалеку были видны редкие огоньки на берегу. Команда была занята спуском шлюпки. Мэттью провел Мозера на корму, велев спрятаться, а сам тихонько прошел на шкафут, где столпилась вся команда. Капитан отдавал распоряжения, и вскоре шлюпка была уже на воде. Братья Риччи попрощались с капитаном, и прихватив объемистый багаж, покинули палубу. Вместе с ними в шлюпку сели пять матросов, и через несколько мгновений она отошла от борта, быстро скрывшись в ночной темноте. Мэттью улыбнулся. Рядом с ним находились тринадцать человек. Пять ушли на шлюпке. Итого восемнадцать. Вся команда в сборе. Никого не придется искать по разным закоулкам…

— Одно дело сделано. Теперь закончим то, что осталось. Луиджи, тебе еще не надоели эти чванливые французские морды?

— Давно надоели, синьор капитан.

— Вот и разберись с ними. Только работайте аккуратно. Но испортите интерьер в каюте!

Раздался сдержанный смех. Помощник капитана велел четверым матросам следовать за ним. И Мэттью понял, что дальше ждать не стоит.

Никто из находящихся на палубе толком ничего не понял. Как будто какая-то непонятная сила сковала тело и любое движение давалось с трудом. А рядом люди падали, обливаясь кровью. Мэттью не церемонился. Парализовав своих противников, он пустил в ход свое любимое и безотказное оружие — кинжал. Вскоре все было кончено. Двенадцать трупов лежали на залитой кровью палубе, и лишь капитан Бонмарито силился открыть рот и добраться до пистолета. Но это ему не удалось. Мэттью разоружил врага и повалил на палубу, связав ему руки поясом одного из матросов. После чего привел капитана в нормальное состояние, сняв свои «чары», и окликнул Мозера.

— Пьер, можешь к нам присоединиться, здесь уже все спокойно! Синьор капитан не против побеседовать с нами!

Подошел Мозер, держа на всякий случай в руках пистолет и кинжал. Бонмарито смотрел на своих противников с ужасом. Происходящее не укладывалось в его сознании. Но Мэттью на стал терять время, а слегка пнул его ногой и задал вопрос на итальянском.

— Вы в состоянии говорить, синьор капитан?

— Кто Вы?! Вы… дьявол?!

— О-о-о, Вы слишком высокого мнения обо мне! Я всего лишь человек. Но я, в отличие от вас дилетантов, профессионал. Поэтому, синьор Бонмарито, пока не вернется шлюпка с берега, мы можем успеть договориться. Вы рассказываете мне обо всем, что здесь творится. Рассказываете подробно, кто эти люди, кого вы взяли в Рипосто. А потом Вы честно делитесь с нами содержимым корабельной кассы, и мы расстаемся друзьями. Все же, Вы доставили нас почти до места, и не стали пытаться убить по дороге. Спасибо Вам за это. А то, справиться с «Эсперо» вдвоем мы бы не смогли. Пришлось бы выбрасывать корабль на ближайший берег, и потом думать, как добраться до Триеста. Если же Вы не захотите быть со мной откровенным, то мы поговорим на другом языке в трюме, чтобы Ваши вопли не были далеко слышны. Поверьте, это я тоже умею. Итак, Ваше решение?

— Вы хоть знаете, куда влезли? И что с вами будет, когда про вас узнают?

— Так я и хочу это узнать! А Вы меня все запугать пытаетесь. Говорите, я внимательно слушаю!

Информация посыпалась из Бонмарито, как из рога изобилия. Но Мэттью сразу же понял, что капитан врет. То ли он был самый обычный бандит, действующий на свой страх и риск, и теперь пытался запугать своих противников, выдумывая несуществующих высоких покровителей. То ли действительно здесь были замешаны интересы сильных мира сего, но синьор Бонмарито боялся об этом рассказывать. Если бы было время, то можно было бы, не торопясь побеседовать с этим горе-разбойником, вытянув из него в с ё. Но времени, увы, не было. Скоро должна вернуться шлюпка, и от синьора капитана требовалась последняя услуга — не вызвать никаких подозрений у вернувшихся матросов. Об этом его и попросил Мэттью, сказав, что вполне удовлетворен ответами синьора капитана и жалеет, что так неудачно все получилось.