Тайга: андроиды - Алекс Миро

Никаких указателей не было, а коридоры множились. Ему показалось, что он несколько раз прошел одно и то же место — в обшивке стены торчал чуть выкрученный строительный шуруп.

— Значит, нельзя все время идти вправо. Я кружусь, а мне нужно хоть что-то, вроде запасной лестницы, еще одного лифта или хотя бы дверей, чтобы сориентироваться.

Он наугад выбрал коридор, прошел немного и оказался у того же лифта, из которого только что вышел.

— Дьявол! Как такое возможно? Я все время двигался только вперед, а в итоге повернул назад!

Он приложил ладонь ко лбу, голова болела. Ему уже было все равно, найдет ли он выход самостоятельно или его выведут отсюда под дулами автоматов. Какое пустое жуткое место. Здесь вообще ничего не было: ни людей, ни дверей, никаких звуков, только сводящие с ума тишина и холод. Он кружился, не в силах найти выход, как крыса в лабиринте на лабораторном столе.

Теперь Ли выбирал левые коридоры. Три из них он прошел спокойно, но в четвертом свет из дежурного желтого стал синим. Этот коридор заканчивался дверью с биометрическим замком. Ли привстал на цыпочки, заглянул в смотровое окошко, но оно было замутнено специальным камуфляжем.

Замок щелкнул.

— Добрый день. — Из двери вышел сотрудник лаборатории в белом халате.

«Вот и все…» — подумал Ли.

— Сегодня вахта меняется раньше? Обход вроде через пятнадцать минут, — сказал он. — А… почему вы в штатском?

Лаборант замолчал, прикрыл за своей спиной дверь и уставился на генерала с подозрением.

В этот момент Ли пожалел, что не говорит по-русски. Ответ мог бы спасти ему жизнь, но стоит ему произнести хотя бы пару слов, лаборант быстро поймет, что перед ним иностранец.

Он сжал губы и пожал плечами, словно не знал, что сказать в свое оправдание. Сердце бешено колотилось. Генерал готов был смириться со смертью, но почему-то все равно был напуган до дрожи в коленях.

— Кажется, вам пора, — произнес лаборант странную фразу, развернулся и протиснулся в чуть приоткрытую дверь.

Ли подумал, что ослышался, он несколько раз моргнул, не веря своим ушам. И тут до него дошло. Он бросился бежать по коридору за секунду до того, как по всему подземному городу разнесся вой сирены и свет в тоннелях стал красным.

— Несанкционированное проникновение, несанкционированное проникновение…

Ли бежал, стараясь за оглушительным стуком сердца расслышать приближающийся топот солдатских ботинок. Они бежали слева. Значит, правый поворот. Он свернул в правый тоннель. Топот ног остался позади. Тревожный красный свет делал происходящее вокруг похожим на страшный сон. Покрывшись потом, забыв о больной ноге, Ли несся вперед, куда глаза глядят. Топот справа. Значит, левый коридор. Он чувствовал себя дичью, которую гонит стая охотничьих псов. Он надеялся только на свои инстинкты. Лифт в конце коридора! Снова тот самый, на котором он приехал. Он точно это знал, потому что одна лампочка в потолке не горела, и с этой стороны кабины царил полумрак. Ли остановился. Площадки возле лифтов были открытыми, и его будет видно, как на ладони.

«Невероятно!» Он знал, что во время тревоги охрана встает на выходе со всех этажей здания, чтобы не дать незваному гостю возможность улизнуть. Но здесь было пусто.

Топот раздался позади.

Ли заскочил в кабину лифта. Он помнил, что тот отказывался ехать наверх и нажал на кнопку нижнего этажа. Кнопка загорелась, двери закрылись и лифт поехал… наверх. Ли изумленно смотрел, как на мониторе отображается минус первый этаж, а затем и нулевой. Двери открылись. Окончательно сбитый с толку, он выбежал в широкий холл, из которого недавно входил в подземное царство, сопровождаемый маршалом Титовым. Опять пусто. Генерал уже ничему не удивлялся. Освещенный красным светом тревожной сирены, Ли пробежал по ангару, свернул к запасному выходу. В сторону главного входа спешили военные с автоматами наготове. Ли постоял, прижавшись спиной к стене во мраке якутской ночи. А затем, когда все стихло, вышел обратно в лес. Он завел мотоцикл и, не зажигая фар, бесшумно поехал между деревьями.

***

В своем аскетичном кабинете, где были только стол и пара стульев, сидел начальник разведки Василий Павлович. Не моргая, он смотрел в монитор на котором проецировались картинки с камер слежения подземного города. За его спиной стоял Виктор Титов.

— Можете вернуться по местам, — скомандовал Титов в коммуникатор.

По его приказу на каждой площадке у лифтов, в каждом коридоре, за каждым углом встала на посту охрана. Красный сигнал тревожной сирены погас.

Василий Павлович облегченно вздохнул.

— Вот идиот! Что теперь с ним делать? — спросил он, обернувшись к маршалу.

— Можно усилить охрану у списанных вертолетов, — ответил маршал. — Но какой в этом смысл? Ли ничего не узнает, даже если сам залезет в один из них. Пусть ищет правду, он ее не найдет.

Василий Павлович задумался.

— Когда его засекли в подземном городе и доложили мне, я сразу подумал, что генерал принялся шпионить.

— Хорошо, что ты связался со мной прежде, чем брать его с поличным, — Титов положил руку на плечо разведчику. — Видимо он просто провалился в строящийся запасной выход у склада списанных вертолетов.

— Да, мы оказались бы в неловкой ситуации. Стоило генералу попасться, мы не смогли бы сделать вид, что ничего не случилось, — согласился Василий Павлович. — Мы и так еле вывели его из подземелья.

Титов кивнул.

Он вспомнил о вертолетах, брошенных посреди тайги, об их промерзших фюзеляжах, освещенных луной. «Надеюсь, мы замели все следы», — подумал он. — «Очень на это надеюсь».

Солнечный витамин

Ингрид слушала вой тревожной сирены. Она налила чай в кружку с географической картой Швеции двадцатилетней давности, когда море еще не отгрызало от ее страны кусок за куском, превращая ее родину в клочок пустой земли.

Она решила, что это очередное землетрясение, сняла туфли, поставила ноги на пол, но не почувствовала ни малейшего толчка.

— Что там случилось, босс? — один из лаборантов просунул голову в дверь.

— Не знаю… — Ингрид посмотрела на монитор внутренней связи. — Никаких сообщений. Значит, нас эта тревога не касается.

Лаборант закрыл за собой дверь.

Ингрид посмотрела в окно. Лаборатория находилась на минус третьем этаже, и ложный оконный проем показывал ей проекцию Стокгольма с такой детализацией, словно город и правда был за стеклом.

Ей захотелось чего-то новенького. Она задумчиво пощелкала пультом. Проекция Стокгольма сменилась на море, море на долину, долина — на красную стену московского Кремля. Она машинально листала каталог проекций.

«Что его не устраивает?» — Этот вопрос мучал Ингрид в последние несколько недель.