Рынок смерти - Алексей Макеев

– Думает. Но, надеюсь, решение будет правильным. Он далеко не дурак, иначе просто не продержался бы столько времени в этом рискованном бизнесе. Где можно поднажать, а где нужно и отпустить, разбирается отлично.

– Что ж, это хорошо. Разговаривать с опытным человеком всегда проще.

Вместе с Бочкиным Гуров прошел в комнату для допросов, и вскоре туда же привели среднего роста мужчину, внешний облик которого вызывал в памяти сказку о Кощее Бессмертном. Крайняя худоба и впалые щеки резко контрастировали с пронзительными, очень живыми серыми глазками, которые, казалось, моментально «цепляли» мельчайшую деталь окружающей обстановки.

– Садись, Вася, в ногах правды нет, – дружелюбно пригласил Бочкин. – Вот наш сотрудник хочет с тобой побеседовать. Дополнительно.

– Я же уже все рассказал, – гнусаво заныл тот. – Чего еще со мной беседовать? Отпустите, гражданин начальник, я ничего не знаю. Вещи эти мужик принес, я ведь вам рассказывал.

– А теперь товарищу полковнику расскажешь. Если будешь отвечать на его вопросы честно, без утайки, поступим с тобой так, как договаривались, – многозначительно посмотрел на него Бочкин. – Ну, а если артачиться начнешь…

– Да чего мне артачиться, – снова заныл Иванов. – Если бы я что-то знал, так разве не рассказал бы? Мне-то оно на что? Я к этим преступлениям вообще никакого отношения не имею. Отпустите, товарищ начальник. У меня магазин, мне работать надо. Торговли и так нет, а тут еще арестовали ни за что ни про что.

– Магазин подождет, – жестко сказал Бочкин. – Приступайте, Лев Иванович, он в вашем распоряжении, – и с этими словами вышел в коридор.

Оставшись без «начальника», Иванов сразу изменился. Жалобное и плаксивое выражение исчезло с его лица. Теперь оно было сосредоточенным и внимательным, а шустрые глазки впились в лицо Гурова, изучающе ощупывая каждый миллиметр.

– В магазин, говоришь, надо? – не особенно смущенный этим бесцеремонным рассматриванием, спросил Лев.

– Надо, – коротко ответил Вася, по-видимому не считая «чужака» достойным того, чтобы разыгрывать перед ним спектакли.

– Вот и меня дела ждут. Так что мы оба заинтересованы в том, чтобы побыстрее закончить этот разговор. Вопросов у меня немного, если ты сразу на них ответишь, то сможешь идти отдыхать уже через несколько минут.

– Отдыхать на том свете будем, – снова лаконично и не слишком доброжелательно отреагировал арестованный.

– Ну, зачем так мрачно. Мы с тобой пока на этом свете, так что отчаиваться рано. У тебя вон бизнес, магазины. Знакомых, наверное, много, друзей.

У меня вот тоже друг есть. Нормальный парень, жил себе, поживал, никого не трогал. Вечером уходил, утром приходил. Делами занимался, вроде тебя. Магазина, правда, у него не было, он другим промышлял, но тоже довольно успешно. При «бабках» частенько бывал, девушку свою в клубы водил. А потом взял и пропал. Испарился. Где уж я его только не искал! Просто с ног сбился. А его нигде нет. Нигде. Так вот, хочу теперь у тебя спросить, может, ты знаешь. Сам ли, или друзья твои, может быть, слышали. Куда парень мог подеваться? Витек его зовут. Виктор Седов. Не знаешь такого?

Серенькие глазки дернулись и замерли, уставившись в пространство. Взгляд сделался отсутствующим, лицо утратило всякое выражение, но этой секунды Гурову вполне хватило, чтобы понять – Иванов знает. Спонтанная, неконтролируемая реакция подсказала полковнику, что его собеседник либо знаком с Седовым лично, либо слышал о нем от других. Возможно, даже в курсе, где Виктор находится сейчас. Но похоже, делиться своими знаниями не намерен.

– Эй, але! – повысив голос, позвал Гуров, видя, что собеседник не собирается ничего отвечать. – Ты уснул, что ли? Я задал вопрос. Не слышал?

– А? – будто только что очнувшись от летаргии, проговорил Вася. – Извините, товарищ начальник. Отвлекся, задумался. Так о чем вы спрашивали?

– О Викторе Седове. Где он сейчас?

– Откуда же я могу знать? – ласково улыбнулся Иванов. – Я и фамилию-то эту впервые слышу. Вам бы лучше у знакомых его спросить, у друзей. А я-то при чем?

Следующие полчаса Гуров провел в утомительнейшем словесном поединке, результатом которого было лишь отсутствие результата. Посулы действовали так же неэффективно, как и угрозы, и в конце разговора, так же как и в начале, он твердо уяснил для себя только одно – Иванов знает, кто такой Виктор Седов, и, возможно, знает, где он сейчас, но не скажет об этом даже под пыткой.

Ситуация очень не нравилась полковнику. Такое упорство, которое не поколебало даже обещание «мариновать» в СИЗО до тех пор, пока будет длиться расследование по убийству, не сулило ничего хорошего.

Если бы Седов просто скрывался где-то от преследования или прятался еще по каким-либо «незначительным» причинам, Вася наверняка давно бы уже «раскололся» и во всех подробностях объяснил, что и как. Но он упорно молчал, и это могло означать только одно – с Виктором Седовым произошло что-то очень плохое.

Не видя смысла продолжать бессмысленное переливание из пустого в порожнее, Гуров вышел в коридор и, позвав охрану, приказал увести Иванова в камеру.

– Ну как, Лев Иванович, рассказал вам Вася что-нибудь интересное? – поинтересовался Бочкин, вернувшись в допросную комнату.

– Нет, не рассказал. Хотя что угодно готов поставить, что знает. И Седова этого знает, и, возможно, даже знает, где он сейчас. Но молчит как партизан.

– С чего бы? Этот Седов, он что, какой-то сильно крутой мэн?

– Да нет, «мэн» он вообще не крутой. Раздолбай местного масштаба. Это-то и странно. Что там за военные тайны такие могут быть, чтобы их скрывать так упорно? Не нравится мне все это.

– Да, странно, – согласился Бочкин. – А по нашей линии он вроде не артачился. Выложил все как на духу, и кто вещички принес, и даже сказал, где этого парня предположительно найти можно.

– Даже так? – удивленно вскинул брови Лев. – Он что, на зарплате у вас, что ли?

– Да нет, не на зарплате, – усмехнулся Валерий. – Просто умный. Понимает, что с нами лучше дружить, чем ссориться. Вы вот говорили, что контору его прикрыть нужно, а нам, между прочим, через него иногда очень даже полезные наводки перепадают. Самого-то его по серьезной статье не привлечешь, я говорил уже. Хлопот больше, чем «навара». А между тем и с убийств, и с ограблений вещички частенько именно у него оседают. Самому-то ему не резон «мокруху» на себя брать, вот и «сливает» потихоньку. Не всех, конечно. Своя голова тоже дорога. Но если понимает, что риска нет, как правило, рассказывает. И кто приходил, и откуда.

– Вроде внештатного информатора у вас?

– Ну, не до такой степени, конечно. Тоже смотрит, что можно сказать, а что нет. Старается, как говорится, и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Если знает, что серьезные люди в деле завязаны, ни за что не скажет, намека даже не даст. Так что на полноценного информатора он никак не тянет, так, на подхвате держим.