Свет луны - Барбара Картленд

— Тогда я надену только блузку, — сказала Неома.

Возможно, маркизу покажется странным и необычным ее вид. Однако необычным было уже то, что ему нравилось видеть ее без шляпы во время езды.

Юбка амазонки, принадлежавшая матери, отлично сидела на Неоме, делая талию девушки еще более стройной. Уходя из комнаты, Неома все же взяла с собой жакет.

Маркиз уже ждал ее в вестибюле. Он смотрел, как Неома спускалась по лестнице, отчего ей почему-то стало неловко. Подойдя к маркизу, она тихо спросила:

— Не знаю, может быть, вы хотите, чтобы я надела жакет, но на улице, по-моему, очень жарко.

— Вы выглядите как нельзя лучше. Мне очень нравится ваш вид, — ответил маркиз, остановившись взглядом на ее волосах.

Улыбнувшись ему, она положила жакет на стул, и они вышли на улицу, где их ожидали лошади.

Маркиз взялся за ее талию, чтобы подсадить на лошадь. И от прикосновения его рук Неома неожиданно ощутила странное чувство, совершенно незнакомое ей. Но как только они устремились в сторону парка, Неома сразу же забыла обо всем на свете. Она ощущала лишь радость от того, что мчится на этой великолепной лошади.

На этот раз они катались несколько часов, почти не разговаривая.

На обратном пути к дому маркиз вдруг спросил:

— Вам хорошо?

— Конечно же! — ответила Неома. — Я счастлива! Разве можно не испытывать счастья, когда скачешь на такой прекрасной лошади? — наклонившись вперед, она погладила лошадь по гриве.

— Наверное, мне следует подарить вам эту лошадь. Неома засмеялась, приняв слова маркиза за шутку.

— Это очень забавно звучит, — сказала она. — Я думаю, жители Ройял-авеню очень бы удивились, увидев вечером лошадь, привязанную к фонарному столбу! Ведь в противном случае нам бы пришлось втащить лошадь в столовую, выбросив обеденный стол.

Маркиз молчал. Неома пустила свою лошадь рысью, подумав, что каждая минута, проведенная на этот раз в Сите, непременно останется навсегда в ее памяти.

День пробежал быстро. Они пили чай в одной из небольших уютных гостиных, затем сидели в библиотеке, где маркиз показывал девушке редкие книги. Это были первые издания тех авторов, произведения которых Неома читала и очень любила.

— Как вы сумели так много прочитать за свою такую короткую жизнь? — спросил маркиз.

— Я читаю очень быстро, — призналась Неома, — к тому же у меня довольно много времени, чтобы читать.

Она была готова сказать, что часами сидит одна. Сначала ей приходилось быть одной в поместье, а теперь и в Лондоне. Перегрин лишь заходит домой, чтобы переодеться, и никого, кроме служанки Эмили, она не видит. Неома привезла в Лондон много книг из поместья. Кроме того, она пользуется библиотекой, где можно брать книги на дом. Сначала она ходила в библиотеку чуть ли не каждый день. Затем поняла, что, несмотря на небольшую сумму, которую вынуждена платить за пользование книгами, эти деньги лучше было бы потратить на продукты. Тогда Неома решила брать по три книги в неделю и даже реже.

Посмотрев вокруг, она сказала:

— Интересно, что бы я выбрала, если бы вы мне предложили в подарок понравившуюся картину или пятьсот книг?

— Конечно, я могу и ошибиться, — ответил маркиз, — но думаю, что это были бы книги.

— Правильно! — воскликнула Неома. — В то же время мне трудно было бы сделать выбор, если бы речь шла, например, о Боттичелли из Серебряного салона или Ваучере из французского.

Удивленно подняв брови, маркиз сказал:

— Вы знали об этих картинах раньше или вам рассказал о них мистер Грейстон?

— Разумеется, я знала об этих художниках и видела репродукции их картин, — ответила Неома. — Мистер Грейстон рассказал мне о том, как картины попали к вашим предкам. Он также рассказал мне о жизни этих художников.

Взглянув на часы, маркиз сказал:

— Скоро время обеда. Но прежде, коль вы заговорили о подарках, мне хотелось бы кое-что вам подарить.

— Подарить мне?

Глаза Неомы заблестели от любопытства. Наверное, это будет какая-нибудь книга стихов, ведь они часто цитировали любимых поэтов. Неома пошла за маркизом в салон.

— Может быть, мне закрыть глаза?

— Да, закройте, — ответил маркиз.

Войдя в салон, девушка прикрыла руками глаза и произнесла:

— Я жду! Было слышно, как маркиз выдвинул какой-то ящик, затем задвинул его и подошел к Неоме.

— А теперь можете открыть глаза.

Опустив руки, она посмотрела на то, что протягивал ей маркиз. Вместо ожидаемой книги это была какая-то кожаная шкатулка. Она взяла ее и открыла. На мгновение Неома решила, что произошла ошибка. В шкатулке на черном бархате переливалось ожерелье, состоящее из семи бриллиантов, соединенных с крупными камнями из темно-синей бирюзы.

— Я подумал, что бирюза обязательно подойдет вам, — спокойно сказал маркиз.

Неома ничего не говорила. Она безотрывно смотрела на ожерелье, не понимая, как он может дарить ей такую дорогую вещь.

Видя крайнее замешательство Неомы, маркиз спросил;

— В чем дело? Я думал, что это понравится вам. Неома не могла смотреть маркизу в глаза. Она тихо сказала:

— Мне не хочется… чтобы вы думали… что я неблагодарная…

— Вы хотите сказать, что ожерелье не нравится вам?

— Нет, нет, что вы! Оно мне очень нравится! Оно превосходно… однако я не могу… принять его… в качестве подарка.

— Почему же? — грубо произнес маркиз.

— Пожалуйста… не сердитесь… это очень любезно с вашей стороны, — бормотала Неома, — однако… ни от кого… я не смогла бы принять такой дорогой подарок.

— Почему же? — опять спросил маркиз. Неома быстро закрыла шкатулку.

— Пожалуйста, постарайтесь понять, — умоляла она, — было бы… недостойно, очень… неприлично с моей стороны принять ваш подарок в то время, когда я не могу дать вам ничего взамен.

Подумав, что маркиз разозлен, она быстро добавила:

— Мне… трудно объяснить это… может быть, поговорим об этом… позже. А сейчас я лучше пойду и переоденусь к обеду.

Неома поспешно удалилась, даже не взглянув на маркиза, боясь встретить его недовольный взгляд.

Она быстро поднялась по лестнице в свою комнату. Там уже ждала Элси. Неома разделась, все время думая, зачем маркизу понадобилось покупать такой дорогой подарок, который она не способна принять. Мама, наверное, пришла бы в ужас при мысли, что можно принять такую дорогую вещь от постороннего человека. Единственным оправданием действий маркиза было его желание как-то сгладить неприятный осадок, который остался у Неомы от первого званого обеда, когда она стала свидетелем недостойного поведения пьяных женщин. Другого объяснения она не находила.