Тринадцать часов - Деон Мейер

Из магазина вышел его напарник.

— По-моему, — заявил он, — тут какая-то разборка из-за наркотиков.

Вуси Ндабени назначил фотографу встречу в хостеле «Кот и лось». Он попросил администратора вызвать к ним Оливера Сэндса.

— И пусть прихватит свой фотоаппарат!

Вскоре Сэндс спустился в вестибюль; вид у него по-прежнему был плачевный.

— Мне нужна фотография Эрин и Рейчел, — сказал Вуси.

— Да, конечно, — ответил Сэндс.

— Можно на несколько часов позаимствовать вашу камеру?

— Карта памяти тоже сойдет, — сказал фотограф.

— Ладно. Сделайте… пятьдесят копий. Только быстро. Мистер Сэндс, покажите, пожалуйста, фотографу, которая из девушек Рейчел Андерсон.

— А вы мне ее вернете? — спросил Сэндс.

— Сегодня размножить не успею, — заявил фотограф.

Вуси долго смотрел на патлатого парня, который не желал идти ему навстречу.

Бенни Гриссел учил его: «Будь жестче».

Но он, Вуси, не жесткий по натуре. Получится ли у него? Придется как-то выкручиваться.

Вуси подавил вздох.

— Ну а как насчет завтра? К завтраму успеете?

— Может, и успею, — кивнул фотограф.

Вуси вынул из кармана телефон.

— Минутку, — сказал он, набрал номер и поднес трубку к уху. Он услышал монотонный женский голос:

«Точное время… десять часов… семь минут… сорок секунд».

— Будьте добры, соедините меня, пожалуйста, с комиссаром Африкой, — сказал Вуси и шепнул фотографу: — Представляю, что будет с комиссаром, если завтра девушку убьют.

«Точное время…»

— Какую девушку? — спросил фотограф.

Оливер Сэндс, потрясенный, переводил взгляд с одного на другого.

«Десять часов… семь минут… пятьдесят секунд».

— Ту, что на снимке. Она прячется где-то в городе, в районе Кэмпс-Бэй. Ее преследуют. Кто-то хочет ее убить. Если фотографии будут готовы только завтра…

«Точное время…»

— Погодите… — сказал фотограф.

— Я перезвоню комиссару, — сказал Вуси, услышав женский голос: «Десять часов восемь минут ровно».

— Я же не знал, — сказал фотограф.

Вуси выжидательно поднял брови.

Фотограф посмотрел на часы:

— К двенадцати… раньше никак не успеть.

Вуси посмотрел на телефон и нажал отбой.

— Ладно. Снимки везите в участок «Каледон-сквер» и передайте Мбали Калени…

И тут зазвонил телефон.

— Инспектор уголовного розыска Вуси Ндабени.

— Здравствуй, Вуси, — поздоровалась Мбали Калени по-зулусски.

— Здравствуй, Мбали, — ответил Вуси на коса.

— Unjani? Как дела? — спросила она по-зулусски.

— Ntwengephi — так себе, — ответил он на коса и тут же перешел на английский: — Где ты?

— На шоссе № 1, еду из Бельвиля. А ты где?

— На Лонг-стрит, но мне нужно, чтобы ты поехала на Каледон-сквер.

— Нет, братишка, сначала я заеду к тебе. Я не могу вести дело, если не знаю, что происходит.

— Что?!

— Комиссар сказал, что операцией руковожу я.

Вуси медленно закрыл глаза.

— Если можно, я тебе перезвоню.

— Буду ждать.

Гриссел вошел в сводчатую галерею, за которой находился вход в дом шестнадцать по Бёйтен-стрит. Здание было выстроено вокруг внутреннего садика с мощеными дорожками между клумбами, с прудиком и купальней для птиц. Войдя в садик, он сразу увидел огромный логотип компании «Африсаунд». Удлиненные, изогнутые буквы — наверное, для большей «африканскости»? Эмблемой компании служила птица неизвестного вида с черной грудкой и желтым горлышком. Птица сидела раскрыв клюв — наверное, пела, радуясь огромному оранжевому солнцу. Когда он собрался войти, в очередной раз зазвонил его мобильник. На экране высветилось имя.

— Вуси? — спросил он.

— Бенни, по-моему, тут какое-то недоразумение.

Патрульная машина с эмблемой муниципальной полиции на дверце остановилась на углу Принс и Бреда-стрит, возле «лендровера», в котором сидели двое молодых людей. Джереми Урсон, сидевший на пассажирском сиденье патрульной машины, опустил стекло и обратился к белому молодому человеку, сидевшему за рулем «лендровера»:

— Джей, ты знаешь, во что она одета?

Молодой человек кивнул:

— Синие джинсовые шорты, голубая футболка. И рюкзак.

— Ясно, — ответил Джереми Урсон и потянулся к рации. — Поехали! — кивнул он водителю.

— Спасибо, сэр. — Закончив разговор, Бенни Гриссел выключил телефон и еще несколько минут стоял у входа в компанию «Африсаунд», качая головой.

Никакой он не наставник. Он здесь для того, чтобы предотвращать конфликты… Тушить едва разгоревшиеся пожары… Пожарный, мать вашу!

Гриссел вздохнул и толкнул дверь.

На стенах кроваво-красного и небесно-голубого цвета висели золотые и платиновые диски под стеклом и плакаты с портретами известных певцов. За современным столом светлого дерева сидела чернокожая женщина средних лет. Когда Гриссел вошел, она подняла голову. Глаза у нее были красные, как будто она только что плакала.

— Чем могу вам помочь? — Она улыбнулась, пересиливая себя.

— Мне нужно к Вилли Маутону.

— Должно быть, вы — инспектор Гриссел. — Его фамилию она выговорила безупречно — редкий случай.

— Да.

— Какой ужас, мистер Барнард… — Женщина кивнула в сторону лестницы. — Поднимайтесь на второй этаж. Вас ждут.

— Спасибо.

Гриссел поднимался по деревянной лестнице с хромированными перилами. На стенах, как и внизу, висели диски. Под каждым — медная табличка с именем исполнителя или названием группы.

Вот и второй этаж. Интерьер такойже пестрый, яркий, кричащий, но атмосфера похоронная. Никакой музыки, только тихое гудение кондиционера да приглушенные голоса. Вокруг большого хромированного журнального стола, на пестрых кожаных диванах и креслах — синих, зеленых, красных — собрались пять или шесть человек. Они тихо переговариваются.

Заметив Гриссела, все замолчали и повернулись к нему. Одна из присутствующих, пожилая женщина, плакала. Вид у всех был подавленный. Маутона среди собравшихся не оказалось. Некоторые из лиц, смотревших на него, казались знакомыми — Бенни понял, что они все певцы или музыканты. Здесь ли Джош Гейсер? На секунду ему вдруг захотелось, чтобы здесь оказались Лизе Бекман, Тёнс Йордан или Скалк Яуберт. Но что он скажет им — здесь, тем более сейчас?