📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаПрощание с осенью - Станислав Игнаций Виткевич

Прощание с осенью - Станислав Игнаций Виткевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 107
Перейти на страницу:

В ы п ш т ы к. Никто не сумеет. Я когда-то назвал это принципом Фактического Единичного Тождества, в противоположность вечным истинам и Богу — их источнику. Но это понятие в общем не прижилось. Констатация этого закона тоже является абсолютной истиной.

С м о р с к и й. Это выражает только искусство — я соглашусь с Атаназием, — символом этого являются конструктивность и единство каждого произведения, а, собственно говоря, единственность: каждое — такое, а не другое, как и все мы, в этом единичном тождестве, или как там его ксендз профессор назвал, но все выражают одно и то же, это «je ne sais quoi»[33]— как я сказал бы раньше, а сегодня мозг мой — эх, да что там говорить. Я счастлив, что я человек искусства, артист — это хоть как-то позволяет пережить нашу несчастную эпоху. Не сердитесь, люди, но я говорю это не затем, что меня играют в Калькутте и Нью-Йорке и что я купаюсь в деньгах, с которыми не знаю, что делать, но на благотворительность ничего не дам, пусть гибнут дохляки и недотепы.

А т а н а з и й. Не уходи от темы, Зезя, скажи еще об искусстве. Это хоть и мерзко, но интересно.

С м о р с к и й. А значит, не потому, но я не могу понять, как вы все можете существовать, не будучи артистами. Все былое величие военных, великих государственных мужей, завоевателей, жрецов, которого не было в прежнем обычном искусстве, в деформированном виде перешло на нас, на нескольких живущих в этом мире, не говоря, конечно, о каких-то пейзажистых Бернарде Шоу и Шёнберге, этом мармеладе без структуры. Мы — потомки давних аристократов. Я абстрагируюсь от моего происхождения, несмотря на то, что (здесь он поклонился Ендреку) имел честь родиться от Логойской, из тех, что похуже. Это дорого стоило моей матери, потому что умерла при родах — Сморский, знаете ли, это невыносимо. (Тут он идиотически засмеялся.)

Л о г о й с к и й. Знаешь, Зезя, ты слегка перебрал с байками о своем безумии. Это вздор. Артисты ценны сами по себе — зачем им подделываться подо что-то, чем они не являются и никогда не будут.

А т а н а з и й. Да, никогда не будут графьями. Похоже, нельзя вывести из равновесия людей двух типов: настоящего аристократа и человека, занимающегося логикой...

Л о г о й с к и й. Ты так говоришь, потому что завидуешь мне. Если еще хоть раз...

В ы п ш т ы к. Довольно, прекратите злословить, ребята. Зезя, продолжай.

С м о р с к и й. Это не злословие. Во всем этом есть доля правды. Я сам un demi-aristo[34], но по крайней мере не тщусь казаться тем, кем не являюсь. Если у меня и есть снобизм, то в сфере совершенно иной... (Повсеместно были известны процессы Зезя о совращении несовершеннолетних — их у него было более десятка, но всегда выпутывался из них целым и невредимым. Коллекционирование этих фактов было его манией. Он любил показывать фотографии и газетные вырезки, но касающиеся только лишь этих переживаний. Музыкальной славой он гнушался, считая всех своих критиков, как плохих, так и хороших, законченными кретинами и дураками.)

А т а н а з и й. Мы не нуждаемся в таких объяснениях — знаем, — да и дамы здесь...

С м о р с к и й. Ах, совершенно забыл. Так тихо дамы сидят на этом диванчике.

Г е л я (иронично). Мы проникаемся глубиной ваших концепций. Если так со стороны послушать ваши разговоры, то можно проникнуться отвращением к разговорам вообще. Отец Иероним, неужели и наши разговоры такие же отвратительные?

С м о р с к и й. Не смейтесь, пожалуйста, над мозгами, ослабленными жизнью. Я знаю, что вы пресыщены знанием, как губка. Вы пользуетесь славой самой умной женщины в столице. Тем не менее вы ни разу не удостоили меня разговором. Я мог бы подумать, что это всего лишь миф, этот ваш ум. Но я вас не боюсь: у меня есть абсолютные критерии, которых ничто не поколеблет.

Г е л я. Главным вашим критерием является успех. Я хотела бы видеть вас в дырявых ботинках, голодным, продрогшим — у вас и тогда бы было чувство важности своего существования?

В ы п ш т ы к (укоризненно). Геля!

Г е л я. Ах да, простите, святой отец, я забыла, что я христианка.

З е з я (обиженно). Могу поручиться вам, что, даже будучи приговоренным к смерти через пытки, я все равно оставался бы таким же самым.

Г е л я. Типун вам на язык. Пытки в наше время — нечто невероятное, но завтра!

С м о р с к и й. Вы что же, верите в возможность революции по страшному примеру России? Вы говорите так, будто вы член какого-то тайного комитета самой подрывной из партий.

Г е л я. Я знаю людей из всех слоев. Но сейчас я говорю как простая буржуйка — ужасное слово. Но временами — также и сейчас, когда я перешла в католицизм, — мне хочется некоторые вещи довести до логического конца, и я мечтаю о Папе Римском, который наконец вышел бы из Ватикана на улицу. (Отец Иероним вздрогнул: это ведь была его мысль — неужели существует телепатия?)

С м о р с к и й. Может, вы сами попробовали бы стать папессой какой-нибудь новой секты? С вашими деньгами можно сделать все.

Г е л я. Вы только не бросайтесь легкомысленно такими пророчествами: могут исполниться. Может, я еще стану папессой. Во мне есть все, что нужно, зависит только от того, кто меня освободит из той тюрьмы, в которой я живу. (Здесь она взглянула на Атаназия, но он твердо выдержал ее взгляд. Препудрех свернулся в клубок, как будто его пырнули кинжалом.)

В ы п ш т ы к. Геля, завтра мне обо всем этом расскажешь на исповеди. А теперь молчи. Я знаю эти последствия: в основе всего — ненависть к арийцам под маской общечеловеческих идеалов.

Г е л я. Чепуху несете, святой отец. Удивительно, как даже у самых умных людей открываются залежи абсолютной дури, когда речь заходит о евреях.

С м о р с к и й. Возвращаясь к моей теме: люди искусства — это последние отблески гибнущего индивидуализма. Постоянно происходит незначительный перенос некоторых особенностей на другие типы людей.

А т а н а з и й. Именно это я и говорил только что. Помнишь, Ендрек? Только в другом отношении...

Л о г о й с к и й. Ничего не помню. В башке каша от этих ваших разговоров. Факт в том, что жизнь пошла псу под хвост, и ничто ее оттуда не вытащит — даже твои симфонии, Зезя, которые, кстати, мне в общем нравятся. Пойдем. Надо дать больному отдохнуть.. Когда венчание?

А т а н а з и й. Через неделю, если завтра встану.

Эти слова как-то досадно тяжело упали среди собравшихся. Почему так, не знал никто. Каждому хотелось бы отсоветовать, но никто не осмелился. Только Геля как-то странно засмеялась и сказала:

— И наше тоже будет через неделю. Папа возвращается послезавтра. Устроим его в тот же день, а утром мы с папой будем принимать официальное крещение — маслом, потому что водой — это...

В ы п ш т ы к. Довольно!

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 107
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?