Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров - Кира Евгеневна Полынь

не могла понять, на что это похоже: сумасшествие или коварный план? Но для чего, с какой целью? Не позволить мне сблизиться с вампирами Энеску и заставить покинуть Сумеречную Лощину, не желающую принимать в свои ряды человека?

Да, похоже на правду.

— Нет, это не совсем так, — замявшись, Амадей дал понять, что я рассуждала вслух. — Вампирам все равно, Аврора. Твое появление даже в некотором роде разбавит нашу унылую жизнь, и точно никак ей не навредит.

— Тогда что заставляет вашего князя портить мне жизнь?

— Он глупец. Все мы, когда встречаем свою единственную, превращаемся в глупцов.

Отвернувшись к распаленному камину, Адриан скрестил руки на груди, нахмурившись. В теплом свете огня он выглядел как гранитная статуя, которую не способно уничтожить даже время, только глаза горели живым чувством, дающим понять — борьба изнутри куда разрушительнее, чем любые внешние катаклизмы.

— Я не говорил, что платья Сумеречной Лощины тебе невероятно идут? — словно переводя тему и отвлекая мое внимание, сказал Амадей, закидывая руку на спинку кресла и наклоняясь ко мне. — Ты хороша во всем, но я рад, что увидел тебя в таком соблазнительном образе.

Неуверенно сдвинув брови, уставилась на вампира, ясно дав понять, что маневр разгадан и я успела заметить преувеличенную веселость. Но Адриан, словно ставя точку, неожиданно развернулся на пятках, возвращаясь к столу, и бросил:

— Ворона с отказом я отправлю. Давайте продолжим трапезу.

Повинуясь накрывшим ладонь пальцам Амадея, я позволила увести себя обратно к накрытому завтраку, не решаясь продолжить разговор.

С одной стороны, меня вовсе не касались дела князя де Романус, и даже больше — мне должно было быть на них определенно плевать. Но с другой, некая недосказанность давила на нервы, исключительно из-за непонимания, с какой радости местный правитель ко мне прицепился. Да, именно прицепился, по-другому это назвать было сложно, даже старательно подбирая слова.

При чем здесь я, если многоуважаемый князь не в состоянии найти общий язык со своей единственной? Еще помня, что Энеску — единственный род, способный принять человека, я отмела от себя пугающее предположение.

Нет, речь точно не обо мне…

Да и без этого у меня было чем занять голову. Например, размышлениями о том, что я добровольно согласилась провести в Виндэм-холле не меньше трех месяцев, разрешая братьям ухаживания, имея право не отвергать никого, а как жадная, соблазненная блеском сорока, захапать сразу двоих с их же легкой руки.

Что в моей голове однозначно не укладывалось, не дав и подсказки, как вести себя в такой ситуации.

— Значит, ты решила дать нам шанс? — не дав повиснуть неловкому молчанию, Амадей словно вновь прочитал мои мысли, поймав в них сложные думы о своем решении и заставляя меня бросить косой взгляд на его брата.

Рассказал! И когда только успел?!

— С чего ты взял?..

— Если бы это было не так, ты бы уже паковала чемоданы, обещая себе больше никогда не возвращаться в Сумеречную Лощину. Но ты этого не делаешь, — сделав медленный глоток своего ароматного чая, Амадей бросил на меня пронзительный взгляд поверх фарфорового края. — Ты здесь. Даже не проклинаешь нас.

— В конце концов, если все сказанное вами действительно правда и вы точно знаете, что ваша единственная — это я, то вашей вины здесь нет. Мы все оказались заложниками ситуации, — пытаясь найти оправдание своему решению остаться, я заметила, как потемнел взгляд Амадея, который явно сделал свои выводы о моих словах.

— Это самый сладкий плен, в котором я мог оказаться, — понизив голос до знакомой мне вибрации, пророкотал он. — Аврора?

— Да, господин Энеску?

Невольно поморщившись, вампир даже не заметил, как губы его брата немного дрогнули в улыбке, видимо, от воспоминаний о произошедшим часом ранее в моей спальне.

— Не желаешь после завтрака отправиться на нашу винодельню?

— О, с радостью! Я хотела бы увидеть, как происходит этот процесс.

— Раньше не доводилось?

— Нет, все винодельни в Солнечной Долине находятся за городом и принадлежат его величеству, — рассказывала я, аккуратно прожевав салат с потрясающим соусом. — Чтобы туда попасть, необходимо особенное разрешение и весомая причина. У меня такого не было, даже с учетом моего благородного происхождения. Поэтому я с радостью побываю на вашей винодельне.

— Можешь считать, что наше разрешение тобой получено, и в него входит экскурсия, дегустация и небольшая лекция о производстве, — кивнул Адриан. — Мы давно этим занимаемся и кое-что даже продаем за границы Сумеречной Лощины.

— Например? — поинтересовалась я.

— «Пертер», «Имборгу» и «Флориция». Слышала о таких винах?

— «Имборгу»? Его подавали на свадьбе его величества! — не скрывая удивления, я отложила вилку, осознав, что наелась. — Говорят, те, кто его пробовал, до сих пор не могут забыть потрясающий вкус! Об этом вине ходят легенды!

— Тогда сегодня своими глазами сможешь увидеть, как оно рождается, — улыбнувшись моему восторгу, сказал Адриан. — Ты позавтракала?

— Да, благодарю.

— Тогда поторопимся, чтобы не пришлось возвращаться по темноте. Экскурсия может затянуться, и не хотелось бы ее прерывать на самом интересном месте.

Протянув открытую ладонь, Адриан выжидающе поднял ресницы, словно проверяя мои слова о согласии остаться на прочность. Он больше не предлагал локоть, как истинный кавалер, чтобы потом под незаметным флером сплести со мной пальцы. Нет, он откровенно предлагал мне вложить их в его раскрытую ладонь, не собираясь скрывать этот жест, многозначительно подчеркивая его для всех присутствующих, даже если в этой комнате только мы трое. Те, между кем и происходила эта игра в викторину: да или нет? Отказ или согласие?

— Мне не хотелось бы ничего упустить, — ответила, соприкасаясь с горячей кожей и замечая, какой улыбкой, полной соблазна и решимости, загораются губы братьев.

Глава 12

— Серьезно?! Не может быть! — смеялась я, высоко запрокидывая голову. — Вы шутите!

— Нисколько, — весело хмыкнув, Адриан спрятал смущение за бокалом, сделав глоток. — Нам пришлось бежать до самых границ, кутаясь в сворованные шторы. Радовало только то, что холода мы как такого не ощущаем.

— Одежду нам так и не вернули, — добавил Амадей. — Я даже слышал слухи, будто ее вывесили во дворце как трофей победы над вампирами.

Я вновь не сдержала смеха, чувствуя, как выпитое вино греет грудь, теплым хмелем разливаясь по венам.

— То есть то, что вас едва не женили на местных принцессах, это мелочи?

— Разумеется! — воскликнул Адриан. — Это все равно бы не считалось законным, и рано или поздно мы бы сбежали обратно в Сумеречную Лощину!

— А у моей невесты была шикарная борода, — мечтательно протянул Амадей, за что получил от меня пальцами по руке и услышал возмущенное «Эй!». — Ладно, ладно!