Наследник не для мужа - Кэти Свит

Второй раз я прихожу в себя несколько позже. Боль сильна, но уже не настолько. Или это действуют препараты?

— С возвращением, сынок! — Сергей Малахов стоит напротив окна и тепло улыбается. — Ты спас мою дочь. Я тебе жизнью обязан! — с благодарностью произносит мужчина. — Проси все, что захочешь!

— Мне ничего не надо, — выдавливаю из себя. — Арина в порядке?

— С ней все нормально, — в бокс заходит лечащий врач. — А вот с вами пока не понятно, — кидает недовольный взгляд в сторону посетителя, возвращает внимание мне. — Как вы себя чувствуете? — спрашивает с искренним любопытством. — Ноги чувствуете? Руками можете пошевелить? — начинает засыпать меня уточняющими деталями, не даёт ни единого лишнего слова сказать. Все строго по делу.

Медсестры, вереница докторов, измерительные приборы, капельницы, процедуры и бесконечная вереница медицинских манипуляций. Я потерял счёт дням. Я растворился во времени. У меня осталось лишь единое желание, как можно скорее выйти отсюда. Здоровым!

Я учился заново жевать, координировать движения, ходить. Вокруг меня вечно сновали разного рода специалисты, покидая лишь на еду и сон. Все нормально. Я полон сил и решимости.

Но потом моя жизнь перевернулась. Врачи разрешили снять бинты, обматывающие мои руки и лицо. Медсестра выполнила их требование и быстро ретировалась из палаты. Я не сразу понял причину её странного поведения. Все нормально же! Чего это она вся в слезах выбежала из палаты?

А потом я самостоятельно дошел до зеркала. Посмотрел в отражение. Мир рухнул.

Я превратился в настоящее чудовище. Уродца, которым родители пугают детей.

Громкий вопль, полный душевной агонии и дичайшей боли разрезал тишину палаты. Мощный удар и груда осколков посыпалась к моим ногам. Алые дорожки от сбитых в кровь кулаков потекли в раковину, о которую опирался.

Стремительно ворвавшиеся санитары, укол успокоительного и я снова не чувствую ничего. Я сплю.

Осознание случившегося, принятие ситуации и "нового" себя. Неустанная работа психологов, врачей, друзей и различных специалистов. Все они вытащили меня с того света и научили заново жить. И Сергей Малахов. Который бесконечно благодарен за спасение единственной дочери. Если бы не я, то она была бы давно уже мертва. Просто чудо, что мы выжили.

Он каждый день навещал меня, помогал решить возникшие в бизнесе проблемы, а затем и вовсе предложил стать моим наставником. Я согласился, но с единым условием. Арина ни при каких условиях не должна узнать, что стала причиной моего уродства. Я хочу, чтобы она прожила свою жизнь спокойно и счастливо, а не корила себя ежедневно за несчастье других. Ринуться ей на помощь была моя собственная инициатива.

Я сам виноват в том, что случилось со мной. И мне с этим жить. Не ей. Ведь в конечном итоге, даже заранее зная последствия, все равно бы кинулся ее спасать. Потому что люблю.

Просыпаться в объятиях любимого мужчины ни с чем несравнимое счастье. Лениво, будучи на грани сна и яви, переворачиваешься на бок, утыкается в мощную грудь, вдыхаешь родной запах и понимаешь, что ты дома. Ты там, где тебя ценят. Где тебя любят. Где тебя ждут.

Влад непроизвольно улыбается, прижимает меня к себе ещё крепче, а жмурюсь от удовольствия и обнимаю мужчину в ответ. Расслабленная, спокойная, умиротворенная лежу и наслаждаюсь каждой секундой этого прекрасного момента. Кажется, жизнь налаживается! Все замечательно! А если добавить ещё лёгкие, едва уловимые толчки маленького крохи, живущего в животе, так вообще!

Открываю глаза, осторожно отодвигаюсь в сторону, кладу руку на место, куда раздаются удары. Получаю лёгкий толчок в раскрытую ладошку. Захватывает дух.

На глаза наворачиваются слезы счастья, облегчение и осознание, что все самое страшное позади затопляют меня с головой. Рядом с Волковым мы в безопасности. Николаев никогда до нас не доберется. Теперь у нас троих будет все хорошо.

Нежусь в надёжных руках Влада, улыбаюсь. Сердце переполняет нежность и безграничная любовь. Как же это прекрасно вот так лежать рядом с любимым мужчиной, носить его ребенка под сердцем и не бояться ничего вокруг.

Солнечный луч пробирается сквозь край плотно задернутой шторы, освещает тонкую полоску на полу и немного пространства вокруг. Комната погружена в полумрак. Это так непривычно для Влада. Он же всегда любил пространство и свет… Наверное, с возрастом просто поменялись вкусы. Думаю, об этом мы ещё с ним поговорим.

Организм требует немедленно посетить небольшое уединённое место. Игнорировать нужду становится просто невыносимо и я осторожно, стараясь не разбудить любимого мужчину, выбираюсь из его объятий. Сажусь на кровать. Голова немного кружится, слишком резко поднялась. Придется немного подождать, если не хочу упасть в обморок.

— Малышка, доброе утро, — еле слышно шепчу пузожительнице, млея от переполняющей душу радости. — Давай дадим нашему папочке поспать, — ласково поглаживаю небольшой животик, пытаюсь передать своему сокровищу как сильно её люблю.

— Лучше сделайте папочке кофе, — раздается сбоку сонное. Влад обнимает меня, бережно тянет назад на кровать. — А ещё лучше, — проходит раскрытой ладонью от поясницы вверх, до груди, касается ставших такими чувствительными полушарий, вырывает стон из груди. — Мамочка с папочкой пошалят немного, — его рука движется дальше, добирается до следующей точки, накрывает, начинает массировать. Я снова громко стону.

— Влад, прекрати, — шепчу сдавленно, хотя сама хочу совершенно противоположного. Ааах! Как же хорошо!

— Почему? — раздается хриплый спросонья голос над ухом, мужчина принимается покрывать поцелуями моё плечо, шею, ласкать ямочку у ее основания языком. Откидываю голову назад, не в силах сопротивляться, отдаюсь его надёжным рукам.

— Писать хочу, — признаюсь и краснею, но требование мочевого пузыря становится слабее.

— Да ты ж моя хорошая, — мужчина зажимает руками сосок, тело моментально реагирует сильнейшим возбуждением. — Сейчас кому-то будет очень хорошо, — с этими словами любимый приподнимает меня за бедра, пролезает под ними и опускает прямо на свой налитый орган, наполняя меня изнутри.

— Мммм, — выдыхаю. Чистое блаженство! Мы с Владом снова отпустили на волю свои желания. Томные вскрики, стоны, шлепки, глухие удары спинки кровати о стену… Нам слишком хорошо. Нам просто прекрасно! Ахххх…

Быстрый поход в душ и утро снова превратилось в очередной "марафон". Мы снова потерялись в своих желаниях и своих чувствах. Я и Влад сейчас напоминаем двух дорвавшихся до утех юнцов, неустанно упиваясь друг другом, даря непередаваемое удовольствие, паря на вершине блаженства.

Не знаю, сколь долго мы могли упиваться друг другом, но острое чувство голода в конечном итоге перебило все прочие желания. Очередное урчание изголодавшегося желудка заставили отправить Влада очередной раз в душ, а самой одеться и пойти готовить завтрак.