Авиатор: назад в СССР 3 - Михаил Дорин

секунд над нами стремительно пронеслась пара МиГ-21, прозванных в среде лётчиков «балалайкой».

Разворот, и ведущий пары взял курс в сторону аэродрома. Ведомый продолжил выписывать виражи, «бочки» и петли над деревней, соблюдая при этом все меры безопасности.

— Можно ниже, — подсказал Нестеров по связи.

— Понял, — подтвердил Швабрин.

Ещё несколько проходов с переворотами и полётами в перевёрнутом положении, и самолёт Швабрина, закончив задание, направился в сторону Белогорска, несколько раз покачав крылом.

— Во дают летуны! — выскочил со двора радостный Никодимович. — На Курской дуге был один прапор...

— Мужик, ты чего? Прапорщиков..., — начал поправлять его Нестеров, но я громко покашлял.

— Никодимыч, чё там с прапором? — спросил я.

— А, ну вот, на дуге, короче..., — продолжил он свою очередную байку.

— Ты чего? В 70х прапора появились в нашей армии, — шепнул Николаевич, наблюдая как дядя Артёма с придыханием рассказывает, какими героическими усилиями добывалась немецкая колбаса.

— Если быть точным, то они у нас появились ещё при царе Алексее Михайловиче. Не будем мешать повествованию, складно же фантазирует, — улыбнулся я. — Удивительно, как Иван Фёдорович согласился на такой полёт. Когда успели переучиться на 21е? — спросил я, помогая Нестерову укладывать рацию в машину.

— Недавно. А полёт был согласован. Это подарок молодожёнам от командования полка. Ну, там ещё пару звонков пришлось сделать Кузнецову, но это другое, — улыбнулся Нестеров. — Нам к сожалению пора. И кстати, где мне найти Альберта и Евгения.

— Вот они, — указал я на фотографа и его помощника.

— Самолёт через два часа на Белоколодецк полетит. Сказали, вас подбросить на аэродром.

— Мы готовы, — сказал Алик, и принялся собираться. — Серый, ты плохо не думай, но я кадров наделал, вагон с двумя тележками.

— Ожидал, что так и будет, — улыбнулся я, и протянул ему конверт, который ещё вчера получил от Червеня, когда заходил в казарму. — Здесь пацаны с роты нашей скинулись. Кто рубль, кто два. Больше сотки будет, наверное.

— Это много, — протянул Алик обратно конверт.

— Достаточно. Будущие офицеры могут себе позволить.

Пока мы общались с Альбертом, его товарищ Женя целовал ручки кареглазой подружке сестёр Кузнецовых.

— Утром оплеуху отвесила, а сейчас не отпускает, — сказал я, когда услышал, как девушка просит Жендоса, чтобы тот ей писал.

— Как думаешь, напишет? — спросил Алик.

— Думаю, нет. Неделя, две и всё забудется.

Ударив по рукам с Альбертом, я пожелал ему успехов в его нелёгком деле, и зашагал к Жене, которая ждала меня около калитки.

— Серый, совет есть. Ты же ещё не знаешь, где служить будешь после училища? — остановил меня Алик.

— Нет, конечно. Два года ещё не узнаю.

— Про Афганистан слышал что-нибудь? — тихо сказал он.

— Конечно. Революция там случилась недавно. Помогаем мы им.

— Будь осторожнее и не рвись туда, ладно? — шепнул Алик и убежал в машину.

Если бы я знал, что так просто попасть из будущего в Советский Союз, подумал, что Альберт Ветров как раз оттуда. Но, сомневаюсь, что так просто прибывают сюда подобные попаданцы. Хотя, и с Афганом он попал в точку.

Обняв Женечку за талию, мы вернулись во двор, где баянист Василий продолжал играть народные песни.

— «Ой при лужку, при лужкеее...», — все затянули знакомую мне песню по фильму «Свадьба в Малиновке».

Да что, там затянули, я сам пустился с Женей в пляс. Кто-то вприсядку, кто-то крутит сальтухи в метре от земли. А главное вокал-то какой! Вот это настоящая свадьба. За столом только лежачие, а все кто может ходить пляшут. Есть ещё один момент, которого ещё не было, но, надеюсь, до него не дойдёт.

Никодимович так отплясывал, что слетела у него серая кепка. Нагнулся он, чтобы поднять её, но на его «счастье» сзади отплясывал какой-то мужик.

В тот самый момент, когда Никодимович был в нижней точке, «танцор деревенского диско» так махнул ногой, что огромный сапог влетел в зад дядьке Артёма. Автор рассказов про знаменитых прапорщиков полетел вперёд, шустро перебирая ногами, пытаясь сохранить равновесие.

И здесь вновь неудача постигла Никодимовича. На его пути оказался кто-то из гостей, мило спящий на травке. Споткнувшись об него, дядя Ваня проделал отличный кульбит и воткнулся головой в забор, пробив его насквозь.

Музыка прекратилась, и все взоры были направлены на водителя председателя.

— Никодимыч, живой?! — подскочили к нему мы с Темычем и нашими друзьями.

Дядя Ваня, голова которого торчала на улице, а задница во двор, только охал и вздыхал.

— Достойно уработал! — резюмировал председатель Спиридонович, и снова отрубился.

Никодимовича вытащили, и под руки дотащили до стола.

— Может водички, кваску, водочки? — предложил я.

— Оххх…эхххх.

— Он еще явно не отошёл от «полета», — сказал Тёма.

Через минуту Никодимович вернулся в этот мир, и уже просил самогонки. Правда, рассказывал про то, что после того как он совершил свой первый самостоятельный вылет, к нему на секунду «приходил» какой-то прапор и пригрозил пальцем.

Драки так и не состоялось, что не могло не радовать. Время подошло к моменту, когда молодожёны должны были нас покинуть. У них были дела поважнее. После их отбытия, мне предстояло доделать дело с братом Тёмыча. К тому же, Володька был уже слегка расслаблен, но вполне себе соображал. Можно легко сопроводить к сыну.

— Володя пошли, — вывел я его со двора, пока никто не видит.

— Я не верю... уйди! Прошмандовка она! Не мой это сын! — кричал он, но звуки баяна и продолжающихся танцев заглушали возгласы.

— Ты либо идёшь, либо тебя потащат. Только это уже будет больно.

— Ну и что ты сделаешь? — сказал Володька, но ответить мне не дал. Широко размахнувшись, он выбросил в мою сторону удар правой рукой.

Нырок, и он выхватил от меня два удара в живот и один апперкот. Крови нет, но глухой нокаут состоялся. Только порадовался, что на свадьбе драки не было. Видимо не судьба и этому мероприятию её избежать.

— Серёжа, ты зачем... — прозвучал сзади тихий голос Жени.

— Спокойствие, только спокойствие, — сказал я. — Есть одно дельце. Мне его к... к супруге его отнести надо.

— И для этого ты его вырубил? — удивилась она. — Проще никак?

— Других вариантов в голову не приходило.