Прикосновение смерти - Элмор Леонард

— Наверняка Билл Хилл пожаловал, — сказала Линн. — Ему я дверь открывать не намерена.

— Но почему? Вдруг у него что-то срочное…

— Хорошо, впущу его, но не более чем на пятнадцать минут.

Линн нажала кнопку, дверь внизу открылась, на лестнице раздались шаги, она вышла в холл и столкнулась нос к носу с Кэти Ворсингтон.

Какая удача! Кэти просияла, когда, войдя в гостиную, увидела Ювеналия. Она приехала взять интервью у Линн Фолкнер, подруги Ювеналия или кто там она ему? — а он и сам тут как тут!

— Привет! — сказала Кэти.

— Привет… — ответили они.

— Знаете, — обратилась Кэти к Ювеналию, — я видела вас в церкви в воскресенье, и то, что вы сделали, не оставило меня равнодушной. Классно получилось!

Они засмеялись. И она сначала не поняла, что в этом смешного, а затем обратила внимание на их жизнерадостный настрой.

Улыбки, ласковые взгляды… Оба сияют, глаза горят… Все ясно! Между ними что-то есть… Интим? Пожалуй… Она могла бы написать превосходный очерк в «женский» раздел, на полполосы, если бы ей дали такое задание. Вот, пожалуйста, готовый материал, и нет нужды напрягаться, чтобы его добыть…

Кэти достала из своей холщовой сумки диктофон.

Они замолчали.

Она включила диктофон.

Они по-прежнему молчали.

Она стала задавать вопросы, как и положено репортеру.

Кэти. Вы давно знаете друг друга?

Ювеналий. Вроде как выросли вместе.

Кэти. Неужели? Где?

Ювеналий. Прямо здесь.

Кэти. Нет, на самом деле…

Линн. Правда, он лакомый кусочек? Просто скушать хочется! Мы тут обсуждали, кем он станет. Что будет делать со своим, так сказать, исключительным даром.

Кэти. И что вы решили?

Линн. А не пойти ли ему на сцену? За кулисами на рок-концертах исцелять… Ну, скажем, кое-каких стебанутых исполнителей…

Кэти. Исцелять? От чего?

Линн. Догадываюсь, что вы никогда не были на концертах группы «Кобры».

Кэти. Вы знаете, о чем она говорит?

Ювеналий. Понятия не имею.

Кэти. Хорошо, шутки в сторону! Скажите, вы вместе живете?

Линн. Мы встречаемся.

Кэти. Вы это серьезно?

Линн. Да, конечно.

Ювеналий. Мы собираемся пожениться.

Линн. Разве?

Ювеналий. А ты что, против?

Линн. Я даже не думала об этом.

Ювеналий. И когда подумаешь?

Линн. Как только у нас появится свободное время основательно обсудить наши планы. Впрочем, почему бы и не пожениться?

Кэти. Не думаете ли вы, что это несколько странно: выходить замуж за стигматиста? Стигматика или стигматиста?

Ювеналий. В данном случае оба варианта сойдут…

Линн. А почему это вам странно? К вашему сведению, он замечательный парень. Добрый, внимательный… абсолютно искренний. Я даже думать не хочу, что может случиться, когда он появится на телевидении.

Кэти. На какой программе? На ток-шоу?

Линн. Да, у Говарда Харта.

Кэти. Вы представляете, к кому вы попадете?

Ювеналий. Все равно что к Майклу Дугласу?

Кэти. Майкл Дуглас дважды лауреат «Оскара», а Говард Харт… Вы что, никогда его не видели?

Ювеналий. Нет, не видел.

Линн. Говард Харт тоже не видел Юви, поэтому они на равных, и в этом я усматриваю положительный момент.

Кэти. Может, вы, Ювеналий, немного наивны? Позвольте, так или иначе, задать вам один вопрос. Почему вы позволяете использовать, так сказать, эксплуатировать себя?

Ювеналий. Разве?

Кэти. Вы традиционалист, член общества Августа Марри?

Ювеналий. Нет.

Кэти. Тогда вас используют.

Линн. Его невозможно использовать, если он знает о том, что происходит.

Кэти. Тогда вы, Ювеналий, супернаивный!

Ювеналий. Почему это вас так волнует?

Кэти. Потому что, черт возьми, вы наивняк, каких мало!

Ювеналий. Да, но почему это вас так задевает?

Кэти (пауза). Не знаю…

Ювеналий. Вам нравится то, что вы делаете? Ваша работа?

Кэти. Не особенно.

Ювеналий. Тогда почему бы вам не заняться чем-либо другим?

Кэти. Я работаю в газете десять лет…

Ювеналий. И вам нравится писать.

Кэти. Да, это то, что я умею… Выключу-ка я эту штуковину!

Конец записи.

Когда Августу Марри исполнилось семнадцать лет, он поступил в семинарию, среднее учебное заведение, где готовили служителей религиозного культа. Как говорится, в добрый путь! Ну что ж, в добрый так в добрый, хотя, если хорошенько разобраться, это сейчас, в наши дни, все пути-дороги открыты, а две тысячи лет назад, когда языческая Римская империя охватывала все страны Средиземноморья, Галлию, часть Британии и земли, простирающиеся вдоль Дуная и Рейна, римские прокураторы и императоры сурово блюли установленный закон и порядок. Чуть что не так — голова с плеч! Вот как было…

Исход суда над Иисусом был предрешен с самого начала — смертный приговор должен был положить конец смуте, вызванной Его проповедями. Христа распяли, а Он воскрес! Рим даже предположить не мог, что произойдет в дальнейшем. В глазах язычников христиане выглядели безбожниками, уклоняющимися от выполнения гражданских обязанностей.

Август Марри взял в библиотеке книгу «Христианские мученики», прочитал ее залпом и вынес убеждение, что христиане шли на смерть с непоколебимой верой в Бога, а гонения лишь укрепляли христианскую церковь.

К примеру, святой Поликарп, епископ города Смирны, более сорока лет управлял смирнской церковью. Когда начались гонения при императоре Марке Аврелии, паства уговорила своего епископа скрыться в одном селении. Однако скоро в место его укрытия явились преследователи. Поликарп распорядился угостить их, а потом бодро пошел на казнь. Разъяренная толпа ожидала епископа на площади. Старца привязали к столбу и разожгли огонь. Но вместо пламени вокруг мученика распространилось сияние. В воздухе разлилось благоухание ладана. Огонь никак не разгорался, и один из палачей пронзил святого мечом, после чего тело его было сожжено.