Хроника событий местного значения (дни «совка») - Игорь Ильич Шарапов

заводе строительной техники. Меня поразила мощь и техническое совершенство производимых машин для дорожных работ.

— Делаем по лицензии западных фирм, — пояснил Миушкович — нет смысла изобретать велосипед и быстрее осваивается производство.

На заводе нам предложили отливать дробильные барабаны из стали весом в две тонны. Заказ хлопотный, но выгодный.

Следующий день мы провели в Загребе. Молчаливыми прохожими столица Хорватии отличалась от жизнерадостного Белграда.

Вечером стал накрапывать дождь. Мы постояли у знаменитого собора, освещенного желтыми огнями, изнутри доносились звуки органа.

В Сараево решили ехать автобусом, чтобы увидеть красоты Боснии. Миушкович посоветовал прочесть книгу «Мост на Дрине», там вся драматическая история этой части Югославии. Автор этой книги, Иво Андрич, получил за нее Нобелевскую премию по литературе.

Проехали знаменитый мост на реке Таре. Его ажурная конструкция повисла на высоте 150 метров над ущельем, где течет река. Говорят, этот мост хотели взорвать немцы, окружившие партизан. Им это не удалось, инженер, проектировавший мост, не согласился указать, где заложить взрывчатку, чтобы произошло его разрушение. Мост уцелел, героя-инженера расстреляли.

Население Сараево всегда состояло из предприимчивых и энергичных людей, имевших различные взгляды на религию, семью, мораль. Город напомнил мне Одессу. Здесь, даже раньше чем в Вене, организовали трамвайное сообщение, местный университет известен очень высоким уровнем образования. Район города вдоль реки Милявицы застроен домами европейской архитектуры, в остальных местах — постройки и времен турецкого владычества, мечети.

Мы прошли небольшой горбатый мост, на тротуаре у углового дома я увидел вмятые в асфальт следы двух очень небольших ступней ног. Увидев удивление на моем лице, Миушкович пояснил:

— Здесь террорист Гаврило Принцип стрелял в чету Габсбургов.

Я в волнении замер. С этого вроде небольшого эпизода в событиях мирового масштаба началась бойня, унесшая миллионы жизней!

В Сараево мы получили заказ на литье для коммунального хозяйства.

— Кое-что набрали, — резюмировал Жарко результаты поездки.

* * *

На «железаре» меня уже ждал Чечулович, организовавший поход на Сутиеску. В группу туристов вошло пять молодых парней и девушка. Армия Тито, состоящая из Пролетарских бригад, старалась все время маневрировать, избегая крупных столкновений с немцами. Для отдыха и пополнения выбирали малонаселенные районы вблизи горных рек. Там враги стремились окружить и уничтожить партизан. В истории войны здесь отмечают битвы при реках Неретве, Козаре и Сутиеске. У нас демонстрировали киноэпопею о битве при Козаре.

До места, откуда начинался наш пеший переход, доехали на машине. Выгрузились на окраине села. Было тихо, слышалось тихое блеяние овец, журчание ручья. В спальных мешках заснули у костра.

Утром начался дождь, в тумане смутно виделись очертания большой горы. Наскоро перекусив, двинулись к ней.

Шли часа три, но гора все так же высилась впереди, уходя в мглистое серое небо. От холодного воздуха и нагрузки стало трудно дышать.

Наконец, вышли на ровное место, там стояли две «колыбы» — подобие наших «курных» изб. У отвесной стены горы, в загоне из жердей, сгрудились овцы, летом их перегоняют сюда пастись на сочной траве.

Мы зашли в избу. Там две женщины варили «каймак» — сырную смесь из овечьего и коровьего молока. Обе были одеты в вязаные кофты, черные юбки, их смуглые, с резкими чертами лица, выглядели сурово.

Мои спутники заговорили с ними. Инструктор Владо указал на меня:

— Это — рус. Идет с нами в Тентьище. Здесь сейчас кто-нибудь ходит?

— Дня два назад прошли пятеро немцев. Шли быстро, уверенно.

— Так они делают карты наших мест. Теперь им можно ходить везде.

Еще год назад у Крагуевца был указатель: «Немцам въезд запрещен». Всем — западным и восточным, за убийство в войну учеников школы.

Женщины поставили тарелки с вареным картофелем и «каймаком», спросили — есть ли в Руссии овечий сыр.

— В Руссии есть все, но, очень большое! — рассмеялся Чечулович. — Наш Николич жаловался, что в Кривом Роге его покусали большие мухи. Наверно это были осы, но божился, что — мухи. В Руссии все большое!

После еды меня потянуло в сон. Когда проснулся, в «колыбе» никого не было. Я вышел наружу. Илья собирал в рюкзак вещи. Владо фотографировал женщин. Они напряженно смотрели в объектив фотоаппарата.

После отдыха расходиться было трудно. Облака над горой исчезли, дождь кончился. Мы поднимались по карнизу скалы, цепляясь руками за ее выступы, прижимаясь к впадинам. Как могли пройти здесь люди с оружием и ранеными на носилках? Ведь это был путь из окружения.

Наконец, вышли на плато, откуда начали спуск в долину Сутиески. Выйдя из леса, мы увидели внизу здание мемориала Тентьище, много палаток приехавших на слет памяти погибших в той битве.

Сутиеска показалась мне неширокой рекой. Но в тот год она разлилась от дождей и стремительно несла массу воды. Некоторые партизаны погибли еще при переправе через реку. Обоз с остатками провианта, раненых пришлось оставить в наскоро сделанных укрытиях. После войны в этих местах находили останки многих людей. Вершины гор заняли враги, путь туда им показали предатели. Оттуда немцы и итальянцы простреливали всю долину. Был ранен Тито, убит руководитель английской военной миссии. Партизаны почти не спали, доедали последние галеты, готовясь к прорыву окружения. Головным отрядом командовал Сава Ковачевич, на фото в музее он очень похож на Чапаева. Его отряд с большими потерями пробил окружение врага, Сава Ковачевич погиб. Но основные силы партизанской армии смогли выйти из окружения в спасительные леса Боснии.

На памятной плите мемориала в Тентьище есть надпись:

«Из погибших здесь для нас никто не умер».

* * *

Из Барича пришел телекс, что наши корпуса обработали, испытали, их нужное качество подтверждено. Коммерческая служба «железары» заключила выгодный договор с заказчиком. Мне сказали, что это — очень важный успех ранее безнадежно убыточного литейного цеха. Миушкович сообщил, что по решению Рабочего Совета «железары» меня премировали поездкой на побережье Адриатики.

Из Никшича мы выехали с Чечуловичем рано утром.

Дорога к морю шла через Цетинье, старую столицу Черногории. Этот небольшой город расположен на склонах гор по обе стороны реки с очень чистой водой голубого цвета. Дома из природного камня, старинный мост, открытые террасы кофеен с небольшим количеством посетителей, придают ему вид обители с первозданным спокойствием.

Рядом с Цетинье находится Ловчен, священная для черногорцев гора. С нее видны вершины горного массива Дурмитор на севере, берег Адриатики на юге и просторы Скадерского озера на востоке. На вершине горы расположен мавзолей Негоша, славного правителя Черногории. Внешностью, он был похож на нашего Петра Первого. Говорят, увидев его, Петр воскликнул:

— Экий ты длинный — выше меня!

— Выше русского