Вундергай-сыщик - Якуб Джураевич Ходжаев

— Ребята, там пришла машина с кафелем для зимнего бассейна. Айда разгружать!..

Поиски продолжаются

Старания агитбригады не пропали даром. Хашар прошел успешно. В каждом дворе трудились жители всех этажей, и даже кое-кто из компании Тюленя. Правда, пришли они «под охраной» собственных родителей, боясь, что Тюлень не простит дружкам «предательства».

Скоро уже стали «проклевываться» два стадиона и восемь спортплощадок, подвалы были расчищены, побелены, электрифицированы. Разработан был и план радиофикации массива для связи штаба со всеми пионерскими постами дворов. План представил Газик. Правда, Газик был серьезно предупрежден Тюленем, пообещавшим «вылечить» его от «дурного влияния Вундергая». Но Газик не испугался, он ведь и не скрывал, что всегда оставался в накладе от сделок с Тюленем. Да и отец Газика вдруг пообещал выбросить всю его аппаратуру, если сын не покончит с темными делишками и не займется полезным делом. Инспектор Али раза два навещал его, пообещал устроить на работу в городской клуб юных техников. Словом, добрые вести поступали в штаб отовсюду…

Вечером Вундергай с Мамурой, собрав всех командиров, принялись готовить отчет для райкома комсомола о первом этапе строительства спорткомплекса и досрочной сдаче Клуба интернациональной дружбы под руководством Хадичи и Атабека.

Спустя час в притихшем коридоре раздались шаги. Пришли инспектор Али, Бабашкин и… пропавший было без вести Арлекин.

— Салют ребячьему комиссару! — Арлекин пожал руки Вундергаю и Мамуре. — Не подумайте, что меня доставили под конвоем. Вот этот лоцман, — он указал на Бабашкина, — привел меня сюда транзитом через кабинет товарища участкового. Как насчет циркового кружка? Я готов вести его на общественных началах.

— Пионерский цирк — это здорово, — обрадовался Вундергай. — Мы тебя уже в цирке искали. Ты же сам сказал тогда — «каждый вечер у ковра»…

— Совершенно верно, — сказал Арлекин. — Не только каждый вечер, но и все дни. Но ведь я вам не говорил про цирк… Я пока только учусь в цирковом училище. Так что не обижайся, что на время исчез. Каникулы…

— Да чего обижаться, если сам пришел, — сказал Бабашкин. — А с петухом можно в кружок поступить?

— Хоть с коровой, — улыбнулся Арлекин.

— Нет у меня коровы, — серьезно ответил Бабашкин.

— Заведешь…

Инспектор Али жестом прервал этот диалог.

— О цирке поговорим в другой раз, — сказал он Бабашкину. — Сейчас вместе с Мамурой можете идти домой, родители уже беспокоятся.

— Никто не беспокоится, — попытался возразить Бабашкин.

— Приказы не обсуждаются! — поддержал участкового Вундергай. — Завтра утром встречаемся здесь.

Мамура беспрекословно сложила все бумаги в папку, аккуратно связала тесемки и пошла к выходу. Бабашкин неохотно поплелся за ней. Инспектор подождал, пока стихнут шаги, потом сказал Вундергаю:

— Так вот… Твой рассказ относительно Арнольда Суррогатова пока ничего не дал.

— Тюлень сгоряча проговорился, что он знает насчет того медальона и пригрозил мне Суррогатовым, — рассказал Вундергай.

— А пригласи его на беседу — и он живо откажется от этих своих слов, — сказал инспектор Али. — Даже Газик толком ничего не знает о нем.

— Но ведь у него обитают Алиса с Хламидой-Монадой! — обрадовался своему доводу Вундергай.

— Соседи утверждают, — кивнул инспектор Али, — что никаких подозрительных типов не заметили. Правда, кто-то вспомнил, что у Суррогатова гостила племянница. Она уже уехала.

— Куда уехала? — вскочил Вундергай.

— Вот именно, куда? — повторил инспектор Али. — Спроси об этом у Суррогатова.

— И спрошу! — запальчиво воскликнул Вундергай. — Тем более, что у меня есть для него ценная информация про те триста рублей, которые не стала делить с ним Алиса.

— Только усложнишь дело! — остановил его инспектор Али. — Алиса уже во всем ему призналась. Больше того: и деньги, и квитанция возвращены хозяйке. Пострадавшие сказали нашим работникам, что приходила незнакомая молодая женщина в форме лейтенанта милиции и вручила им пропажу, попросив расписаться в блокноте…

— Отменно работают! — не удержался Вундергай. — Алиса это была. Больше некому…

Инспектор Али продолжил:

— Можно было бы эти деньги и не возвращать, а квитанцию просто подбросить — все равно без паспорта ей не выдали бы кольцо. Алиса так бы и поступила, но Суррогатов, видно, прозорлив. Он-то уверен, что ты, Вундергай, как свидетель преступления Алисы, можешь и со мной поделиться тем, что знаешь. Потому и подстраховался. А с тобой ему расправиться сейчас проще простого. Ты ведь сам себя ему в лапы отдал. Если бы Аристогес, все твои верные друзья и я в том числе не верили тебе, ты, может, и находился бы сейчас под следствием. — Инспектор Али протянул Вундергаю небольшой листок, вырванный из блокнота. — Вот два номера телефона, первый — Алексея Васильевича Станицына, он из угрозыска, и в курсе этого дела… Второй телефон мой. Можно звонить и ночью. — Инспектор Али помолчал, как бы взвешивая следующие слова. — Теперь слушай и запоминай. Номера телефонов выучи наизусть… Кроме тебя никто не знает в лицо его сообщниц — Алису и Хламиду. Возможно, никуда они и не уезжали. Просто Суррогатов мог их для подстраховки поселить в другом месте. Так вот, Вундергай. Надо тебе погулять по городу. Возьми с собой Назара, он может тебе пригодиться. Просмотрите внимательно этажи ЦУМа и ГУМа, погуляйте по ярмаркам, загляните в ювелирные магазины, приходные кассы. Если заметите кого-то из них, один к телефону, а другой — продолжает наблюдение. Задача ясна?..

Погоня

Следующим утром первыми явились Мамура с Бабашкиным. Секретарь Совета штаба доложила, что уже разработан график дежурств в каждом подъезде, где живут завтрашние первоклашки. Их будут опекать всю первую четверть, пока они не научатся самостоятельно делать уроки и хозяйничать в доме. Мамура добавила еще, что скоро начнет свою работу клуб «Звездочка». Потом Мамура замялась и с надеждой посмотрела на Бабашкина.

— Она хочет попросить петуха на прокат, — помог ей Бабашкин.

— Бери, — охотно согласился Вундергай. Он даже обрадовался, что Кука не останется без внимания в эти напряженные дни. — Только смотри, чтобы малышня не затискала его, и пить ему давайте почаще.

— Знаю, знаю, — закивала Мамура и, не мешкая, направилась на балкон. Кука знал ее и потому позволил усадить себя в спортивную сумку.

Мамура ушла, а Бабашкин сказал:

— Я хочу сделать заявление.

Вундергай надевал рубашку, да так и замер, не успев продеть руку в рукав.

— Заявляй, да покороче. Я Назара жду, у нас срочное дело.

— Вот-вот, я как раз насчет этого… Делайте, что хотите, но я больше не желаю с вами работать.

— В отставку подаешь? — попытался перевести разговор в шутку Вундергай.

— Между прочим, ничего смешного не вижу, — насупился Бабашкин.

— Давай без загадок, Бабашкин. — Вундергай терял терпение. Он