Морена-2. Золото партии - Александр Афанасьев

– Эй, Камиль, надо наших дундуков30 проведать. Еды там им отвезти, а то они и до маркета то не сходят. Возьмешься?

– Да

– Ну и решили.

– Подожди – сказал русский

Камиль недоуменно посмотрел на дядю Ису. Тот едва заметно кивнул

– Это ты с ней встречался? Ну с балериной?

???

– С девкой этой?

– Ну, я…

– Что она тебе про мать говорила?

– Что тупая.

– А еще что?

Камиль пожал плечами.

– Да ничего особо не говорила

– Мать за нее выкуп платить будет?

– Сашка… ну ее зовут так, хотя она не русская – говорила, что матери плевать на нее. Не знаю.

– А ее мать ты видел?

– Нет.

Русский обратился к дяде Исе.

– Я пойду. Пока всё как договорились.

– Непременно. Передайте – все сделаем.

Камилю не понравилось, как дядя Иса явно заискивает перед русским. Тем более русским. И когда дверь за ним закрылась – он рискнул спросить:

– Дядя Иса, а этот русский – он кто?

– Тебе какая разница?

– Просто разве мы не с русскими воевали?

– Умный стал! – вдруг разозлился дядя Иса – Вот скажу отцу, пусть тебя отошлет в Нохчи-чу, овец пасти! Пошел!

* * *

Только выйдя из лавки, Камиль вспомнил, что не попросил денег на еду. И сейчас не подойдешь – дядя Иса вон какой злой. Придется на свои покупать.

Свернул к супермаркету Теско, набрал две корзины и воду еще прихватил несколько бутылей. Кстати, несмотря на то, что в Великобритании очень высокие зарплаты и очень высокие цены на всё – тут можно питаться очень дешево. Во всех крупных супермаркетах существуют специальные предложения, рассчитанные на бедняков, мигрантов – сосиски, например, дешевая курятина. Если их покупать – то можно прожить не дороже чем в Восточной Европе…

Поехал на ферму.

До фермы он добрался уже под закат – пришлось ехать осторожно, потому что, если задержат, ничего хорошего не будет, а дядя Иса еще больше разозлится. Ферма выглядела как обычно, никаких признаков того, что там ждет полиция нет – и он подъехал напрямую, без проверки.

– Адам! Где вы??

Появился Адам, у него был дешевый, но мощный турецкий помповик.

– Салам алейкум.

Камаль показал на машину, не ответив на приветствие.

– Разгружайте.

Хорошо все-таки почувствовать, что и ты для кого-то босс.

* * *

Когда машина была разгружена – все трое чеченцев, охранявших заложницу, вышли поговорить.

– Никого не было? – спросил Камиль – Соседи, электрики?

– Никого не было.

– Точно?

– Да точно, Аллах свидетель.

– И сами никуда не ходили?

– Нет, не ходили. Куда нам ходить?

– Имейте в виду, если кто придет – сразу мне отзванивайте.

– Ясно, Камиль-эфенди.

– Как она? – сменил тему Камиль.

– Первый день ругалась, орала. Теперь тихая.

– Кормите? В туалет водите?

– Все делаем Камиль-эфенди.

– Имейте в виду, она много денег стоит. Если с ней что, старшие на вас этот долг повесят. За всю жизнь не отработаете…

– Понятно. Камиль-эфенди.

– Тогда я поехал.

Вперед ступил Адам – он, кстати, не чеченец был, полукровка, с аварской кровью. Оттого и наглый такой

– Ле, Камиль. Ты не против, если мы с ней… от нее все равно не убудет.

Камиль вдруг неожиданно сам для себя выдал такой спич, какого сам от себя не ожидал – он схватил Адама за грудки и притянул к себе.

– Только попробуй это сделать, хайван. Только попробуй. Аллах свидетель, я тебя твоими же кишками накормлю, понял?!

И, оттолкнув дундука – пошел к машине.

* * *

Выезжая – он заметил едущий BMW, электрический, подумал – странно, такие обычно в Лондоне ездят, в провинции таких немного, да и зарядных станций для них тут нет. Но он просто проехал мимо, ибо в голове у него были совсем другие заботы.

* * *

Автомашину она бросила у дороги, загнав ее за живую изгородь. На ней был удобный, спортивный черный костюм. Прибора ночного видения и тем более тепловизора не было. Но ей они и не были нужны. Светила луна – как тогда, в Пиренеях. Или в Андах, где они часто ночевали в палатке, когда она только училась тому, что сейчас умела.

Тихо вокруг,

Сумрак на землю лег,

Тонут во мгле Манчжурские сопки,

Тучей закрыт восток.

Видишь кресты?

Это герои спят.

Песню над ними ветер поет

И звезды с небес глядят.

То не залп с полей долетел —

это гром вдали прогремел.

и опять кругом все так спокойно,

все молчит в тишине ночной.

Спите, бойцы,

Спите спокойным сном,

Пусть вам приснятся нивы родные,

Отчий далекий дом.

Это была единственная песня на русском, которую Жорж знал наизусть. Он узнал ее от деда, который пел ее в приступах черной тоски и отчаяния, когда напивался. Он же пел ее в Багдаде – чтобы не сойти с ума от льющейся повсюду, такой дешевой крови…

Потерянное дитя, она помнила про Организацию – хотя та, по всей видимости, после гибели Жоржа и смерти баронессы забыла про нее. А может, она просто затаилась, как зверь, пережидая приступ антироссийской истерии. Ведя свою историю от тайных организаций, возникших в среде русских эмигрантов, чтобы карать возвращенцев и агентов ОГПУ-НКВД, ведших смертельную войну с остатками русской гвардии уже в Европе – Организация как никакая другая умела мимикрировать и затаиваться, когда это было нужно. Вступая в Организацию, новобранец давал клятву лгать всегда, когда это будет нужно – в чем-то это было схоже с принципом такия у шиитов. Лгать когда нужно, обещать что угодно, клясться и держать фигу в кармане, отречься, не отрекаясь. Ради победы в тайной войне можно всё. Организация – по всей видимости, никто не может сказать точно – спасла Адольфа Гитлера, когда тот был никому не известным и не нужным отставным ефрейтором31. Организация стояла у истоков русского отдела ЦРУ – мало кто в Вашингтоне тогда понимал, с чем им придется иметь дело и сколько времени. Организация теперь действовала против Запада теми же методами. И с тем же успехом – теперь уже США бились в антироссийской истерике, пропагандируя учение о демократии, которое бессмертно, потому что оно верно, панически боялись любых русских, объявляли любое другое мнение преступным, и готовы были отгородиться железным занавесом от всего, что не укладывалось в их теории. Тот, кто изучал стратегию молекулярной агрессии – прекрасно понимал, что происходит и о чем идет речь.