В рассветный час - Кира Измайлова

Лорд Кервен опускает ресницы. Было ли это знаком одобрения или наоборот? Может, Дейну просто показалось? Невозможно, чтобы кто-то диктовал свою волю остальным, это дискредитирует саму идею Совета!

«Я ничего не понимаю, – Дейн сохраняет спокойствие, но чувствует себя неуютно. – Меня явно втягивают в какую-то игру… Да нет, уже втянули! А я даже не знаю ни ее правил, ни тем более цели…»

Теперь лорд Кервен обращается к лорду Сейтену, тоже смотрит на него пристально, но Дейн не может разобрать, подает ли он тому какой-то знак.

– Я возражаю, – громко произносит Сейтен. Голос у него довольно высокий и резкий, словно чаячий крик. Правда, не настолько противный, добавляет про себя Дейн.

– Объяснитесь, – предлагает председатель Совета.

– Его высочество, равно как и присутствующий здесь лорд Восточных земель, не обладает достаточной компетенцией, чтобы судить о тактике и стратегии борьбы с кочевыми племенами, – по-прежнему громко и зло произносит тот. – Однако лорд Восточных земель честно признает данный факт, тогда как его высочество принимает решение, основываясь, должно быть, на почерпнутых из романов сведениях, не имеющих ничего общего с объективной реальностью.

– Каково же ваше предложение? – Кервен по-прежнему невозмутим, а вот Дейну не по себе.

Он полагал, что лорд Западных земель – ставленник председателя Совета и беспрекословно подчиняется ему, однако… Или так задумано? Нет, не похоже, Сейтен скверно умеет притворяться, он не сумел бы так сыграть: в нем клокочет настоящая ярость. Почти такая же, как у его предшественника, и Дейн вспоминает привычные пути отхода: столько лет прошло, что он позабыл, как лучше укрываться от всепоглощающего пламени… Правда, надеется, что до этого не дойдет: Сейтен все-таки держит себя в руках, хотя и не без труда.

– Пограничные отряды достаточно эффективно справляются с проникающими на нашу территорию отрядами, – отвечает лорд Западных земель. – Охотиться за кочевниками – занятие бессмысленное и бесперспективное. Искать их становище на Теневой стороне – тем более. Вдобавок нашей кавалерии не угнаться за ними – лошади кочевников за день покрывают огромные расстояния.

А вот это обидно: Восточные земли поставляют коней в войска, и эти скакуны всегда считались самыми лучшими! Среди лошадей южных кровей достаточно быстрых как ветер скакунов – их используют гонцы, а вот восточные кони и достаточно резвы, и в то же время выносливы и неприхотливы.

– Наши лошади лучше, – неожиданно добавляет лорд Сейтен, будто уловив мысли Дейна, – но они не привыкли к условиям темной стороны. В родной Тени кочевники получают огромное преимущество. К тому же им достаточно рассыпаться, чтобы свести на нет все наши усилия. Это напоминает охоту за комарами с кузнечным молотом – пока его поднимешь, десяток тварей успеет ужалить!

Сейтен делает паузу – явно чтобы не начать сыпать ругательствами, – потом продолжает:

– Чтобы уничтожить их командующих, потребуются существенные силы, особенно учитывая тот факт, что стать предводителем может любой достаточно шустрый всадник, подхвативший копье погибшего вождя. Это краткая справка для несведущих, – он отвешивает короткий поклон в сторону принца. – И я предупреждаю, что в случае, если подобный приказ все же будет отдан, я заведомо отказываюсь выполнять его, оголяя тем самым границу и распыляя войска. Это мое последнее слово.

Дейн теряет дар речи. Председатель Совета смотрит на лорда Западных земель безо всякого выражения, а вот наследник престола пребывает в некотором замешательстве, переходящем в откровенную растерянность. Видимо, о том, что кто-то из лордов может взбрыкнуть, отец его не предупреждал.

– Я поддерживаю лорда Западных земель, – вдруг негромко, но очень весомо произносит последний невысказавшийся. – Набеги кочевников носят регулярный характер. Население к этому привыкло, успевает заблаговременно подготовиться к ним и при помощи пограничников вполне успешно их отражает. Материальный ущерб и человеческие потери минимальны, я могу доказать свои слова с цифрами в руках. Вывод войск на Теневую сторону – а это предприятие долговременное, – снабжение фуражом и прочим обойдется значительно дороже, нежели постройка нескольких крестьянских домишек. Тем более они лепят эти хижины буквально из соломы и… гм… глины, на что тут тратиться? Конечно, пострадавшие получают небольшое вспомоществование на обустройство и пропитание, но это, право, капля в море.

Лорд Южных земель говорит очень спокойно, но в голосе его сквозит насмешка.

– Кроме того, – добавляет он, – я полагаю, лорд Западных земель забыл упомянуть о немаловажном аспекте сложившейся ситуации.

Тот, вскинув голову, недобро щурит глаза, но его сосед не обращает внимания на этот взгляд.

– Набеги не дают пограничникам расслабиться, – произносит лорд Ниорис. – Я полагаю, это существенный аргумент.

– Верно, – будто бы нехотя соглашается лорд Сейтен. – Крупных войн не случалось достаточно давно. Войска в хорошей форме, но повышенная бдительность еще никому не вредила.

– Это все? – спокойно интересуется председатель Совета, дожидается утвердительных ответов и произносит: – Итак, двое членов Совета за, двое против, один воздержался. Вынесение решения по данному вопросу переносится на следующее заседание.

– Но, может быть, следует обсудить более детально? – подает голос принц, и даже Дейну становится ясно, что он недостаточно тщательно ознакомился с регламентом проведения Совета. – И, таким образом, выработать общий подход к…

– Вынесение решения по данному вопросу переносится на следующее заседание, – невозмутимо повторяет лорд Кервен. – Таково незыблемое правило. Члены Совета, недостаточно сведущие в сути проблемы, могут разобраться в ней более тщательно и, возможно, изменят мнение. Разумеется, это правило не касается вопросов первоочередной важности, к каковым нельзя отнести очередной набег, о котором было известно заранее. Продолжим, господа.

И они продолжают. И Дейн замечает, что ни словом, ни звуком председатель Совета не упоминает о недавнем открытии. Приберегает для более подходящего случая? Строит планы? Знать бы, какие именно и какая роль отводится в них ему самому! А может быть, лучше не знать, как прежде, не вникать ни во что, не касающееся непосредственно его сферы деятельности, воздерживаться при принятии решений…

Или нет? Или все уже изменилось бесповоротно и обратить время вспять нельзя? И от этих дум тяжело на сердце, мучительно тянет домой, в старый замок, хочется выбрать в конюшне легконогого коня и промчаться по округе, чтобы ветер бил в лицо, теплый ветер с запахом цветущих лугов, речной воды и дыма костров, что жгут в ночном, чтобы наступила осень, и золотые листья взвивались вихрем позади, и холодные брызги летели веером, когда конь упругими скачками мчится берегом реки…

Только луга и сады уже отцвели, а до осени еще далеко. Так далеко до того времени, когда он сможет, наконец, побывать дома и увидеть родных… И лучше не думать об этом, чтобы окончательно не возненавидеть столицу, этот белый раскаленный город!