Шуточки жизни - Ирина Быстрова

Жаннета в длинном кожаном плаще, на высоченных шпильках и в темных очках тяжело наваливается на входную дверь. Та легко распахивается, и Жаннета, не удержав равновесия, пролетает почти на середину первого зала, оставляя за спиной и стойку, и столик «у самого выхода», и мужика за ним. Я вскидываю руку в знак приветствия, но не уверена, что она видит меня. Она утверждается на своих шпильках, разворачивается и делает два шага по направлению к мужику. Тот безмятежно попивает свой кофе. Жаннета доходит до него, левой рукой снимает темные очки, правой легонько касается плеча мужика. Тот вздрагивает, расплескивая кофе, и оборачивается. Жаннета вскрикивает, роняет очки и зажимает рот рукой. Я издаю утробный стон и начинаю икать. Мужик медленно поднимается из-за стола и оказывается… Колюней.

– Лелька, как я рада тебя видеть! – первое, что я слышу, пересекая в понедельник порог офиса.

– Привет, Галка, – с некоторой заминкой говорю я.

– Привет, дорогая. – Она тискает меня в своих объятиях. – Даже не ожидала, что так соскучусь по тебе за эти дни. Как съездила?

– Хорошо. – Я судорожно цепляю на лицо идиотскую улыбочку. – А как у тебя дела?

– Нормально, – отвечает Галка, сопровождая свои слова легким пожатием плеч, – что им сделается?

– Да, действительно, – криво усмехаюсь я, – у тебя же всегда все ол-райт.

– Так все-таки, – не унимается Галка, – как там московский офис? Есть на что посмотреть? – И она заговорщицки подмигивает мне.

Неожиданно для самой себя я принимаюсь рассказывать ей историю с Альбертино. Да, не собиралась, но так вышло – нужно же что-то говорить, а в голову лезут только Жаннета с ее неуемным желанием почувствовать себя матерью да Колюня с таким же точно неуемным желанием, но прямо противоположного свойства. Поэтому Альбертино сейчас – это спасение.

– Ух ты! – вскрикивает Галка и вся лучится от удовольствия. – Вот это я понимаю! Ты среди нас просто рекордсмен!

– По какой части, если не секрет? – внезапно слышим мы мужской голос.

М.А. собственной персоной.

– Доброе утро, – склоняем мы головы в приветственном кивке.

– Доброе, – соглашается он, сохраняя на лице официальную улыбку. – Так поделитесь, в чем наша Ольга Николаевна рекордсмен?

«В охмурении мужиков на семь лет моложе себя», – я знаю, именно это вертится у Галки на языке, но она берет себя в руки и, кокетливо потупив глаза, отвечает:

– По части плавания.

Ого! Надо же было такое придумать. Хотя, я понимаю, Галке просто не пришло в голову ничего более подходящего. Я невольно начинаю смеяться.

– А что в этом смешного? – недоумевает М.А. – Вы ходите в бассейн?

– Раз в неделю, – сквозь смех отвечаю я. – И все мои успехи заключаются в том, что за сорок пять минут сеанса я проплываю четыре дорожки.

– А они? – М.А. прищуривается.

– Они умирают на трех.

– Завидую, – неожиданно говорит М.А.

– Кому? – удивляюсь я.

– Вам. Сам никак не дойду да бассейна. – Он изображает прощальный кивок и покидает нас.

– Нет, ну какой все-таки мужик, – с тоской в голосе произносит Галка. – Жаль только – не про нашу честь.

Она всегда так говорит, а я всегда в таких случаях отвечаю ей вопросом: «Как там наш Колюня?» – кто-то же должен ей хоть изредка напоминать о взятых на себя двенадцать лет назад обязательствах. Но сегодня я крепко стискиваю зубы и молчу. Галка берет с меня слово испить чуть позже кофе и удаляется в свой кабинет. Я бреду в свой, включаю компьютер, поливаю цветы и усаживаюсь за стол с единственным желанием наконец-то выкинуть из головы события субботы. Не получается.

Узнав в будущем папаше Колюню, Жаннета впала в ступор.. Собственно, мы все трое пребывали в примерно одинаковом состоянии, только они – у входа, а я – в соседнем зале. Честно говоря, там я и решила остаться до тех пор, пока Колюня не покинет помещение. «К чему усугублять ситуацию, – думала я. Однако Жаннета считала иначе. Очнувшись от первого шока, она повернулась в мою сторону и призывно махнула рукой. Колюня вторично вздрогнул и тоже повернул голову. Ужас, исказивший его лицо при появлении Жаннеты, сменился гримасой обреченности. Два свидетеля – это уж слишком.

– Привет, – сказала я, подойдя к ним. – Может, присядем и поговорим?

Жаннета благодарно взглянула на меня. Мы расселись вокруг столика и заказали по двойному эспрессо.

– Ну, – спросила Жаннета, сделав несколько глотков и от этого придя в себя, – что будем делать?

И тут Колюня поразил меня. Нет, он не стал биться головой о стол. Не стал стенать и оправдываться. И уж тем более не стал крыть Галку на чем свет стоит (хотя, признаться, было за что). Он размешал сахар в своем кофе и ровным голосом сказал:

– Решать тебе. Если тебя смущает мое отцовство и ты предпочла бы, чтобы отец ребенка, которого ты собираешься усыновить, был тебе неизвестен, то тогда пьем кофе и расходимся. Если же для тебя это не имеет значения, то задавай свои вопросы.

– Какие вопросы? – спросила ошарашенная Жаннета.

– Ну, конечно, не о том, как я дошел до жизни такой, – усмехнулся Колюня. – Ты ведь хотела что-то уточнить по поводу моего здоровья, верно?

– Верно, – кивнула Жаннета, – но, честно тебе скажу, я еще не успела понять, имеет для меня значение твое отцовство или нет.

– Понятно, – произнес Колюня. – Тогда думай. Вот, смотри, – он взял с рядом стоявшего стула папку, – здесь результаты обследования, которое я проходил с полгода назад. Там чего только нет. Отдаю тебе и надеюсь, – он криво улыбнулся, – ты не станешь носиться по городу и оглашать мои маленькие физиологические тайны.

– По городу я, конечно, носиться не стану, – медленно начала Жаннета, – но как же Галка?..

И тут Колюня поразил меня вторично.

– Здесь ничего не поделаешь, – сказал он, откидываясь в своем кресле, – это наши с Галкой проблемы, и мы сами будем в них разбираться. Но я знаю, что вы старые подруги, и поэтому не могу просить вас о том, чтобы вы ей ничего не говорили. Поступайте как знаете. Это ваше право.

Мы с Жаннетой открыли рты.

– А мне придется решать проблемы уже по мере возникновения, – усмехнулся он.

Невеселая это была усмешка. Я почувствовала, как у меня заскребло на душе. Вот уж мерзкая ситуация!

Колюня одним глотком осушил свою чашку, достал из внутреннего кармана пиджака деньги, бросил их на стол и поднялся:

– Пойду. У тебя теперь есть мой мобильный – позвонишь, когда решишься на что-нибудь. – И он ушел.

– Мужчина, – уважительно проговорила я.

– И как любой мужчина, козел, – подытожила Жаннета.