ЛюБоль 2 - Ульяна Соболева

когда преклонишь колени, но мое терпение не безгранично.

Я рассмеялся.

– Будь ты Ману Алмазовым, я бы приполз сюда на брюхе и не посмел поднять на тебя взгляд, но ты самозванец и гореть тебе за ложь в чертовой бездне, куда я тебя и отправлю. Настоящий Ману мертв!

Он даже не пошевелился и, когда его люди выхватили стволы, он поднял руку, и оружие опустилось.

– Я бы мог вырвать тебе язык за твою дерзость, а потом вздернуть на одном из этих деревьев, но я считаю, что ты в праве сомневаться. Вижу, ты вышел драться с нами. Твой боевой окрас ясно дал понять ваши намерения.

– А ты умен, но все же это не делает тебя настоящим. Ману был во сто крат умнее. Тебе не проехать на наши земли и уже не вернуться обратно. Ты сдохнешь здесь смертью лживого мерзавца, посмевшего назваться бароном.

Я ожидал, что именно сейчас его люди ринутся в бой, но они продолжали ждать указаний своего предводителя, который все так же невозмутимо стоял передо мной.

– Разве мы недостаточно потеряли в боях за нашу свободу? Разве мало нашей крови пролили проклятые захватчики, чтобы мы сейчас на радость им убивали и резали друг друга?

– Струсил? Так я и знал. Алмазов никогда бы не отказался от боя. Он бы заставил меня сожрать мой язык за оскорбление.

Я услышал смешок и невольно поежился. Страх просачивался мне под кожу невидимой паутиной.

– А кто сказал, что я не заставлю тебя это сделать?! Я лишь сказал, что не хочу, чтобы в этом бою умирали наши люди. Пусть он состоится между мной и тобой. И если тебе удастся убить меня, то я согласен, чтобы меня звали самозванцем посмертно даже мои верные воины.

– Не соглашайтесь. Он зверь. Он вероломен и опасен. Давайте мы разорвем их на части, Лютый.

– Тогда получится, что я струсил, а я никогда и ни перед кем не дрожал от страха. Я Даниил Алмазов и я приму этот вызов. И если он убьет меня, то на то воля Бога. Значит так тому и быть.

Я сделал шаг вперед.

– Я принимаю твой вызов. Пусть смерть рассудит нас.

– Либо ты признаешь меня своим бароном и преклонишь колени.

– Я лучше умру.

– Что ж, иногда даже самые сильные бывают глупы.

Я отметила, что самозванец слегка прихрамывает. Ему удается это скрывать, но не от меня. Возможно было раздроблено колено. Что ж, я буду бить тебя именно туда. Я так же двинулся ему навстречу.

– Не хочешь снять маску? Может быть, тогда я бы признал в тебе сына великого Алмазова.

– Ты признаешь, и для этого тебе не обязательно видеть мое лицо. Впрочем, перед смертью я, может быть, исполню твое желание.

– Либо я сам увижу лицо лжеца перед твоей.

– Возможно.

Бесстрастный и спокойный, как ледяная глыба. К черту страх, я убью его, или меня примут мои близкие на небесах! Выхватил нож и медленно двигался вокруг ублюдка, который даже не принял оборонительной позиции. Самоуверенный глупец. Недооценивает меня, потому что я младше. Самая распространенная ошибка.

– Защищайся, самозванец, или я выпущу тебе кишки!

– Не вижу надобности размахивать руками просто так. Но ты можешь потанцевать для меня. Ты хорошо двигаешься.

Замахнулся, и он молниеносно отбил удар, но не нанес свой. Я нападал с разных сторон, но, казалось, этот черный ублюдок читает мои мысли. Он почти не двигался, двигалась только его рука, и он не пускал меня себе за спину. Казалось, играет со мной, изматывая или издеваясь. С ревом бросился на него, чтобы нанести удар прямо в грудь, но он присел и отшвырнул меня на несколько метров от себя, приподняв в воздухе за шиворот.

– Танцуй дальше, Лютый. Танцуй, пока не упадешь замертво от усталости.

– Вначале я вырежу тебе сердце.

– Вначале нанеси хотя бы один удар, – он засмеялся хриплым, надтреснутым голосом, и я снова бросился на него. Быстрыми короткими ударами, то вверх, то вниз. И пока он отбивал мой нож, я изловчился и нанес сокрушительный удар по его колену подошвой шипованного ботинка. Раздался хруст, и ублюдок пошатнулся, а я полоснул его ножом по груди. И встретился с его взглядом. По телу прошла волна суеверной дрожи. Страшный взгляд, звериный. Словно сама смерть смотрит на меня из глубин преисподней желто-карими глазами. Глазами волка.

– Отлично. Хороший маневр, – и, отразив новое нападение, нанес два пореза по моим рукам. От боли потемнело в глазах. Он наступал на меня, выматывая резкими и неожиданными ударами с разных сторон. Меняя тактику так быстро, что я не успевала предугадать следующий удар. Он дрался, как сам черт. Я бы хотела, знать кто был учителем этого ублюдка. Почувствовал боль в боку и бедре, что-то горячее полилось вниз по штанам за отворот сапога. Моя кровь. Твааарь. Он режет меня, как скот. Играючи, заставляя терять силы и кровь. Звон клинков, и я опять бью его по колену, заставляя пошатнуться и упустить удар в плечо. И снова нападать сильно и беспрерывно, бить и бить по колену, распороть плоть на ноге лезвием, заставляя его упасть на это колено, и тут же встать, и пойти на меня, рассекая воздух быстрыми поворотами кинжала, настолько быстрыми, что, если я только приближусь, меня изрежет на куски. Резкий выпад, и мое правое плечо охватило огнем, нож выскользнул на землю. Самозванец наносит мне удар по голове рукоятью, и по моему лицу сочится кровь.

– Даниииии! – голос Лили прорывается сквозь рев адреналина и марево слабости. Обернуться на нее, падая на колени, моя девочка смотрит на меня и плачет. Прибежала…ко мне. Дурочка. Какая же она дурочка. Я же сказал ждать на месте и убираться…если.

И тут же схватить орудие обеими руками, чтобы всадить его снизу яростно и быстро…но он так же ловко отразил удар и вышвырнул мой нож в сторону. Рывком поднял за шиворот с земли, вглядываясь мне в лицо расширенными сверкающими глазами. А меня начинает трясти, лихорадить…Никто…никто не знал этого удара, кроме… И я вижу, что его трясет точно так же, он стирает с моего лица краску лихорадочно, грубо и шумно дышит сквозь стиснутые зубы.

– Дани? Дани? – повторят снова и снова, а я тянусь руками к его маске, чтобы содрать ее и отшвырнуть в сторону и закричать. Беззвучно открыв рот, с хрипом и клокотом в груди, а по щекам слезы покатились градом.

– Тыыы! Маленький засранец… я же мог убить тебя. – ошеломленно, хрипло, – Твою ж…Дани! ДАНИИИ!