📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгБоевики«Пассажир» из Сан-Франциско - Анатолий Маркович Бальчев

«Пассажир» из Сан-Франциско - Анатолий Маркович Бальчев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 49
Перейти на страницу:
из Москвы — в одном СВ Наташа с Темкой, в другом — Фил в одиночестве. Темка так умаялся за день, что заснул почти сразу же, как его голова коснулась подушки. Немудрено — все дни в Питере были насыщенными до предела, а уж последний — особенно, несмотря на то, что Фил появился прямо перед отходом поезда. Они и без Фила нашли чем заняться после Петродворца. Покатались на катерочке по каналам, посидели в кафе, вечером пошли в цирк — совершенно случайно, просто увидели афишу и решили — а почему бы нет? Темка был счастлив. И, судя по улыбке, сны ему снились тоже счастливые. Наташа немного посидела рядом, удостоверилась, что ребенок спит крепко — до Москвы не разбудишь, и вышла из купе.

Подошла к соседнему, постучала. Фил, открыл — уставший, сонный и задумчивый.

— Ты еще не спишь? — Наташа прошла и села за столик, на котором стояла бутылка дорогого красного вина — уже открытая, фрукты, шоколадные конфеты, и — как-то очень по-советски — бутерброды с вареной колбасой.

— Хотел дождаться тебя.

— Да Темка только заснул…

— Какой-то он стал в последнее время вертлявый, я заметил…

— Такая вот реакция на ваше величество… слишком много впечатлений.

Фил присел напротив Наташи, разлил вино в граненые стаканы, улыбнулся, как будто извиняясь…

Наташа отпила глоток. Действительно вкусно, хотя она и не была такой уж тонкой ценительницей сухих вин.

— Ты утром выходить не спеши. Я выйду первая. Меня кто-то встречает.

— Кто?

— Не знаю.

— Нам, как партизанам, все время приходится скрываться, — недовольно заметил Фил.

— А ты как хотел… женатый человек…

— Моя жена… она никогда меня не понимала. Что я делаю, где бываю… И теперь она для меня только мать… моего ребенка. Так что я уже бродяга со стажем.

— Но ведь дочь ты любишь?

— Это единственное, что меня держит… У тебя ведь тоже не все гладко… Таможня… Твое присутствие в этой системе кажется мне странным.

— В этой жизни все странно, — строптиво ответила Наташа, выбрала из кучи фруктов персик и принялась жевать, глядя в окно. Фонари мелькали, сливаясь в желто-золотую цепь, украшающую тяжелый бархат ночи. Фил тоже молчал. Потянулся за бутербродом, потом передумал.

— Кстати, а что сейчас делает Вика?

Наташа оторвалась от окна, посмотрела на него холодно, потом отвернулась обратно и тихо ск-зала:

— Вика умерла.

— Как?! — вскрикнул Фил.

— С вашей помощью, — с горечью сказала Наташа.

Фил даже подскочил на диване, замотал головой, провел рукой по волосам.

— Но ведь ничего особо страшного тогда не случилось. Нашли доллары, и что? Не посадили же. Попугали просто.

— Ты откуда знаешь? — вопрос прозвучал резко, Фил ответил не сразу. Опустил глаза, долго о чем-то размышляя.

— Я тебе в отеле соврал… В тот день как раз была моя смена.

Наташа порывисто вздохнула, опустила на стол недоеденный персик и вышла из купе. Фил за ней не последовал, так и остался молча сидеть, уставясь в окно. Тишину нарушала только песня, то ли радио, то ли проводница включила кассету.

Из динамиков несся хрипловатый мужской голос:

Бегут столбы километровые,

Мелькают сонные огни

И жизнь летит с такой же скоростью

Мелькают люди, годы, дни

Но жизнь это выбор

Меж адом и раем

Меж знойных пустынь и дождей проливных

Дороги, которые нас выбирают,

Дороги, которые нас выбирают,

Которые выбрали мы

Звенит в ажурном подстаканнике

Граненый временем стакан

Уносит ночь далеких странников

Под стук колес к чужим ветрам

Но жизнь это путь

Между адом и раем

Меж тропок отвесных

И радостных трасс

Дороги, которые мы выбираем,

Дороги, которые мы выбираем,

Которые выбрали нас

Глава шестая

Калифорния

—… Да все эти новые демократы — в душе коммунисты, — говорил Лысый (кстати, звал его Гарри, но об этом он и сам, должно быть, давно забыл). Руки его в это время забавлялись с тонким шелковым шнурком — весьма безобидным на вид, но незаменимым для «мокрого» дела. — Не верю им! Убить залетного пока не поздно! — шелковый шнурок взметнулся вверх и с силой ударил по столу.

Старик в белом костюме и с белой же бородой, словно выкрашенной акриловой краской, сидящий в кресле в углу, недовольно поморщился, но ничего не сказал.

— Замочить не сложно. Успеем всегда, — лениво протянул Поляк, стоящий у иллюминатора. Он глядел на океан, сверкающий в лучах жаркого калифорнийского солнца, и думал о тех временах, когда и у него будет такая же яхта — с кают-компанией из красного дерева, заставленная антикварной мебелью и завешанная подлинниками импрессионистов. Импрессионистов Старик любил, возможно, это было единственное, что он любил в своей жизни.

— Уберем — теряем выход на Россию. — Поляк повернулся к Старику, ожидая поддержки. Старик кивнул.

— О чем тут говорить? — кипятился Лысый. — Какие-то новые разработки, о которых никто толком ничего не знает.

— А ты чего хочешь? — Поляк усмехнулся. — Чтобы нобелевский комитет присудил им премию в области химии?

— Я не хочу связываться с этими русскими, — гнул свое его оппонент. — Они запрограммированы только на разрушение. — Удавка при этих словах со свистом разрезала воздух и опять опустилась на стол.

— Не скажи, не скажи… А кто подводные лодки для колумбийцев собирает? — вставил свое слово Волосатый, только что вошедший в салон, держа в руках поднос с хрустальным графином, в котором золотилось что-то явно очень старое и дорогое. Блондинка Кимберли, в чем-то явно очень новом и тоже дорогом, расставляла на столе закуски. Волосатый поставил графин, посмотрел на него с вожделением и продолжил тему:

— Русские… Я с ними знаком… Гриша-людоед и Сеня-Тарзан. Очень полезная вещь в нашем деле.

— Лаборатории… Петербург… А почему Петербург? — Лысый наконец спрятал свою игрушку.

— Море… — Поляк опять мечтательно уставился в иллюминатор.

— Дальний Восток — тоже море.

— Там у русских спутник висит. Мелкая рыбешка видна, не то что… — наконец-то заговорил Старик — неторопливо, так, чтобы всем было понятно — каждое его слово — на вес золота, а может, повесомее.

— Насчет спутников не знаю. — Поляк подошел к столу, взял хрустальный стакан с драгоценной жидкостью.

— Ая знаю. Русские на многое способны. Я еще пилотом с ними в Корее дрался.

— Я и говорю — мочить надо, — вставил Лысый.

— Русского не трогать. Глаз не спускать. Свяжитесь с Толстым. Все, — подвел итог разговора Старик.

Кимберли налила ему коньяк, поднесла к креслу. Сама устроилась на ручке,

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 49
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?