Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии - Юлия Шилова

– Тебе нельзя в таком виде на улицу. Ты жесовсем голая. Снимай с себя эти лохмотья.

– Но мне нечего надеть.

Марат подбежал к одному из убитых мордоворотови стал стягивать с него рубашку и пиджак.

– Прекрати! – закричала я. – Я ненадену одежду с трупа.

– Послушай, может быть, хватит диктовать мнесвои условия! Давай одевайся и поменьше думай о том, кто носил эту одежду раньше.Я понимаю, что ты у нас кисейная барышня, но сейчас не время ломаться!

– Я не ломаюсь. Просто я еще никогда не носилаодежду с покойников.

– Я раньше тоже много чего в жизни не делал,но жизнь заставила меня делать то, чего я не хочу.

Марат кинул мне большую шелковую рубашку инеобъятный пиджак. Я повертела рубашку в руках и жалобно произнесла:

– Тут кровь на воротнике…

– Ну и черт с ней, с этой кровью!

– Но ведь это же не мой размер…

– Ну уж извини, дорогая, тут ничего женскогонет. Надевай, что дают. Все лучше, чем эти лохмотья.

Я скинула вконец разодранный костюм и осталасьв чем мать родила. Марат придирчиво оглядел мою фигуру и заметил:

– А ты ничего сложена. На жену нового русскогосовсем не похожа.

– Интересно, а как сложена жена новогорусского? – поинтересовалась я, натягивая рубашку.

– Обычно они в теле. Вернее, выходят замуж,как правило, худыми, а затем начинают стремительно набирать вес. Сама посуди:после голодняка пересесть сразу на копчености да на деликатесы. Тут кого хочешьразнесет!

– Мне не с чего жиреть, – вздохнула я,застегивая пуговицы.

Рубашка оказалась мне по колено и выгляделаскорее как бесформенное платье. Накинув пиджак, я с ужасом подумала о том, комуон принадлежал еще совсем недавно, но не стала заострять на этом внимание.

– Послушай, ну что ты, как клуха. У нас нетвремени.

– А куда мы торопимся?

– С минуты на минуту сюда могут приехатьбратки, и тогда мы вряд ли выберемся отсюда без потерь.

Отмахнувшись от Марата, я подбежала к трупам,села на колени и стала выворачивать карманы. Ключи от машины мне вряд липригодятся, а вот доллары – в самый раз. Внезапно мне вспомнился мой спаситель.Он управлялся так быстро и профессионально! А чем я, собственно, хуже? Мненужны деньги, черт бы вас всех побрал! Я хочу остаться живой! Я хочу попастьдомой, к маме, но без денег мне не выбраться отсюда никогда. Мне плевать, что яобираю покойника. Я знаю, что это ужасно, но у меня нет другого выхода. Я всесделаю для того, чтобы спастись. И вообще, что значит – ужасно? Разве увозитьдевушек в качестве танцовщиц, а потом вынуждать их заниматься проституцией –это не ужасно? Этот грех страшнее, чем мой, и ему нет прощения.

Я рыскала по карманам и всхлипывала. Слезы недавали дышать. Мне было наплевать, что думает обо мне Марат. Пусть думает чтоугодно. Мы разные, у нас нет никаких точек соприкосновения. Если бы он толькознал, кто я есть на самом деле! Что ж, я бы не отказалась быть богатойдамочкой, женой нового русского, но, к моему глубочайшему сожалению, новыхрусских на всех не хватает, кому-то приходится зарабатывать на жизнь совсемдругим путем.

Я громко ревела, даже не пытаясь успокоиться.Мне было жалко себя. Разве я против того, чтобы рядом со мной очутился богатыйи толстый мужик с огромной золотой цепью на шее и сотовым телефоном в руках?Да, он не похож на принца из сказки, да, в его бороде застряли икринки. Ну ичто? Он только что поел и просто не успел вытереть бороду салфеткой. Увидевменя, он сел бы рядом, пожалел, отвалил бы бабок сколько надо, а потом спросилбы: «Что ты, Иришка, хочешь больше всего на свете? Хочешь, я подарю тебе свой«Мерседес»?» А я бы подумала и ответила: «Больше всего на свете я хочу залезтьна твою толстую шею, свесить ноги и кайфовать всю оставшуюся жизнь. Короче, яхочу за тебя замуж!»

Положив баксы в карман, я сняла с первогоубитого братка шикарный золотой браслет, а со второго толстенную золотую цепь скрестом. Случайно подняв голову, я увидела растерянное лицо Марата. Он смотрелна меня, как на привидение. Я встала, смахнула слезы и, горько усмехнувшись,произнесла:

– Не ожидал?

– Не ожидал…

– Вот такая я дрянная девчонка.

– Не знал, что ты можешь шарить по карманам.

– Ты еще много чего про меня не знаешь.

– Зачем это тебе? Ты ведь и так в достаткеживешь?

– Старые привычки, – постараласьулыбнуться я.

– Даже я, аморальный во всех отношениях тип,никогда не залезу в карман к покойнику.

– А зачем тебе лазить? На тебя вон сколькопроституток работает! Сам говорил, что в этой жизни часто приходится делать то,что совсем не хочется.

– Просто мне показалось, что тебе это безнадобности.

– Надобность есть всегда, а у меня вособенности.

– Ты страшная женщина.

– Совсем недавно ты говорил, что я довольносимпатичная.

– Я имел в виду не это.

– А что?

– У тебя что-то с психикой.

– С психикой у меня все в порядке. Кстати, яне страшнее тебя. У тебя можно многому поучиться.

Мы вышли из гостиной на веранду, оттуда – водвор.

– Быстрее, – кричал Марат, подгоняя меня.Добежав до малогабаритного джипа, мы стали открывать двери, но тут случилосьнечто такое, что я на минуту потеряла способность двигаться. Прямо во двор навсей скорости влетел японский микроавтобус. В микроавтобусе сидели вооруженныебратки.

– Я же говорил, что сюда могут приехать сминуты на минуту. Это все ты, клуха. Карманница! Даже не знаю, как тебя ещеназвать!

– Что делать? – заикаясь, спросила я.

– Быстро садись за руль, а я будуотстреливаться.

Я села за руль и надавила на газ. Машиназаревела и дернулась с места.

– Ты хоть машину-то умеешь водить? –запоздало спросил Марат.

– Умею.

Увидев, что из микроавтобуса торчит дулоавтомата, я моментально собралась с мыслями и рванула с места. Марат высунулсяпо пояс и стал стрелять.

– Сумасшедший, спрячься, тебя же убьют, –закричала я и до упора нажала на газ.