Марья-Царевна - Наталья Жильцова

Финист же молчал. Сидел насупившись, не глядя ни на кого, только пальцы его то сжимались в кулаки, то разжимались, да на лице желваки ходили. Видимо, долг и желание крылья вернуть боролись в нем со страхом забвения.

Наволод посмотрел на него задумчиво, покосился на Белоснежку, а затем положил руку другу на плечо.

— Прав Карачун, мне идти надобно, — спокойно сказал он. — Не нужно вам жизнями своими зазря рисковать. По крайней мере, пока я удачи не попытаю.

— Жаль, что у меня бессмертие пропало. И у отца, — пробормотала я. — Мы бы тогда попробовать могли…

— Не могли бы, — опроверг Карачун. — Бессмертные же. Бессмертным дух не освободить.

— А-а… — разочарованно протянула я. — Что ж, значит, не судьба.

— Скажи, Царь Морозный, а какое желание ты у Истока загадал? — внезапно спросил Финист. — Неужто стоило оно такого риска?

Карачун посмотрел на него с прищуром, словно размышляя, рассказывать или нет. Затем медленно кивнул и произнес:

— Стоило, Финист. Ради родной дочери на любой риск пойдешь. А история моя простая. Как-то раз Яга в ответ на мою услугу провела Снегурочку в другой мир, и с той поры дочь грезить им стала. Но не могла ее Яга часто туда водить, а потом вовсе сгинула. Так что даже если и получалось кровь для ритуала найти, переход в тот мир открыть уже некому было. Дочка от тоски чахнуть начала, интерес ко всему вокруг потеряла. Так что у Истока загадал я дар, каким Яга обладала, чтоб меж мирами ходить.

С последними его словами мое сердце пропустило удар, а затем забилось быстро-быстро. Ведь это шанс получить то, что мне так нужно! И на тропу сейчас попасть реально, раз бессмертия у меня нет…

«Верно. Бессмертия нет, поэтому ты действительно можешь умереть, — мысленно одернула я себя, пресекая слишком опасные мысли. — Да не просто умереть, а исчезнуть! Так, что от тебя даже памяти не останется. Вон отец Наволода по пути к Истоку сгинул. Разве стоит твоя жизнь какого-то перемещения между мирами?»

Не стоит!

Неожиданно вспомнились собственные предутренние сны, которые донимали меня в последнее время, и в душе зашевелился страх. Уже привыкнув к этому миру и осознав, что просто так тут ничего не бывает, я задумалась: а не тропа ли эта мне во сне являлась? И туман тот странный… может, он как раз от реки Забвения поднимается? Получается, я все-таки на тропе окажусь?

Хотя нет, глупость. Во-первых, я точно бы не пошла в такие места в каком-то сарафанчике да с босыми ногами. А во-вторых, во сне я с посохом шла, который в меру своих сил освещал все вокруг горящими глазницами. А какой посох, если магия не работает?

Так что если это и видение, то явно не ближайшего будущего, а весьма отдаленного. Кто знает, может, лет через сто я полюблю босиком по земле шастать? И сарафаны предпочту нормальным рубашкам и штанам, не говоря уж об удобных джинсах.

А может, и вообще все просто. Я ведь, как ни крути, боюсь. Вот мои страхи и отражаются во снах. Ничего необычного, сплошная психология.

— Что ж, я рассказал, что знал, — вернул меня в реальность голос Карачуна, а сам тот встал из-за стола. — Осталось только пожелать вам удачи.

— Благодарствуем, Карачун Морозович, — прошелестела в ответ Хозяйка.

Выглядела она потерянной. Лицо Малахитницы, до того строгое и спокойное, теперь выражало тревогу и страх.

«Боится за Наволода, — поняла я. — Не хочет на тропу его отпускать».

Да и я не хочу! Не хочу, чтобы он погиб!

Вот только, судя по спокойному и сосредоточенному виду моего жениха, для себя тот все уже окончательно решил.

Сборы закончились, по большому счету так и не начавшись. Ну в самом деле, что можно взять с собой на Троянову тропу? Карачун же ясно сказал, что ни магия, ни сила на той тропе не значат ничего. Да и вообще, там только дух пройти сможет. Так что оставалось только дождаться заката.

Однако с этим у меня оказались большие проблемы. Не могла я спокойно сидеть на одном месте! В душе постоянно ворочалось необъяснимое желание куда-то пойти, что-то сделать.

Возможно, мне стало бы легче, будь возможность хоть с кем-то поговорить. Но все как назло разбежались. Финист ушел с Белоснежкой. Наволод старался уладить как можно больше дел до заката, поэтому не появился даже на обеде, так что у меня аппетит окончательно пропал и кусок в горло не лез.

Мог бы хоть на минуту заглянуть! Поговорить. Да хотя бы попрощаться! Такое чувство, что он меня избегает!

Неприятную мысль попыталась отогнать, уж больно она царапала по сердцу. Но это было не так просто, так что оставалось только кусать губы от тревоги и досады. В очередной раз обходя по кругу выделенные мне покои и бездумно разглядывая малахитовые узоры, я практически окончательно поверила в то, что больше Наволода не увижу. Поэтому, когда дверь открылась и тот появился на пороге, вздрогнула и застыла, неотрывно глядя на него.

Он пришел! Все-таки пришел! Пришел прощаться…

Наверное, надо было что-то сказать, но именно теперь вся моя жажда общения и деятельности, которая мучила весь день, куда-то пропала. Я просто смотрела на него, чувствуя, как бешено стучит сердце, не в силах сдвинуться с места. Казалось, любое движение или слово разорвет пространство и ускорит время, которого и так у нас осталось немного.

Видимо, Наволод чувствовал что-то подобное, поскольку тоже начинать разговор не спешил. Однако все же наконец разорвал тишину, глухо попросив:

— Здесь, в Медной горе меня жди. Хорошо? Без магии через наши леса в одиночку не пройти. Да и куда идти? Кот Баюн, поди, нынче исключительно мышами озабочен. К Кощею сокровищницу спасать? Так спасительницы из тебя все равно сейчас не выйдет. Тем более пешком до Кощеева царства не меньше пары месяцев добираться.

— Хорошо, — выдавила я, с трудом улыбнувшись. — Не волнуйся. Я, конечно, приключения люблю, но не самоубийца. Так что посижу в этой твоей малахитовой шкатулке. В конце концов, от скуки еще никто не умирал.

— Вот и умница. — Ответная улыбка Наволода была мягкой и немного грустной. — А чтобы тебе не было очень скучно, возьми. — Он протянул мне крупный зеленоватый камень. — Вставь в свой посох. Колдовать не сможешь, зато хоть собеседник появится. Время на тропе, говорят, иначе течет. В нашем мире три дня до моего возвращения пройти должно. Как раз на это время самоцвета магического и хватит.

Я взяла камень, кивнула… и поняла, что рука мелко подрагивает. Да меня всю словно холодной водой окатило, а в голове заметалась единственная паническая мысль: «А если не вернется?!»

Сердце словно тисками сжали, а я окончательно осознала: не могу его отпустить! Не хочу терять! Хотелось схватить, остановить…

И, не выдержав, я быстро сократила разделявшее нас расстояние и прижалась к Наволоду.

— Не уходи. Может быть, мы что-то другое придумаем! Да и вообще, плевать на магию! Не стоит она твоей жизни!