Брачная ошибка - Дженнифер Пробст

Макс сжал зубы. Глаза у него горели. Отлично. Эта мысль кажется ему соблазнительной – больше ей пока ничего не нужно. Карина приблизилась к нему, и он втянул в себя воздух. От нее так и веяло женской силой. Она медленно улыбнулась:

– А теперь не мог бы ты уйти? Я иду в бассейн. Позже увидимся.

Карина не стала дожидаться ответа. Вытолкала его и закрыла дверь.

* * *

Макс смотрел на человека, сидевшего напротив него за столом. Глаза пустые, как у акулы. Рот сжат в твердую линию. В руках, тасующих карты, ни дрожи, ни напряжения. Он откинулся в мягком кресле, взял сигару и усмехнулся Максу:

– Не спеши.

Макс пропустил подначку мимо ушей и сконцентрировался на его руке. Бросил фишку.

– Отвечаю. – Перевернул пару тузов и стал ждать.

– Не спеши.

Сойер Уэллс хмыкнул и повторил его движение. На него смотрели три двойки.

– Дерьмо!

– Давно мы не виделись, Макс. Я соскучился по твоему чувству юмора. Ну а игрок из тебя, понятно, хреновый.

Макс махнул рукой и закурил сигару. Искусно сделанный покерный стол с полным набором фишек был только одной из уникальных особенностей жилья его давнего друга. Бар был столь же внушительный, и на одной полке столько водки с разными добавками, рома и ликеров, что любой гость остался бы доволен. На стенах такие картины, что любой известный коллекционер обзавидуется. Сойер Уэллс, элегантно одетый в темные тона в сочетании с ярко-красными, всегда производил впечатление человека, который ценит роскошную жизнь и без стеснения наслаждается всеми ее благами.

– Ты нарочно стараешься меня напоить, чтобы потом подсунуть мне на паршивых условиях контракт с твоим отелем.

Светловолосый мужчина покачал головой и стряхнул жирный пепел с кончика сигары. Светлая кожа и золотистые глаза делали его похожим на какого-нибудь серфера или на скучающего принца. Пока не повернется так, что виден шрам. Безобразный рубец на щеке, иногда скрытый под длинными волосами. Макс знал, что внешнее впечатление не имело ничего общего с действительностью. Этот человек сам заработал свое состояние, имел отличное чувство юмора и мозг, с которым нелегко было тягаться даже самому толковому менеджеру.

– Это не мой отель. Я им только управляю и буду управлять еще несколько месяцев. Я строю совершенно новую сеть отелей, с Трампом хочу потягаться, чтоб его… – (Макс рассмеялся.) – А что касается того, как ты умеешь пить… ну, скажем так, получше, чем в покер играешь.

– Спорю, у тебя стол с секретом. Надо было в казино идти.

– Что-то непохоже, чтобы несколько тысяч тебя разорили.

По лицу было видно – он что-то вспоминает, но Макс не стал допытываться что. С Сойером они встретились на яхте в Греции. Макс тогда положил глаз на хорошенькую принцессу, пытавшуюся вырваться из-под контроля не в меру заботливого папочки. Проблемы начались, когда у Сойера возникли аналогичные намерения. Макс вышел победителем в драке – и в борьбе за принцессу. На следующий день он ее бросил, и в результате обоим осталось на память по нескольку синяков, головная боль с похмелья и дружба – как оказалось, надолго.

Когда выяснилось, что Сойер знаком с синьорой Конте, искренняя симпатия переросла в глубокую привязанность, и они несколько лет оставались близкими друзьями. Но помимо того, что Сойер – человек весьма преуспевающий, и того, что у него нет родителей, Максу не было известно, кто он и откуда. К счастью, его это и не волновало. Он уже по опыту знал, что прошлое человека не определяет его будущее.

– Есть у тебя еще какие-то планы на то время, что пробудешь здесь? – спросил Сойер. – Не считая того, чтобы спустить у меня побольше денег?

– Размечтался… Думал поужинать, поиграть, развлечься кое с кем.

– Что, уже есть с кем? – изогнул бровь Сойер.

Перед Максом встал образ Карины. Он медленно затянулся сигарой.

– Нет. Да это и к лучшему.

– Чаще всего да, – кивнул Сойер. – И не обидно никому, и поездка – сплошное удовольствие. Однако что-то подсказывает мне, что у тебя на душе неспокойно.

– Нечего передо мной экстрасенса изображать, – фыркнул Макс.

– Боишься моего колдовства? Правильно делаешь. Свести тебя кое с кем?

– Я и сам способен найти себе женщину, Сойер. – Усмешка тронула губы Макса. – Как-нибудь без твоих потаскушек обойдусь, хотя за предложение спасибо.

– Да тебе за счастье приударить за теми, кого я уже бросил. Помнишь, тогда, в Париже? Я тебя познакомил с моделью, а у тебя и до дела не дошло.

– Мне твоя больше понравилась.

– Ну так что? В ту ночь она со мной ушла.

– Да, но через неделю спала уже со мной.

– Мерзавец.

Макс только рассмеялся над этим беззлобным ругательством. Они с Сойером не раз вместе ударяли за женщинами, гоняясь за соблазнами близости и удовольствий. Он ощутил странную пустоту внутри. С тех пор как в его жизнь вновь вошла Карина, его поступки и отношения с женщинами стали казаться какими-то… пресными. А с ней все делалось ярким и значительным. И что это с ним такое?

– Сойер…

– Да?

– Тебе никогда не хотелось чего-то… большего?

Его друг снова перетасовал колоду и выровнял столбик фишек.

– Чего большего?

Чувствуя себя глупо, Макс пожал плечами:

– Ну, знаешь, чего-то большего от женщин. От жизни.

Сойер перестал тасовать карты и задумался:

– Пока нет. Но надеюсь, захочется когда-нибудь. А что такое, Макс? Ты что, уже того?

– Да нет, просто спросил. – Макс подавил охватившее его чувство и со смехом отмахнулся: – Пойду-ка я лучше.

– Ладно, встретимся через несколько часов, и я вытяну из тебя все, что осталось.

– Как это вы, американцы, говорите? – Макс погасил сигару. – Ах да – мечтать не вредно.

Смех Сойера эхом отозвался в комнате.

* * *

Через три часа Макс осторожно поправил галстук и попросил партнера проверить кондиционер. От пота кожа под дизайнерским костюмом почесывалась и неприятно зудела. Он старался не расклеиваться и сосредоточиться. Открытие кондитерской в Лас-Вегасе – переломный момент в игре, и он намеревался выйти из нее победителем. В конце концов, бизнес был сердцем и душой Макса – единственное в жизни, что приносило ему глубокое удовлетворение и гордость. Он гнался за этим ощущением всю жизнь, изо всех сил стараясь доказать, что чего-то стоит. Если его отец так не считал, это еще не значит, что и он должен в это поверить. Мама каждый день давала ему почувствовать свою любовь и поддержку. Ни за что на свете он не разочарует ее, не станет жалким человечком, ноющим в кабинете психотерапевта, что его бросил отец, словно это может служить оправданием для неудачника.