Полководец поневоле - Дмитрий Викторович Распопов

себя. Минута и она полностью восстановилась. Я открыл рот.

— Б…ть, нах…я я на тебя столько времени потратил кошка драная, если ты могла сама себя вылечить? — у меня оттого, что она не сказала о том, что у неё тоже есть такое же устройство, какое меня воскресило, перехватило от злости в горле.

— Тебе удалось меня удивить, смертный, — убрав коробочку куда-то снова в платье, она задумчиво посмотрела на меня единственным целым глазом. Второго так и не было, но хотя бы кожа на глазнице зарубцевалась и не кровоточила больше.

— Никаких больше тебе даров от меня, — я стоял голый перед ней, комкая окровавленную ткань. Поняв это, я отбросил её в сторону, — даже мышь умершую от голода не принесу больше в твой храм.

— Мр-р-р-р, — она лёгким, грациозным движением перетекла с алтаря на пол, оказавшись ростом даже ниже меня и подошла ближе.

Бастет провела пальцами по моей груди, из кончиков которых на секунду показались когти. Оставшиеся от них царапины на теле, мгновенно набухли кровью. Я замер на месте, не зная, как себя вести с ней. Бастет приподнялась на носочки понюхала царапины и слизнула кровь, а когти тут же исчезли с её пальцев и следующее поглаживание было уже точно эротичным.

— Хочешь, мы заключим с тобой ещё одну небольшую сделку? — она зашла сзади и обняла меня, плотно прижавшись упругой грудью к спине.

— С тобой, больше никаких сделок, — отрезал я, несмотря на чересчур странную ситуацию, в какой оказался, — а будешь принуждать, пожалуюсь твоему компаньону.

— Не будь букой, — томно сказала она и я почувствовал, как меня сильно укусили за лопатку. Поморщившись от боли, я промолчал.

— Если не будешь изменять мне с другими богинями, я обещаю тебе приятную награду, — она разомкнула объятья и обойдя меня, встала напротив.

— Сегодня же принесу дары, всем богиням, кого только вспомню, — злопамятно заверил я её, всё ещё не отойдя от того, как она меня обманула.

— Мр-р-р-р, — привстав на цыпочки она дотронулась мягкими, упругими губами до моих губ, меня бросило в дрожь от такого простого прикосновения, — это тебе задаток.

Отойдя от меня, она протянула руку, показывая на амулет.

— А теперь, отдай мне шкуру, принадлежавшую этому изменщику, пусть его душа трижды сгорит в Небесном пламени.

Я снял амулет с шеи, но не отдал его ей.

— Твой компаньон сказал, ты знаешь, как её извлечь, — легко соврал я, — за амулетом он зайдёт ко мне позже, поскольку вам с ним пока нельзя встречаться.

— Проклятый скряга, — поморщилась она, — трижды пожалела, что с ним связалась.

— Протяни его ближе, мне нужно нажать на два глаза, — сказала она и когда я это сделал, оно нажала пальцами на две точки на амулете и произнесла.

— Развернуть вакуумный мешок.

У меня от этих слов чуть челюсть на пол не упала. Капсула, устройства для лечения и регенерации, теперь ещё и «вакуум». Откуда бы это всё было у богов с их волшебством и магией?

— Ты знаешь, что такое вакуум? — я посмотрел, как на пол из амулета упали шкура и мой честно тыренный золотой жезл Анубиса.

Бастер посмотрела на меня таким взглядом, что я понял, какие вопросы не нужно задавать в её присутствии.

— Оружие Анубиса? — изумилась она, — почему Пазузу не взял себе столь мощный артефакт?

— «Ага теперь мы знаем, как зовут того монстра, который убил Анубиса, — обрадовался я тому, что она проговорилась».

— Если быть совсем уж честным, он не видел его, — я наклонился, поднял шкуру и протянул её Бастет, а сам взял золотой жезл с привычным пальцу углублением, поскольку он функционально был таким же, как и у его воинов, направив его на богиню.

Увидев моё задумчивое выражение на лице, палец на спусковом механизме и правильное расположение раструба, откуда вылетает луч, она вздрогнула, а улыбка стала пропадать с её кошачьих губ.

— Ты этого не сделаешь, — несмело сказала она, видимо точно зная последствия того, что будет, если я выстрелю.

— Раз ты заключила со мной один договор кошечка, — не убирая жезла от неё, спокойно произнёс я, — то давай заключим с тобой другой.

— Ты не посмеешь! — угрожающе зашипела она и я спокойно нажал на спуск. Золотой луч вылетел из жезла и снеся половину алтаря, часть задней стены храма, выжег огромную широкую борозду в земле за ней.

На меня пахнуло ветром из огромной дыры в стене храма, прожжённой лучом.

Бастер замерла на месте. Я подошёл к ней ближе и продолжая удерживать её на прицеле, с силой впился в её сжатые, неподатливые губы.

— В эту игру, можно играть и вдвоём, дорогая богиня, — решив сильно не увлекаться, я мгновенно отпрянул от неё и рядом с лицом просвистели когти, к счастью меня не задев.

— Но-но! — я погрозил ей жезлом, затем видя её задумчивый взгляд, прикоснулся к нему амулетом и он исчез.

— Если я расскажу ему, что у тебя золотой авари, — сказала она, покачав головой, — тебе оторвут голову, ведь он точно будет его искать. Это один из символов власти Анубиса над хранителями Дуата.

— Я тоже могу кое с кем, кое-чем поделиться, — я пожал плечами, — другой вопрос, зачем это мне?

Бастет задумалась, теребя чёрную шкуру в руках.

— Ладно мне пора, пока людишки не набежали, — наконец она что-то для себя решила и показала рукой на отсутствующую стену позади себя.

— До встречи, — кивнул я и посмотрел, как она исчезает в ряби, прямо на моих глазах, задумчиво смотря при этом мне прямо в глаза.

Когда она пропала, словно огромный камень упал с плеч. Я вышел живым из этой истории, да ещё и с прибытком! Сняв с шеи амулет, я нажал на глаза и произнёс ту же фразу, что и Бастет, подхватив выпавший золотой жезл. Не зная его истинной мощи и главное заряда, я разумеется его не собирался нигде использовать, приберегая для случаев, связанных с богами. Если его действия боялась Бастет, то возможно он пригодится мне и на других переговорах, если такие будут.

Приняв решение, я убрал его обратно в амулет и пошёл на выход, оставляя позади себя забрызганный кровью пол, разрушенный алтарь, поваленные вповалку дары и отсутствие половины храмовой стены.

Когда я вышел из храма, всюду кроме моих телохранителей, на земле сидели на коленях люди. Верховный жрец Бастет поднял на меня взгляд в котором смешалось всё: страх, гнев, радость и надежда.

— Хопи отправь парней на лодку, пусть принесут сундук в котором лежат монеты, — приказал я и когда через пять минут, четыре человека, сгибаясь от тяжести