Штык-молодец. Суворов против Вашингтона - Александр Больных

– Вот видите, барон, – обрадовался Лафайет. – Я же говорил, что дворянин не может стать лавочником, и вам тоже близки понятия чести! Мы выезжаем в Бордо послезавтра.

А далее события помчались галопом. Все-таки полиция господина де Сартина не совсем зря свой хлеб ела, и до короля дошли слухи о готовящемся бегстве маркиза. Раздраженный Людовик отдал приказ арестовать де Лафайета, буде тот попытается покинуть территорию Франции без особого разрешения короля. Поэтому маркиз приказал командиру «Виктуара» сниматься с якоря немедленно и уходить в крошечный испанский городок Лос-Пасахес, расположенный недалеко от границы с Францией. Лафайет совершенно справедливо опасался, что корабль могут арестовать. Самого маркиза полиция все-таки отыскала и вручила строгий приказ отправиться в Марсель, где надлежит дождаться специального французского посланника, вместе с которым Лафайет отправится в Италию.

Что и говорить, таковая перспектива энергичного юнца совершенно не устраивала. Он ухитрился обмануть своих надзирателей и сбежал. Вместе с бароном и еще парой приятелей Лафайет покупает лошадей и мчится во весь опор к границе. Надо сказать, что полиция в этом ему не особенно препятствует. Одно дело ловить воришек, и совсем иное – опальных маркизов, которые в родне практически со всем Версалем. Так что опасности и погоня были скорее вымышленными, чем реальными, если наша лихая компания и могла попасть в руки полиции, то исключительно по собственной глупости и неосторожности. Кстати, это было вполне вероятно, вот только совершенно не входило в планы фон Вальдау, который, например, не позволил маркизу отдать визит вежливости губернатору Байонны. Тот ведь был каким-то троюродным племянником двоюродного дяди сестры жены отца. Особенно странным бы получился этот визит еще и потому, что король уже подписал приказ об аресте нахального маркиза. Поэтому небольшой кавалькаде пришлось покидать Байонну без церемоний.

Ступив на палубу своего корабля, Лафайет немедленно воспрянул духом и приказал поднимать паруса. Надо сказать, что, несмотря на всю свою легкомысленность, маркиз все-таки принял некие меры предосторожности. Если верить судовым бумагам, корабль должен был следовать на Мартинику, что принять там груз рома в обмен на «колониальные товары». Правда, сложно сказать, насколько бочки с порохом, свинец и ружья, которыми был забит трюм «Виктуара», можно считать «колониальными», но пока этот вопрос не поднимался. Вдобавок, капитан корабля осторожно намекнул, что британские корабли, патрулирующие в американских водах, могут все это неправильно понять. Однако маркиз вполне резонно возразил, что пока не будет замечен хотя бы один британский корвет, рассуждать на эту тему не следует.

Кстати, едва испанские берега скрылись за кормой, как Лафайет приказал вместо Мартиники проложить курс на Северную Америку. Капитан уперся. Вот в этом случае встреча с британскими фрегатами становится очень даже вероятной, они постоянно крутятся у берегов Виргинии и Каролины. Конечно, маркиз купил корабль и волен распоряжаться им угодно, но вот лично капитану совсем не улыбается провести ближайшие десять лет на каторге в Девоншире или на плантациях Барбадоса. Выращивать сахарный тростник он не желает, так как ненавидит сладкое. А ведь проклятые англичане могут поступить еще хуже – последнее время, обозленные неудачами армии, они начали просто вешать капитанов кораблей, уличенных в проводке военной контрабанды. Кстати, он, капитан, не готов поручиться, что в этом случае на другом ноке не будет болтаться тело владельца корабля и груза.

Здесь молодой маркиз впервые задумался. Быть повешенным ему как-то не улыбалось, после этого блестящей военной карьеры не сделаешь. Однако все сомнения разрешил мудрый совет фон Вальдау: нужно следовать именно к Мартинике, а уже там круто повернуть на север. Британские корабли караулят подходы со стороны океана, а со стороны испанской Флориды наблюдение наверняка не столь плотное, поэтому шансы проскочить повышаются. Ну а что до остального – война всегда есть риск. На том сначала и согласились.

Переход через океан оказался длинным, он занял почти два месяца. И хотя погода решила побаловать наших аргонавтов, не подбросив на пути ни одного знаменитого шторма, все равно большинство офицеров маялись нещадно. Морская болезнь косила всех без разбора, не обращая никакого внимания на чины и титулы. Лафайет спасался писанием бесконечных писем молодой жене и родным, остальные пробавлялись игрой в карты и с самым кислым видом сосали лимоны, предусмотрительно взятые в большом количестве. Барону сильно не везло в игре, он потерял около сотни луидоров, но это никак не сказалось на его настроении. Товарищи по путешествию утешали беднягу, скабрезно намекая, что зато ему наверняка крупно везет у дам.

Когда вдали завиднелась Мартиника, капитан снова поднялся на мостик к Лафайету, созерцавшему остров с таким видом, словно он сам поднял его из вод морских, и заявил, что дальше он «Виктуар» не поведет. Ему дорога собственная жизнь, и он не собирается терять ее попусту. Тогда маркиз пустил в ход неотразимый аргумент – он предложил капитану еще пять тысяч ливров, и капитан заколебался. Когда сумма была увеличена вдвое, он сдался, и «Виктуар» повернул на север. Тем более что две пушки на борту корабля придавали Лафайету особую смелость, он был готов принять бой даже с трехпалубным линейным кораблем. И берегись тогда, коварный Альбион!

Но если какая-то неприятность может случиться, она случится обязательно. И если первый день плавания на север прошел благополучно, то на второй на горизонте показался парус. Капитан встревожился и уже хотел было повернуть обратно, однако Лафайет напомнил ему о деньгах и даже пообещал доплатить еще, если они все-таки доберутся до Чарлстона в Каролине. Капитан заколебался, но потом жадность взяла верх, и «Виктуар» продолжил следовать прежним курсом. Все тревоги оказались напрасными – их нагнала небольшая шхуна столь разбойного вида, что на всякий случай обе пушки «Виктуара» пришлось навести на нее. Какое-то время шхуна шла рядом, видимо, ее команда тоже прикидывала и оценивала, стоит ли иметь дело с незнакомцем. Лафайет был в полном восторге. Еще бы! Впервые в жизни он встретился с настоящими пиратами! А в том, что шхуна была пиратской, ни у кого не возникло и малейших сомнений. Однако вскоре незнакомец добавил парусов и умчалась вперед. Капитан вздохнул облегченно, а Лафайет огорченно.

Но на этом их приключения не закончились. На следующее утро, едва рассвело, буквально в двух кабельтовых по правому борту «Виктуара» обнаружился трехмачтовый корабль, национальная принадлежность которого не вызывала никаких сомнений, потому что на гафеле лениво полоскал на ветру флаг с крестом Святого Георгия.

– Англичане… – едва смог вымолвить капитан, нервно ощупывая горло, словно на нем уже затягивалась петля.

Англичанин отреагировал на встречу незамедлительно, все-таки выучка моряков Королевского Флота всегда считалась эталонной. Тут же бухнула одна пушка, и ядро мячиком запрыгало по гребням волн под носом «Виктуара», а потом на мачту фрегата взлетела вереница разноцветных флажков. Хотя с морскими сигналами никто из пассажиров знаком не был, все сразу догадались, что им приказывают остановиться.

– Мы должны драться! – пылко заявил Лафайет, но в этот момент фрегат дал еще один выстрел. Теперь уже ядро просвистело между мачтами «Виктуара», намекая, что третий выстрел будет точным.