Реинкарнатор - Юлия Рыженкова

– Вы говорите, он работал часовщиком. Причем крутым таким часовщиком, известным, заслуженным, – задумчиво произнесла Аня, наслаждаясь запахом, оставшимся из-под чая в пустой чашке. – Нельзя добиться успехов в том, что тебе не нравится. Думаю, он любит часы, а раз любит, то так или иначе возится с ними. Может, чинит их соседям или собирает дома что-то уникальное. Он не мог бросить свое дело.

– Так. Дайте мне интернет и полчаса не трогайте. Я что-нибудь накопаю. – У Данзара загорелись глаза. Вот уж кто точно любил свое дело!

Костя сомневался, что архивариус за полчаса найдет то, что не смог за целый день, с доступом в базу Ордена, но включил ноутбук. Надежда оставалась. Анино предположение выглядело довольно разумно.

Потребовалось больше часа и еще две заварки чая, прежде чем Данзар воскликнул: «Есть!» – и развернул ноутбук к ним экраном. Статья посвящалась людям с необычными увлечениями, и где-то в середине рассказывалось об умельцах, собирающих из деталей часов фантастической красоты фигурки людей, животных, зданий. Размеры одних доходили до двух метров, другие, наоборот, умещались в ладони. Костя невольно залюбовался фотографиями таких статуй. Действительно красиво. А потом он увидел фамилию Туманов. И имя Андрей. О нем рассказывали как об умельце из Касимова.

– Вот тебе и зацепка. Хочешь – притворись, что у тебя такое же хобби. Хочешь – представься журналистом. Или коллекционером, желающим прикупить что-то из его поделок. Только я поеду в Касимов с тобой, – заявила Аня.

Костя напрягся:

– Нет. Это опасно.

– Чем опасен Касимов? – захлопала она ресницами и сложила губки бантиком. Ну прямо кукла. Так делала его Джун перед мужчинами, пытаясь от них что-то получить. – Я же там буду достопримечательности изучать.

Костя задумался. Ёккарганай, она действительно помогает, и он действительно хочет, чтобы она была рядом.

– Ладно. Достопримечательности – изучай, а к Туманову не пойдешь.

– Как скажешь, босс. – Аня развела руками, продолжая играть роль послушной девочки. – Я тогда поехала собирать вещи. Завтра в восемь у автобуса, да?

Костя кивнул, и Аня ускакала, одарив его на прощание улыбкой, растопившей все сомнения.

Данзар остался продумывать подробности, а Костя все пытался сосредоточиться на легенде. Вместо этого перед глазами то и дело всплывали то песочный локон, то ехидная улыбка, то округлые бедра.

После получаса обсуждений, еще одного чайника чая и споров Данзар предложил прийти к Туманову под видом влюбленного, ищущего запоминающийся подарок своей девушке. Костя вздрогнул. Неужели архивариус догадался о его сердечном томлении? На самом деле было неважно, под каким предлогом попасть в квартиру и что наплести. Все равно за десять минут втереться в доверие нереально. Особенно если человек на самом деле что-то скрывает. И десять минут у Кости будет в лучшем случае! Суть плана состояла в том, чтобы подбросить «жучок» и дальше слушать разговоры Туманова.

Такой план Амгалан Тумэнович одобрил:

– Я договорюсь, тебя у автобуса будет ждать Владек Витович Мазур. Отличный спец по средствам слежения, хотя характер у него – как порох. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы сработались, – выделил командор слово «очень» и попросил Данзара «как обычно, сделать обеспечение легенды». Тот подтвердил, что управится к приезду Кости в Касимов.

– Да, с Владеком нелегко, взрывается действительно как порох, – скривился Данзар, когда командор положил трубку. – Но специалист он отменный. Тебе действительно полезно с ним подружиться.

Костя кивнул и внимательно посмотрел в глаза собрату по Ордену. Показалось или тот сейчас на что-то намекает? И Амгалан вот рекомендовал сработаться… Неужели этот Мазур – командор службы безопасности? А если так, то в том числе и от его решения зависит судьба Кости в Ордене. Мирзоева предупреждала, что за ним будут приглядывать командоры Управлений, вот Мазур и решил лично оценить новенького?

Костя мысленно поставил себе зарубку обратить внимание на этого Мазура и расслабился. Заварил лао шен пуэр, протянул чашку Данзару. Тот глотнул, одобрительно покивал и откинулся на гладкую черную спинку дивана. В глазах заблестели ехидные огоньки.

– Она же тебе нравится. Почему ты так боишься сделать шаг?

Костю будто мерин лягнул: на мгновение перехватило дыхание и заболело в груди. Он не привык обсуждать свои чувства. Несколько секунд понадобилось, чтобы вернуть контроль над собой, после чего родилась шальная мысль, что раньше ему и обсуждать особо нечего было, а сейчас появилось – так, может, стоит научиться?

– Я реинкарнатор. Я беспамятный. Зачем мне портить ей жизнь?

– Ерунда. Она кажется вполне взрослым человеком, способным самостоятельно испортить свою жизнь, без твоей помощи. Ты ей явно нравишься. По-моему, не она, а ты боишься разочарований и разбитого сердца.

– Она думает, что я полицейский, и не знает, как все на самом деле. Данзар, ты такой же. Старше меня, но не женат. Да кто из наших женат? Не знаю, как в Ордене, а у нас на «скорой» почти все холостяки: либо одиночки, либо бабники.

– В Ордене есть семейные. Не много, но есть. Женщины в основном. Им как-то проще совмещать. Но ты хотя бы попробуй!

Костя отставил чашку:

– Пробовал. Не получилось. Жена уверяла, что моя профессия – не проблема. А через год выяснилось – еще какая проблема! Проблема размером со статую сиамского Будды! Мы с ней жили, как два инопланетянина без переводчика: я говорил одно – она понимала другое, я делал что-то для нее – оказывалось, ей это не нужно. Впрочем, если молчал и ничего не делал, становилось еще хуже.

– Ха! Можно подумать, у обычных мужчин и женщин таких проблем не бывает. Вот мои родители мало того, что все помнили, так они еще в прошлой жизни были семейной парой. Только отец – женщиной, а мать – мужчиной. Казалось бы, у них должен получиться идеальный брак! Ага. Разошлись. А ребенка воспитывать я бы вообще им запретил. Впрочем, суд и запретил…

– Ребенка? Это в смысле тебя?

Данзар кивнул и замолчал. Костя его не торопил, понимал, что будет продолжение.

– Я расскажу мою историю, чтобы ты перестал загоняться прошлой жизнью. Выкинул бы из головы, что раз беспамятный, то к людям тебе нельзя, мол, будешь косячить, вести себя по-идиотски и все испортишь. У тебя хотя бы оправдание есть – ты новичок в этом мире, а вот у них… Нет никакого.

В детстве я был тонким и звонким. Родители, убежденные веганы и буддисты, кормили меня пророщенной пшеницей, и мне было нормально. Правда нормально. Меня вместо театра, цирка и куда еще принято с детьми ходить водили в дацаны и монастыри, читали мне на ночь сутры вместо сказок, пели мантры вместо колыбельных, и мне было нормально. Я хорошо учился в обычной школе, у меня были приятели, футбол во дворе по воскресеньям и счастливое детство. Единственное, чего у меня не было, – памяти. Родителей это напрягало, но они надеялись, что я просто еще маленький и все вспомню позже. Увы, в четырнадцать лет я почуял смерть, о чем беспечно и разболтал матери. Это стало фатальной ошибкой. Я не знал, как они относились к беспамятным, мы это никогда не обсуждали.