Шотландская сказка - Энн Вулф

— Грэйн, ты можешь ничего больше не говорить. Я чувствую то же самое, потому что впервые полюбил. Полюбил тебя.

Ее сердце радостно забилось, зазвенело, как будто много-много серебряных колокольчиков ударилось друг о друга. Как будто много-много светящихся огоньков осветило вдруг темноту, и стала видна тропинка, которую раньше невозможно было заметить. Грэйн зажмурила глаза, потому что уже видела приближающиеся губы Осгарда, и его дыхание согрело ее лицо… Ее никогда не целовали, и теперь она впервые узнает, что такое эти яркие всполохи огня, горящие на губах… Ей хотелось навсегда запомнить это мгновение, этот первый поцелуй, эти жгучие губы, прикоснувшиеся к ее губам и открывшие ей двери в новое измерение…

Через несколько секунд она забыла обо всем: и о липких объятиях болота, и о замерзших ступнях, и о том, что они с Осгардом оказались в страшной ловушке, в западне, из которой очень сложно выбраться… Все это было уже не важно, потому что, как и предсказывал старый Джаспер, они нашли на этом острове сокровище. Самое ценное сокровище, какое есть на свете, — любовь.

— Я еще удивлялся: почему эти двое отправились именно на Тарансей? — качал головой Джеремия. — Безлюдный, холодный остров совсем не для романтических прогулок… Правда, они и не выглядели влюбленными. Они вели себя, как друзья. Вначале я подумал, что это жених и невеста, но потом понял, что ошибся. Еще и собака к ним прибежала — лохматая, похожая на волкодава, но, по-моему, беспородная. Мэлфи, кажется, так ее звали. Эта девушка, Грэйн, очень привязана к своему псу…

— И они ни слова вам не сказали, зачем едут на остров? — спросила Свонн, которая уже начала терять терпение из-за всех этих загадок, окружавших ее сестру.

— Ни словечка, — пожал плечами Джеремия. — Но вы не печальтесь. Думаю, их не так уж сложно будет отыскать по вашим ориентирам. Бухту я хорошо запомнил, а лес мы найдем. Не думаю, что на Тарансее их много. Мне казалось, что на этом острове вообще нет деревьев. Но, видимо, я ошибся.

— Вы пойдете с нами? — удивленно спросил Патрик.

— Я обещал вернуться за вашими друзьями, — ответил Джеремия. — Поскольку я перевожу вас, нет смысла возвращаться на Скай. Так что мне не составит труда помочь вам разыскать друзей. Не сидеть же в катере до второго пришествия.

Свонн стояла на палубе и задумчиво вглядывалась в даль, туда, где должен находиться остров. Серые волны лизали бока катера, съедая и без того обшарпанную краску. Тарансей… Остров Тарансей… Какие черти понесли туда ее сестру? И кто такой Осгард Флинной, с которым она туда отправилась? Жених? Друг? Любовник? Впрочем, на все эти вопросы ей может ответить только Грэйн… Если, конечно, ее удастся найти. Мысль о том, что ее сестра совсем уже близко, согревала Свонн, но, вместе с тем, что-то пугало ее. Может быть, ей было страшно узнать, что ее сестра совсем не такая, какой Свонн ее себе представляла, а может, пугал незнакомый остров, на котором ей предстояли поиски сестры.

Когда очертания Тарансея показались вдали, словно остров внезапно вынырнул из волн, Свонн поняла, что тревога снедала ее не напрасно. Серый, скалистый Тарансей напомнил ей остров из страшного сна, который она видела совсем недавно. Пророческий сон! Неужели на этом острове ее поджидает опасность? Или что-то страшное случилось с Грэйн? Свонн поежилась. Если бы можно было взять все эти мысли, скомкать и выбросить за борт, в набегающую седину волн…

Патрик подошел к девушке и одной рукой прижал ее к себе. Другая его рука нежно коснулась пепельного завитка, выбившегося из прически, и вправила его туда, где ему и следовало быть.

— Не печалься, Свонн. Мы ее найдем. Верь мне, так и будет. Ты отправила отцу письмо?

Свонн кивнула. Еще одна неразрешенная проблема… Как отец воспримет ее послание, отправленное с острова Скай? В письме девушка рассказала Уллину обо всем, что произошло. И о сестре, на поиски которой она поехала, и о предстоящем браке с Патриком, и о Коннене, который не собирается жениться на ней только для того, чтобы удовлетворить тщеславие сэра Майкла. В том, что Уллин будет очень зол, можно было не сомневаться. Единственное, на что оставалось уповать Свонн, — отца может смягчить известие о том, что у него есть еще одна дочь.

— Вот и Тарансей! — Джеремия ткнул пальцем в сторону приближающегося острова. — Мы почти приплыли. Осталось найти песчаную бухту, которую облюбовали эти странные молодые люди…

Свонн сжала пальцами тонкую цепочку, висящую на шее. Теперь осталось совсем немного… Какой бы ни оказалась эта Грэйн, она наверняка понравится Свонн. Ведь это же ее сестра, они не могут быть совсем разными. Наверняка найдется какая-нибудь общая черта… Даже по тому, что Свонн услышала от Эсси, ясно, что они с Грэйн похожи. Впрочем, главное — найти ее, а остальное уже не важно. Что бы там ни было, Свонн полюбит ее всем сердцем. А что касается Уллина… Можно даже не сомневаться, что старый упрямец будет в восторге от дочери из Хайлэнда.

— Не может быть!

Уже полчаса Уллин Макферн метался по комнате, как раненый зверь, махал перед лицом Майкла Лина письмом, полученным от Свонн, и сотрясал воздух то ругательствами, то восхвалениями Всевышнего. Ругательства раздавались в адрес брата Гарольда, того самого, с которым Уллин столько раз безуспешно пытался помириться, но, в силу своего вспыльчивого и упрямого характера, ни одно примирение не доводил до конца. Эта ссора тянулась уже много лет и, как большинство ссор, начатых по вине Уллина, возникла на пустом месте.

Причина ссоры была всего-навсего в том, что Гарольд Макферн «ни в грош не ставил» творчество Роберта Бернса, обожаемого не только его братом Уллином, но и всеми добропорядочными шотландцами, свято чтящими свои традиции. На самом деле Гарольд никогда не говорил о поэте плохо, просто он не был большим любителем его творчества. Но Уллину этого вполне хватило для того, чтобы обвинить брата в отсутствии патриотизма. С этого все и началось — слово за слово, упрек за упрек, а через полчаса родной брат уже стал для Уллина лютым врагом.

Но Гарольд не ограничился «презрением» к Бернсу. Теперь он как следует порылся в прошлом Уллина Макферна и выяснил не только то, что у того была возлюбленная до женитьбы на Элен, но и то, что у него имелась еще и внебрачная дочь от этой возлюбленной. Разведав всю эту историю с помощью нанятого детектива, так как сам Гарольд передвигался исключительно в инвалидной коляске, он написал о ней племяннице, которую вынужден был «любить на расстоянии», потому что Уллин и близко бы не подпустил к ребенку эдакого вольнодумца, врага шотландского народа.

Благодарил же Всевышнего Уллин за то, что на старости лет ему дано было узнать о существовании второй дочери — Грэйн. И не просто дочери, а настоящей горянки, которая всю свою жизнь прожила в Хайлэнде, на острове Скай. Одного лишь не мог понять Уллин Макферн — почему Энни скрыла от него свою беременность?

Майкл Лин, уставший выслушивать страшную ругань, смешанную с благочестивыми молитвами, решил наконец-то прервать своего эмоционального друга.