Мраморный король - Евгения Грановская

– Брать быка за рога, – смеясь, подсказал брюнет.

– Вот-вот. Это очень по-американски – брать быка за рога. N’est-ce pas?[7]

– Скорее буйвола, – весело поправил брюнет.

Мадам Жоли рассмеялась звонким, переливчатым смехом.

Пильсбери сдержанно улыбнулся и завертел головой по сторонам, с нетерпением ожидая минуты, когда в гостиную выйдут девушки. Мадам Жоли заметила его нетерпение и сказала:

– Гарри, вы у меня впервые, а потому я хочу предложить вам девушку особого рода.

– Что? – не понял Пильсбери. – Какую?

– О, это жемчужина в моей коллекции! André, вы помните Варю?

– Мадемуазель Варю! Еще бы! – Брюнет повернулся к американцу и быстро произнес: – Как говорят у вас на родине, Гарри, это совершенно эксклюзивный товар! Лицо, фигура, манеры… Мила, красива и свежа, как цветок!

Пильсбери покраснел, улыбнулся, вынул из вазы розу, понюхал ее и мягко проговорил:

– Что ж, я был бы не прочь с ней познакомиться.

– Мы это мигом обеспечим!

Мадам Жоли поднялась с банкетки и, шурша платьем, прошла к двери, ведущей в смежную комнату. Она приоткрыла дверь, лукаво покосилась на Пильсбери через голое плечо и позвала игривым голосом:

– Варя! Тут один un beau blond[8]желает тебя видеть!

Из глубины квартиры послышались легкие шаги, и несколько секунд спустя в гостиную вошла высокая, стройная девушка с белокурыми, слегка вьющимися волосами. При виде ее Пильсбери покраснел еще больше.

«А она и впрямь красавица, – подумал он, чувствуя приятное волнение и еще более приятное предвкушение. – Если она так же хороша в деле, то ей просто нет цены! Кстати, я забыл поинтересоваться насчет цены».

Когда девушка подошла к дивану, Пильсбери поднялся на ноги и, галантно поклонившись, поцеловал ей руку.

– Мадемуазель, я сражен вашей красотой! – сказал Пильсбери и попытался сделать что-то вроде шутливого реверанса, но, будучи слишком пьян, едва не запутался в ногах и не упал.

– Ах, оставьте! – засмеялась девушка. – У нас здесь все по-простому. Меня зовут Варя, а вас?

– Гарри, – ответил Пильсбери. – Мадемуазель Варя, мадам Жоли, вы позволите мне сказать несколько слов моему товарищу?

Брюнет немедленно вскочил с дивана, взял американца под руку и отвел его в угол комнаты.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – тихо спросил брюнет.

Пильсбери посмотрел на девушку, наклонился поближе к собеседнику и шепотом проговорил:

– Я касательно оплаты услуг…

– А, вот вы о чем! – шепотом же воскликнул брюнет. – Забудьте о деньгах, Гарри. Ваши поклонники уже обо всем позаботились.

– То есть услуги барышни…

– Уже оплачены! – заверил американца брюнет. – Так что вперед, мой воин! Иди и возьми ее, как берут вражескую крепость!

Брюнет засмеялся и, по-прежнему держа американца под руку, вернулся с ним к дамам.

– Мой друг желает уединиться с вашей протеже, – весело сообщил он хозяйке дома. – Как говорится, у нас купец – у вас товар!

Мадам Жоли погрозила брюнету пальцем, а он засмеялся, радуясь удачному каламбуру.

* * *

Тело девушки было горячим и гибким, кожа – мягкой и бархатистой. Пильсбери разомлел от выпитого вина, тепла и приятного запаха, исходившего от тела Вари.

– Вы сказали, что вас зовут Гарри? – прошептала она, уклоняясь от его поцелуя.

– Я хочу, чтобы ты говорила мне «ты», – сказал Пильсбери, сжимая девушку в объятиях.

– Гарри, – повторила девушка и нежно провела ладонью по его щеке. – Ты красивый, Гарри.

Американец блаженно прищурил глаза.

«Эге, мой милый, да ты из тех, кому нравится звук собственного имени», – поняла девушка.

– Гарри, – повторила она, стараясь вложить в это слово как можно больше нежности. – Ты приехал из Англии, Гарри?

– Из Америки.

– О, я слышала, это очень далеко.

– Мне пришлось переплыть океан, чтобы встретиться с тобой.

– Вот как? Неужели у такого молодого и красивого джентльмена не нашлось нежной подруги на родине? Наверняка у тебя в Америке осталась невеста.

– Нет, Варя, невесты у меня нет. Я пока еще не могу жениться.

– Не можешь? Отчего же?

– Я дал себе слово, что не женюсь, пока не стану чемпионом мира.

Пильсбери снова прижал девушку к себе, покрывая поцелуями ее шею и плечи. Она засмеялась, шутливо хлопнула американца ладошкой по голове и слегка отстранилась.

– Гарри, подожди!

Пильсбери вскинул голову с сияющими глазами.

– Чего же ждать, любовь моя?

– Зачем ты приехал в Санкт-Петербург, Гарри?

Американец посмотрел на девушку удивленно.

– Я приехал на турнир. А почему ты спрашиваешь?

Ему показалось в полумраке, что девушка кусает себе губы.

– И у тебя нет здесь врагов? – спросила она.

– Нет. Но к чему эти вопросы?

– Я… – заговорила было Варя, но вдруг нахмурилась и снова закусила губу. – Нет, ничего. Просто я подумала: если у тебя уже есть в Петербурге друзья, значит, должны быть и враги.

Пильсбери на секунду задумался, пытаясь понять, что значат ее странные слова. Но он был слишком пьян, чтобы рассуждать, а потому прогнал неприятные мысли, улыбнулся и, склонившись к уху девушки, прошептал:

Ты светлая звезда таинственного мира,

Когда я возношусь из тесноты земной,

Где ждет меня тобой настроенная лира,

Где ждут меня мечты, согретые тобой…

И снова принялся целовать Варю. Она со смехом высвободилась из его объятий. Пильсбери хотел возмутиться, но девушка спросила:

– Чьи это стихи, Гарри?

– Одного русского поэта, – ответил он.

– Красивые. «Ты светлая звезда таинственного мира», – тихо повторила она, и глаза ее затуманились. – Это красиво и печально.

– В этом суть поэзии, моя милая. Но хватит разговоров. Я хочу тебя! Я так сильно тебя хочу, что весь пылаю!

И снова Варя сделала попытку уклониться от его поцелуев.

– Что это значит? – недоуменно спросил Пильсбери. – Ты дразнишь меня?

– Нет, но я… Я хотела тебя спросить, Гарри…

– О чем?

– Ты правда так сильно хочешь меня?