Тень Серафима - Наталья Сергеевна Корнева

после посещения Рицианума не покатилась под откос, даже, напротив, пошла в гору. Профессор Мелтон, несколько лет назад назначенный главой Магистериума, провел в подземелье всего несколько часов и по личному распоряжению лорда Эдварда был отпущен.

Ученого не подвергли никакому преследованию или репрессиям – и это несмотря на то, что вину его доказали и получили признание в измене, аккуратно подшитое к делу вместе с прочими протоколами допросов! Оно хранится до сих пор. Винсент хорошо помнил тот давний, блестяще раскрытый им на заре карьеры заговор, который возглавлял сын лорда Эдварда, впоследствии казненный. Без ложной скромности, особая служба сработала тогда великолепно!

Мыслимо ли такое, что нынешнее расследование правитель поручил сразу двум службам, так как ни одной из них не доверяет полностью? Как можно не доверять Кристоферу, этому легкомысленному надушенному франту, Винсент вполне понимал. Казалось, разбуди Кристофера посреди ночи, и губы его немедленно сложатся в небрежную полуулыбку, а в глазах застынет безупречная, чуть надменная лень высокорожденного аристократа.

Этому выражению невозможно научиться или же подделать, как и осанку и другие манеры, сразу выдававшие породу. Привлекавшую внимание многих красоту Кристофера нельзя было назвать слащавой, равно как и мужественной. Скорее то была гармоничная, эстетически выверенная красота античных статуй. Винсент механически отметил ее про себя как особую примету, нуждающуюся в упоминании в личном деле, не более. Кто-то любил мужчин, кто-то женщин, кто-то – и тех, и других. Канцлер же оставался равнодушен ко всем без исключения живым существам. Искреннюю привязанность он питал не к людям, этим несовершенным созданиям, а к цифрам и функциям. И к логическим выкладкам, конечно же.

Итак, недоверие Кристоферу вполне объяснимо, но как можно сомневаться в нем, доказавшем свою преданность годами безупречной службы? Или же лорд Эдвард рассчитывает, что сотрудничество приведет ко всеобщей выгоде?

Итак, белый король лишен прикрытия, черный король надежно укрыт с флангов. Ситуация была бы интересна, если бы белые не смогли сохранить преимущество, которое имеет в эндшпиле решающее значение, – лишнюю пешку. Все кончено. Даже отчаянная попытка черных организовать матовую атаку ферзем не спасла положение, напротив, оно стало катастрофическим. Теперь дело за цугцвангом – принуждением к очередному невыгодному ходу. А это просто, поскольку любое действие ухудшает позицию черных, а бездействовать они не могут. Вот он, наконец, – вынужденный, вымученный ход. Теперь, несмотря на упорное, почти героическое сопротивление, поражения не избежать. Белые быстро уводят короля из-под шахов вглубь неприятельского лагеря и, используя незавидное положение черного короля, создают угрозу размена ферзей. Классический вариант. Черным некуда бежать. Следует фатальный размен ферзей с переходом в выигрышный пешечный эндшпиль. Мат! Мат во всех вариантах.

Хладнокровное лицо Винсента озарила сдержанная удовлетворенная улыбка. Канцлер поднялся на ноги. Опираясь на тонкую резную трость, с которой никогда не расставался, он склонился над шахматной доской. Фигуры начали наконец передвигаться, в точности повторяя партию, только что блестяще завершенную в голове.

В дверь осторожно постучали. И хотя Винсент терпеть не мог, если его шахматные упражнения смели прерывать, внешне не проявлял неудовольствия. Когда личный помощник вошел и встал навытяжку, на худощавом лице главы особой службы стыло обычное отстраненно-спокойное выражение.

– Господин действительный тайный советник первого класса, – по форме обратился подчиненный, зная, как щепетилен Винсент в вопросах должностного регламента, – мы проверили и проанализировали все официальные регистрационные записи, как вы велели накануне. Думаю, вам будет интересно узнать, что нелегальный ювелир Стефан арендовал багажную ячейку на городском вокзале на четырнадцать дней раньше, чем фактически прибыл в Ледум. А прибыл он регулярным рейсом из Аманиты, на обычном дирижабле, тут ничего особенного.

Стефан? Один из фигурантов, заняться которым лорд Эдвард поручил Кристоферу?

Винсент слегка приподнял бровь – достаточно для того, чтобы обозначить формальное удивление.

– Вот как? Это все, что вам удалось выяснить?

– Нет, господин канцлер, есть кое-что еще, – четко отрапортовал помощник. – Вчера в здании вокзала произошел довольно необычный случай, привлекший внимание служащих. Неизвестный представился работником святой службы и затребовал информацию по этому же самому вопросу, причем зная точно номер ячейки и срок аренды. Ему нужно было только имя клиента. Служащий, который выдал данные, заподозрил неладное и сообщил в Инквизицию номер фибулы неизвестного.

– Вы, разумеется, узнали этот номер?

– Да, господин канцлер. Вот она, эта фибула, была найдена там же, неподалеку от здания вокзала. – Помощник протянул Винсенту серебряную вещицу в сером казенном пакете. – Фибула принадлежала старшему инквизитору Иоганну, убитому в стычке два года назад в городе Ламиум. С тех пор считается недействительной. Новый владелец был объявлен в розыск, однако после года безуспешных поисков дело отправили в архив. Сейчас по факту заявления святая служба возобновит официальное расследование.

Винсент пристально вгляделся в легко узнаваемую инквизиторскую змейку, словно рассчитывая отыскать какие-то особые приметы. Напрасно. Вполне себе стандартная фибула.

– Вы составили словесный портрет псевдоинквизитора? У работников вокзала, должно быть, великолепная память на лица.

– К сожалению, этого нам сделать не удалось, господин канцлер. – Помощник отрицательно покачал головой. – Дело в том, что служащий, вступавший с ним в контакт, был найден мертвым по пути домой из городского отделения Инквизиции. Сердечный приступ. Прочие свидетели смогли сказать только, что человек тот был одет в плащ и широкополую шляпу.

– Негусто. – Винсент чуть поморщился. – Надеюсь, за перемещениями инквизиторов уже установлено наблюдение?

– Да, господин канцлер. Как только они затеют какую-нибудь операцию, нам немедленно станет известно. Я также отдал распоряжение об аресте этого подозрительного ювелира, Стефана. Наши люди сразу же отправились за ним.

– Ясно. Можете идти.

Помощник коротко поклонился, щелкнул каблуками и исчез.

Так. А это уже интересно – новый след, возможность строить гипотезы на базе известных фактов, которые почти наверняка указывали на связь Стефана с таинственными организаторами покушения. Должно быть, Стефан изготовил копию «Глаза Дракона», а ячейку использовали для передачи подделки заинтересованному лицу. Судя по прямо-таки вопиющей конспирации, Стефан и сам не знал, на кого работает и для чего впоследствии понадобится поддельный перстень.

Тем не менее это не объясняет, почему охотникам Кристофера не удалось выбить из него правду. Или Кристофер намеренно скрыл от него эти сведения? С какой целью – выслужиться перед лордом? И почему Стефан по-прежнему жив, а служащий вокзала, знавший не в пример меньше, мертв? Возможно, Стефан не такая уж пешка, какой хочет казаться? Или же служащий мог описать внешность не только псевдоинквизитора, но и первого «Стефана», арендовавшего багажную ячейку на две недели раньше прибытия настоящего? Или при опознании указать, что эти два предполагаемо разных человека на самом деле – одно лицо, которое хочет всех ввести в заблуждение?

Еще один немаловажный вопрос: