Мы - есть! Вера - Иар Эльтеррус

Он покосился на ухмыляющегося в усы Михаила Петровича и подумал – раз дядька Михась в этом ордене, то и им туда дорога.

– Господа! – снова заговорил лор-капитан. – Мы никого из вас принуждать ни к чему не собираемся. Решение за вами. А сейчас вам хочет сказать несколько слов генерал Гласс, военный министр Конфедерации Фарсен.

Вперед вышел плотный, черноволосый человек лет шестидесяти, одетый в темно-зеленую, пятнистую форму с незнакомыми погонами с одним золотым листом. Его кожа казалась слегка желтоватой, глаза неожиданно ярко-зелеными.

– Здравствуйте, господа! – негромко сказал он, но его услышали в каждом уголке амфитеатра.

– Здравия желаем, господин генерал! – в едином порыве поднялись тридцать тысяч человек, было в этом генерале что-то такое, что заставляло подчиняться ему охотно, не прекословя.

– Вольно, – добродушно проворчал он, и все постепенно расселись. – Как вы знаете, несколько месяцев назад в нашем мире закончилась война. Страшная война, в которой погибло больше половины населения. Четыре миллиарда человек. Мы искренне благодарны нашим друзьям из ордена Аарн, пришедшим к нам на помощь в тяжелую минуту. Сейчас мы отстраиваемся, заново учимся жить в мире. Однако мир миром, а армия должна быть сильна. Мы не хотим повторения случившегося и отдадим ради этого все. Но Фарсену катастрофически не хватает людей. Особенно, опытных и толковых офицеров. Мы рады предложить желающим гражданство Конфедерации. Даже если эмигранты не захотят служить в армии. Военным же предлагаем очень хорошие условия. Высокое жалование, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное жилье для них и их семей. И множество иных льгот. Холостым нетрудно будет найти себе пару, молодых женщин осталось в живых почти вдвое больше, чем мужчин. Если кому что неясно, прошу задавать вопросы.

– Вы сказали о семьях, господин генерал, – встал какой-то высокий, худой офицер с погонами подполковника. – Но многие из нас не знают, где наши семьи, живы ли наши родные. Мы не можем уехать, пока не будем знать, что с ними.

– Никаких проблем, господа, – снова вышел вперед лор-капитан. – Ваших родственников найдем и вывезем мы. Для примера. Господин подполковник, прошу вас как можно тщательнее вспомнить лица ваших родных. Также прошу дварха станции помочь в поисках.

– Сделаю, – снова проворчал голос с потолка. – Меня, кстати, зовут Фарнарх, а не дварх станции, драгоценный ты наш альфа-координатор.

– Приношу свои извинения, Фарнарх, – ухмыльнулся тот. – Постараюсь исправиться.

– От тебя дождешься, – иронично хмыкнул тот. – Скорее уж мета-корабль у нас политического убежища попросит. Ладно, к делу. Господин подполковник, повторяю просьбу альфа-координатора. Вспомните, пожалуйста, лица ваших родных.

– Вспоминаю, – пожал тот плечами. – Но зачем?

– Сейчас увидите, – ответил Фарнарх.

Некоторое время длилось молчание.

– Так, нашел, – снова заговорил дварх. – Вашего старшего брата и его жены нет в живых. Но ваши жена, мать и племянница живы. Сейчас они находятся в городе Рязань. Кстати, поздравляю. Два года назад у вас родился сын.

В воздухе вспыхнуло изображение покосившегося домишки. В комнате с облупленными стенами почти ничего не было, только стол, несколько табуреток, сундук и большая железная кровать. Топилась буржуйка. Возле стола сидела молодая женщина с седой прядкой, выбившейся из-под платка, и что-то рассказывала малышу с большими черными глазами. Неподалеку от нее съежилась на сундуке мрачная девочка лет четырнадцати и что-то шила. Открылась дверь, и в комнату вошла пожилая женщина с парящим чугунком в руках. Она что-то сказала и поставила чугунок на стол.

– Мама… – с трудом выдавил из себя подполковник. – Господи, как она постарела…

– Если хотите, мы можем немедленно отправить за вашими родственниками людей, – предложил лор-капитан. – Хотя вам лучше пойти самому, вряд ли ваши женщины поверят незнакомцам.

– Так я могу забрать их с собой?! – расширились глаза подполковника. – Благодарю! Тогда я полностью ваш!

Люди зашумели. Они были потрясены – эти аарн без каких-либо усилий взяли и нашли оставшихся в живых родных подполковника? И говорят, что можно забрать их с собой? Многие сомневающиеся сразу приняли решение. Такой невероятный шанс упускать никак нельзя.

Большинство из них и не надеялось когда-нибудь увидеть своих родителей, жен, братьев, сестер, детей. Они просто шли и дрались до последнего. Даже зная, что дело безнадежно проиграно, что шанса на победу нет, дрались. Честь не позволяла поступить иначе.

Они уже считали себя мертвыми, но их спасли. И если еще спасут семьи… Больше тридцати тысяч человек, затаив дыхание, смотрели, как в стене обшарпанной комнаты завертелась черная воронка, из которой выпрыгнул подполковник. Он кинулся обнимать мать, жену, племянницу, подбрасывать в воздух сына, разревевшегося при виде незнакомого дяди. Потом что-то сказал, женщины кинулись собираться и вскоре, перекрестившись, вошли в воронку, оказавшись в просторной, пятикомнатной каюте. После этого изображение погасло.

– Извините, господа, – сказал лор-капитан. – Невежливо дальше наблюдать.

– Конечно, – ответил кто-то. – Так вы поможете и нам найти родных?

– Живых найдем. Такую помощь мы окажем даже отправляющимся в эмиграцию. Жестоко не помочь, если имеешь такую возможность.

– А может, не надо эмиграции? – прогудел генерал Гласс. – Фарсен готов предоставить шанс даже проштрафившимся, господа! Вот вы, капитан? Если вам дадут шанс искупить свою вину, станете ли вы поступать по-прежнему?

Он внимательно смотрел на того самого капитана, о подлостях которого рассказал альфа-координатор.

– Господин генерал! – вскочил на ноги тот. – Да я… Да как же можно!.. Я…

– Вы уверены? – внимательно посмотрел на генерала лор-капитан.

– Да! – рявкнул Гласс и незаметно подмигнул.

– Это вам решать, – пожал плечами Никита, понимая, что с однополосочных на Фарсене не спустят глаз и не позволят им занимать сколько-нибудь серьезные должности.

Артемий воспользовался тем, что Михаил Петрович стоял в стороне, быстро встал и подошел к нему.

– Ну, здравствуй, сынок! – добродушно проворчал есаул и обнял молодого казака. – Рад, что ты выжил.

– Здравствуйте, господин есаул! – привычно вытянулся Артемий. – А как мне под ваше командование попасть?

– Руку покажи.

Подхорунжий протянул руку, Михаил Петрович глянул на три полоски на рукаве и одобрительно хмыкнул, дернув себя за ус.

– Очень просто, – сказал он. – Скажешь этот их Призыв, и все. Считай, что ты у меня в отряде. А ежели что – сам плеткой отхожу.

– Завсегда пожалуйста, господин есаул! – вытянулся во фрунт Артемий, едва сдерживая улыбку. – Пашка Мерещенко тоже тут и тоже с тремя полосками. И еще два моих дружка.