Фирма веников не вяжет - Марина Серова

— Я знала, что ты все поймешь, — я улыбнулась.

Дальнейший наш разговор получился даже легче, чем я ожидала: Эдуард сразу же подтвердил, что знал о существовании каких-то компрометирующих фирму документов.

— Уходя в отпуск, я передал свои полномочия Василию. На самом деле в структуре фирмы заложен еще мой заместитель, но со всей работой я справляюсь сам, так что эту единицу мы даже не вводили в рабочий штат. Когда же возникала необходимость, обязанности делились между сотрудниками. Так случилось и в этот раз. Но когда я вернулся через месяц, сразу понял: что-то произошло. Воронин сказал, что в некоторых операциях произошли накладки, но это можно легко исправить. Мы принялись за дело и почти все закончили, но Костя почему-то остался недоволен. Со мной разговаривать он категорически отказывался, Василий тоже молчал. — Эдуард сделал паузу и закурил.

«Выходит, Ковалев получился со всех сторон крайний, — договорила я про себя, нарисовав в уме достаточно ясную картину. — Значит, при помощи Анны Воронин уже полученные строительные материалы реализовал другой фирме за гораздо большие деньги, остаток положил себе в карман, а чтобы реабилитироваться в глазах компаньонов, повинился перед Эдуардом в собственной несостоятельности. Ковалев, как человек честный и добрый, принял все за чистую монету и взялся помочь замести следы. Вот только Руднев истинное положение вещей хорошо понимал и маскировать ничего не хотел, потому что при первой же аудиторской проверке подозрение пало бы и на него тоже. Причем в первую очередь, потому что за законность всех сделок концерна отвечал именно он».

Выстроив в уме логическую цепочку, я все-таки решилась спросить:

— Ты сможешь доказать в суде свою непричастность?

— Конечно, — ответил он уверенно, но с какой-то безысходностью. — Я вообще никакого отношения ко всему произошедшему не имею, и никакой корысти в моих действиях нет. Просто не хотелось сор из избы выносить, — он медленно выпустил колечко дыма.

Я уже успела заметить, что когда он нервничает, то намеренно «тормозит» все действия, чтобы не создавать лишней суеты и не нервировать остальных.

— Тебя выпустят за рубеж? — снова спросила я, с замиранием сердца ожидая ответа.

Видимо, такого вопроса Эдуард не ожидал, но тут же утвердительно кивнул головой.

* * *

«Да уж, разговор был трудным!» — подумала я, нажимая сейчас на педаль акселератора.

Но все-таки я с чувством величайшего облегчения выходила из кабинета коммерческого директора: у меня прямо гора с плеч свалилась, когда я все-таки поняла, что он действительно никакого отношения не имеет ни к финансовым махинациям, ни к краже драгоценностей, ни к убийству адвоката.

Теперь предстояло вызвать на откровенность чету Ворониных. Впрочем, это только облегчило бы работу милиции, но никак не повлияло бы на общий исход дела. Да и налоговой полиции будет чем заняться в ближайшее время!

Стараясь привлекать как можно меньше внимания к своей персоне, я остановила машину недалеко от подъезда, в котором, по всем сведениям, проживали Воронины, и вытряхнула из замшевого мешочка три двенадцатигранные косточки. К их помощи я прибегала всякий раз, когда судьба заводила меня в тупик или наступал решительный момент для каких-то дел. Выпавшая комбинация обнадежила меня, добавив оптимизма: «4+20+25». Данная комбинация означала, что в принципе нет ничего невозможного для человека с интеллектом.

Незаметно подмигнув Гарику, дежурившему во дворе дома Ворониных, я прошла мимо. Впрочем, про дежурство это я загнула, потому что бравый милиционер армянского разлива вспомнил про единственный способ конспирации, который ни за что не подведет его никогда: он надел неизвестно откуда взявшуюся горскую бурку, надвинул папаху прямо на глаза и с воодушевлением торговал дешевыми апельсинами прямо у подъезда.

Причем, я заметила, торговля шла довольно успешно, собралась даже небольшая очередь из жителей близлежащих домов. Я быстро проследовала дальше, стараясь не удерживать в памяти лица остальных милиционеров, то и дело попадавшихся у меня на пути. «Интересно, здесь их полк или дивизия? — начала раздражаться я. — Конечно, Анна убила Руднева, но он же — не я и ничего подобного не ожидал».

Скорее всего Киря рассуждал иначе, посылая мне на подмогу — я подозревала, что и для охраны моей персоны, — такое количество народу. Нажимая кнопку звонка, я невольно содрогнулась: людям за этой дверью не свойственна порядочность, так что ждать можно было даже автоматной очереди.

К счастью, мрачные опасения не оправдались, и на пороге возник хозяин квартиры:

— Вы? П-проходите…

* * *

— Слушай, ну как ты все-таки догадалась, что кольца взяла именно Анька, а не Василий? — пытала меня Лерка на своей кухне несколько часов спустя.

— Лер, я прямо поражаюсь твоей наивности: во-первых, мужик всегда возьмет только то, за чем пришел. А во-вторых, вообще редкий человек устоит перед таким искушением, — закончила я, показывая на играющие всеми гранями бриллианты.

— Но она же золото никогда не носила! — снова удивилась Валерия.

— Только то, что ей муж покупал. А тут она кольцо нашла, которое ее бывший любовник тебе подарил! Ты же сама на каждом перекрестке кричала, что синенький камешек к твоему новому костюму очень подходит. Тут не то что жены и секретарши начальников, наверное, даже дети их об этом знали, а ты сейчас удивляешься! У Анны и злость, и алчность, и ревность, между прочим, сработали, — напомнила я, загибая пальцы.

Сенька, спавший на коленях хозяйки, отреагировал на мой повышенный тон, беспокойно огляделся по сторонам и залаял. Успокоив собаку, Лерка прошептала:

— Как ты думаешь, почему он на Витюшу не залаял, а на Воронину обозлился?

Честно говоря, отвечать на ее вопросы мне надоело еще полчаса назад, но она все еще оставалась моей клиенткой, которой я была обязана предоставить полный отчет проделанной работы. Со вздохом я продолжила:

— Просто сильная по характеру женщина может пользоваться резкими духами. Кстати, мне об этом наблюдательные старушки из твоего подъезда рассказали. Они в тот день не только мужика видели незнакомого, но и женщину, по описаниям сильно на Анну похожую.

— Тань, раз она Костика так любила… — Лерка запнулась от волнения, — почему же она его убила?

Объяснять Фисенко загадочность женской души я не решилась, чтобы она не восприняла мои объяснения как руководство к действию. Если у недальновидного человека появляются подобные мотивы — ревность и угроза собственному благополучию, он вполне может убрать кого-нибудь с дороги. Конечно, с Леркой этого можно не бояться, потому что она и мухи не обидит, но засорять ее голову ненужной информацией я все-таки не собиралась. Поэтому просто ответила:

— Из ревности. Она так и не смирилась, что в его жизни появилась ты.

Я утешила себя тем, что отчасти данное утверждение было правдой. Ведь к боязни остаться без средств к существованию — Воронин жаловался жене, что может погореть из-за молодого и слишком честного адвоката, — примешивались и чувства Анны, в которых она не замедлила признаться милиции.