Самурай без меча - Китами Масао

Я использовал «секрет воспроизведения себе подобных» и позволил этим лидерам проявлять свои таланты. Хотя я и продолжал проявлять живой интерес к административным вопросам, пять уполномоченных позволили мне сконцентрировать внимание на дальнейшем объединении страны.

Объявленная в 1588 году «охота за мечами» стала акцией, которую я предпринял для укрепления единства нации. В век войн феодальные правители, которым не хватало средств на содержание регулярной армии, часто в качестве пехотинцев набирали на службу крестьян. А те солдаты, чьи господа терпели поражение или становились банкротами, прятали оружие и снова становились крестьянами. Такая практика помогала поддерживать пламя непрерывной междоусобицы. Чтобы предотвратить возврат к хаосу и кровопролитию, длившемуся больше ста лет, я приказал своим чиновникам конфисковать все мечи, луки, копья и мушкеты, находившиеся в распоряжении крестьян, и запретил гражданским лицам владеть любым оружием. Конфискованное оружие переплавлялось, а металл шел на строительство огромной статуи Будды в Киото.

«Ваше оружие не пропадет даром, – объявил я подданным в своем указе. – Оно будет использовано для создания Великой статуи Будды. Как видите, я забочусь о ваших интересах не только в этой жизни – я делаю все, чтобы обеспечить ваше счастье в той жизни, которая ждет вас в будущем!»

В этом указе была определена четкая граница между военным и гражданским сословиями. За последнее столетие неясность в вопросе социального статуса превратила страну в громадное поле битвы. Кроме того, указ выбивал почву из-под ног моих очернителей.

Вслед за указом об «охоте за мечами» я приказал провести всеобщую перепись населения и издал закон, требующий, чтобы крестьяне изгоняли из своих деревень ронинов. Кроме того, я распорядился составить общеяпонский земельный кадастр. Раньше при проведении учета земель не использовались общенациональные стандарты, поэтому результаты оказывались неточными. Частью этой программы стало обучение жителей страны стандартизированным методам проведения измерений, благодаря чему они получили возможность общаться на универсальном языке экономики.

Кроме того, я перестроил инфраструктуру страны, создав эффективную сеть дорог и каналов. Улучшения в сфере транспортных средств и ирригационных работ ускорили процесс промышленного развития. За мои усилия по превращению крупных регионов Японии в важные военные и торговые центры меня назвали самым выдающимся строителем в истории страны.

Сто тысяч рабочих трудились на сооружении дворца Дзюракутэй, моей огромной и роскошной новой резиденции, которая стала жемчужиной архитектурного ансамбля Киото. После завершения работ я пригласил в новый дворец императора и всю императорскую семью на праздник, который продолжался пять дней. Подобных торжеств столица не видела более ста лет. Великолепное празднество стало незабываемым событием для горожан, многие из которых никогда раньше не видели живого императора и считали его бестелесным божеством.

Кроме того, я интересовался искусствами, выступая в роли организатора и участника постановок театра ноо и чайных церемоний. Однажды в сосновом лесу Китано я устроил самую большую в мире чайную церемонию. Вместо того чтобы рассылать приглашения избранным гостям, я пригласил всех желающих, развесив афиши по всему Киото и в нескольких других городах. Принять участие в этом десятидневном мероприятии могли все, кто хотел, и, по-моему, там побывали все окрестные жители. Я собственноручно приготовил чай для восьмисот с лишним из нескольких тысяч гостей этого праздника. Можете представить, какое удовольствие получили люди, которым прислуживал самый могущественный человек в стране.

Кое-кто осуждал меня за проведение подобных мероприятий, обвиняя в расточительстве. Но эти критики забыли, что три поколения моих сограждан прошли через страдания века войн, когда о мире можно было только мечтать. На мой взгляд, восстановление радостной атмосферы в жизни общества стало важным вкладом в процесс возрождения нации и послужило для жителей всей страны сигналом того, что время хаоса наконец закончилось.

В те же годы я провел денежную реформу и упразднил работорговлю, этот омерзительный бизнес, которым на юге Японии занимались капитаны португальских кораблей с тайного благословения иезуитских миссионеров.

Этими нововведениями в общественной жизни я горжусь больше, чем военными победами. Управлять государством сложнее, чем воевать. Несмотря на то что я никогда не останавливался перед необходимостью отсечь несколько голов, если это было нужно, строить мне все же нравилось больше, чем разрушать! Я уверен: через много лет историки решат, что мои действия помогли заложить фундамент современного японского государства.

Некоторые правители думают только о завоеваниях и пренебрегают потребностями своего народа. Я убедился, что вложение средств в развитие общества приносит больше прибыли, чем любая война.

Ответственные лидеры должны применять «секрет полезности»: отдавайте должное обществу.

К 1590 году я стал правителем Японии. Моя власть, санкционированная самим императором, простиралась от одного края архипелага до другого. Наконец мне удалось осуществить самую заветную мечту: я объединил страну. На смену бесконечным войнам и кровопролитию пришли общественные реформы. С этого момента мои дни проходили в относительном спокойствии.

Но по мере усиления власти лидеры теряют скромность. Когда вы достигаете цели и вам больше не нужно сражаться, чтобы двигаться вперед, вы можете потерять из виду то главное, ради чего боролись.

«Власть развращает» – это максима, которую легко произнести, поскольку мало кому приходится самому испытать сладкие соблазны безграничной власти. Но сможете ли вы, уважаемые читатели, подавить не слишком возвышенные порывы и не сойти с правильного пути, поддавшись одурманивающему ощущению абсолютного превосходства? В конце концов мне тоже было суждено сбиться с этого пути, и раз уж мои дни на исходе, я использую свои последние слова, чтобы предупредить вас о подводных камнях власти.

Рассказы об успехах вдохновляют, но успех часто зависит от обстоятельств. Неудача же способна лидеры всех нас чему-то научить. Эффективные должны с одинаковой признательностью воспринимать как успех, так и неудачу и стараться извлечь из них ценные уроки!

Возможность делать все, что заблагорассудится, выглядит соблазнительно, но я на собственном опыте убедился, что потакание прихотям приносит беду, а не счастье.

В юности я считал себя обделенным. Судьба наградила меня тщедушным сложением и безобразной физиономией – отсюда и мое неизменное прозвище. Мне всегда хотелось нравиться женщинам, но почти все они находили меня непривлекательным. Однако еще хуже было то, что я был из деревни, не владел никаким ремеслом, позволяющим обеспечить достойное существование, поэтому часто терпел крайнюю нужду. Привычка следить, чтобы мои последователи всегда были досыта накормлены, объясняется тем, что мне хорошо известно, как чувствует себя человек, который несколько дней не видел даже чашки риса!